– Моя сестра сошла с ума! Что вы подмешали ей в лекарства? Или это никакие не лекарства?
Кристина пребывала вне себя от ярости и уже занесла руку, чтобы ударить врача, вот только чья-то сильная хватка помешала ей сделать это.
Прижимая испуганную, измученную девушку к себе, зажимая ей рот рукой, Адриан обратился к мистеру Свонсону:
– Давайте.
Кристина замычала что есть сил, пытаясь вырваться. Но соревноваться с Адрианом – все равно что пытаться свернуть гору. Она билась в его хватке, как маленькая птичка, угодившая в лапы тигра. Вот-вот сожрет, не оставив и перышка.
Скосив испуганный взгляд, Кристина увидела, как доктор подносит к ее предплечью шприц. И стала сопротивляться еще более отчаянно, но тонкая игла вонзилась ей прямо в вену. А потом в глазах быстро потемнело.
Глава 22Всякий барьер однажды рухнет
Первое, что Кристина увидела, очнувшись, – лицо Луизы. Глядя в ее светлые, потерявшие прежний цвет глаза, она прокручивала в голове последние события и внезапно почувствовала себя пленницей.
Кто-то успел перенести ее в прежние покои и положить на кровать. Странно, что не связали по рукам и ногам. Это бы совсем не удивило Кристину. Все тело нестерпимо ломило. Головная боль ничуть не ослабевала. Что за дрянь ей вкололи? И чего еще стоит ждать от Лероев? Кристина боялась даже пошевелиться, с опаской глядя на изменившуюся младшую сестру.
Поврежденная рука Луизы была скрыта рукавом нового платья, расшитого жемчугом, роскошного, с изысканными узорами на сверкающей ткани цвета слоновой кости. На рукаве ни следа крови. Волосы Луизы больше не распущены. Они непривычно убраны в высокую прическу, которая запрещалась правилами поместья. Неужели правила на нее больше не распространялись?
Кристине необходимо было найти объяснение этому нескончаемому кошмару. Необходимо до неистового, жгучего, заполняющего все вокруг отчаяния! И внезапно она осознала то, что отказывалась принимать все это время. Озарение ослепило ее, как вспышка света во тьме. Кончики пальцев онемели, грудь полыхала, будто от огня, а тело словно ухнуло в пропасть.
Неужели Луиза предала ее, чтобы остаться здесь, в чертовом поместье? Рядом с Кираном, в которого влюбилась в первую же встречу? Лу продала родную сестру, которая о ней заботилась всю жизнь, за богатства лорда Громового Утеса? А теперь, судя по всему, они и вовсе хотят избавиться от нее! Упекут в лечебницу для душевнобольных где-нибудь на мерзлом острове, где она сгниет, позабытая всеми.
Не разговаривая с Луизой, Кристина только сжала губы и отвернулась, чувствуя, как поток горячих слез начал заливать лицо и шею. В горле снова появился ком. Горький, болезненный, мешающий дышать.
«Ты предала меня» – такие слова Кристине хотелось выплюнуть Луизе в лицо, но это больше не имело смысла. Последнее, что она отдаст предательнице, – молчаливое презрение. И больше ничего. Ничего.
– Посмотри на меня, Кристина, – тихо позвала та, но Кристина так и осталась лежать, отвернувшись в противоположную сторону. – Пожалуйста.
Ничего не менялось. И только тишина звенела в ушах.
– Что ж, ладно. – Луиза встала с кровати и медленно обошла ее, чтобы попасть в поле зрения Кристины. Та вновь отвернулась, смаргивая слезы.
Остановившись, Луиза яростно прошипела:
– Ты хочешь выяснить правду или нет?
Кристина открыла глаза, давая сестре последний шанс. Луиза вытянула вперед руку, закатав рукав до локтя. Кожа на еще недавно поврежденной руке оказалась цела. На ней не осталось и следа от кровавой раны.
– Видишь? – Луиза подошла ближе, чтобы Кристина рассмотрела запястье. – Я не спятила. Раны больше нет.
– Но как такое возможно? – Кристина попыталась встать, но от слабости руки ее задрожали, и она снова рухнула на подушки.
– Я не могу тебе сказать. – Луиза снова присела рядом и, склонившись ближе, прошептала ей на ухо: – Но ты знаешь все сама. Ты должна вспомнить. Только так сумеешь добраться до правды.
В этот момент дверь распахнулась. В покои вошел Адриан Лерой.
– Мисс Луиза, оставьте нас, – скомандовал он холодно.
– Разумеется, – ответила та, склонив голову. И тут же покинула спальню.
Тот, кто еще недавно схватил Кристину, лишил голоса и позволил сделать укол, приближался, точно хищник. Адриан двигался к ней, безотрывно глядя в ее застывшие, испуганные глаза. В голове Кристины лишь эхом звучали слова сестры: «Ты знаешь все сама. Ты должна вспомнить. Только так сумеешь добраться до правды».
Иначе ОН будет каждый раз стирать ее память, возвращая в глупое, мучительное неведенье! Ведь он уже проделывал с ней это. И не раз. Кристина точно это знала, хоть не могла доказать и не помнила, как именно это происходило.
Вот почему тогда, на балу, она никак не могла вспомнить их танец. Вот почему каждый раз после общения с Адрианом она не могла объяснить себе ту странную легкость в голове и будто бы вколоченное в сознание убеждение, что покидать особняк Лероев нельзя. Что здесь якобы безопасно!
Ни слова не говоря, Адриан подошел к кровати и взобрался сверху, накрывая Кристину своим широким, сильным телом. А у нее попросту не нашлось сил, чтобы оттолкнуть его и убежать прочь. Она могла только наблюдать, что он с ней прямо сейчас начнет делать. От этого осознания ее захлестнул пробирающий до костей животный ужас.
Он вновь лишит ее воспоминаний. Вновь сделает безвольной тряпичной куклой, которая продолжит внимать лжи из уст Лероев и их прислужников. Она забудет слова Луизы. Такие важные, правдивые.
Прямо сейчас Адриан лишит ее реальности, которая для нее была несоизмеримо ценнее любой, даже самой сладкой, иллюзии. Он лишит ее всего. Даже самой себя.
– Пожалуйста, не делайте этого…
Ее отчаянная мольба осталась без ответа.
Адриан настигал ее, словно губительная снежная лавина. Его лицо напротив ее лица. Такое красивое, пленительное и ненавистное. Она могла бы любоваться им вечно, сложись все иначе. Не будь он таким чудовищем.
«Держись! Держись, Кристина!» – напомнила она самой себе и крепко зажмурилась.
– Откройте глаза, – сказал пьянящий низкий голос, который она могла бы слушать вечно.
Вопреки голосу разума она вынуждена была подчиниться. Встретившись с его ледяным взглядом, она уже не могла разорвать возникшую связь. Он всецело похитил ее внимание. Украл ее волю, подчинил себе, не оставляя ни единого шанса на спасение.
– Вы забудете то, как на вашу сестру напали, – продолжал он. – Забудете кровь, заливающую ее платье, и тот страх, что испытали за ее жизнь. Ничего не было. Во время бала вы были счастливы и веселились вместе с остальными.
Она пыталась не слушать его, но каждое сказанное Адрианом слово выжигалось на ее искалеченном сознании. Стеклянные стены барьера, который он выстраивал внутри ее головы, утолщались, становились прочнее. Если он будет продолжать, то стены станут настолько прочными, что она больше никогда не сможет разглядеть за ними хоть что-то. Хотя бы малейший намек на то, что они могут скрывать. Эти стены станут частью ее. Еще одной гранью ее личности, не вызывающей подозрений.
Возможно, она даже будет думать, что сама их возвела. Или вовсе перестанет замечать, и головные боли наконец прекратятся. А может быть, это даже лучше для нее – забыться? Нет, конечно, не лучше!
«Ты знаешь все сама. Знаешь сама… Ты должна вспомнить! Вспомни! Ну же! Только так доберешься до правды! Вспоминай!!!»
Пока она отчаянно сопротивлялась гипнозу, Адриан продолжал давать собственные установки:
– Вы не видели глаза доктора Свонсона. В ваших воспоминаниях он всегда носит очки. А глаза Луизы всегда имели светло-голубой оттенок. Они никогда не были карими…
Стеклянная стена дала первую трещину. Кристина почувствовала эту вибрацию и усилила попытки борьбы, пока бархатный голос Адриана обволакивал ее в тишине.
– Нет, – сказала она, понемногу высвобождаясь из туманного плена. Такого успокаивающего, но такого лживого. Ядовитого.
– Что вы сказали? – не веря своим ушам, произнес Адриан. Выражение его лица едва уловимо переменилось, а в светло-голубых глазах пробежало сомнение.
– Нет! – через силу повторила Кристина, еще более рьяно цепляясь за реальность.
Стеклянный барьер начал покрываться трещинами, а в следующий миг со звоном рассыпался в пыль. В ту же секунду на Кристину разом обрушилось все то, что от нее скрывали. В памяти вспыхнул и тронный зал, и требовательный голос лорда, отдающий приказы, и тот самый танец, во время которого Адриан загипнотизировал ее. А после – его команда оставаться в поместье, когда она окончательно решила его покинуть…
Адриан вампир. А вся его семья – такие же порождения тьмы, питающиеся человеческой кровью.
Наконец все сложилось в цельную картину. И, судя по изумленному выражению лица Адриана, он прекрасно это понимал.
– Что ж, она все-таки сломала барьер, – со стороны коридора послышался насмешливый голос Нейтона Лероя. – И ты отлично знаешь, что из этого следует, братец.
Глава 23Тайное становится явным
Адриан Лерой отпрянул от Кристины так быстро, что она едва успела моргнуть. Он со сверхъестественной скоростью очутился в дальнем углу спальни, все еще пожирая пытливым взглядом Кристину.
Как кто-то может быть настолько красивым внешне и настолько чудовищным внутри? К щекам Кристины вдруг прилил жар. Она вспомнила, как он однажды посмел поцеловать ее, забирая каплю крови с губ. Вместе с капелькой крови он забрал и само воспоминание, прежде чем Кристина успела прийти в себя.
Сколь многое Лерои пытались от нее скрыть, удерживая в особняке силой! Пришла пора положить всему этому конец. Кристина вскочила с кровати, намереваясь разобраться в происходящем раз и навсегда. К ней разом вернулась не только память, но и силы.
Схватив тяжелый напольный канделябр, Кристина замахнулась и ударила железным основанием в деревянную стенную панель. Древесина разлетелась в щепки, обнажая чернеющую пустоту. Еще один удар, на этот раз еще сильнее, – и кусок панели отвалился, с шумом упав на пол. Открылся узкий проход, по которому, очевидно, и передвигались здешние хозяева.