Ей то и дело мешали, вторгаясь в бесцветный покой и возвращая жалкие остатки памяти. Памяти о том былом, с чем она уже давно простилась. Ей хотелось спать. Спать так крепко, беспробудно. Но ее сон тревожили, напоминали о боли, которой наполнено существование.
Что это за чувство? Кто-то подхватил ее на руки? Ветер касается ее лица или смерть? Ее ноги, руки и голова болтались, словно она была безвольной тряпичной куклой.
Девушка попыталась вдохнуть, но ничего не вышло. Снова заволокла чернота. Обрушилось безвременье. А потом что-то кольнуло, вытаскивая ее из забытья. Ее грузное, обмякшее, непослушное тело опустили в горячую воду. Принялись нежно протирать губкой. В нос ударил запах мыльного корня и цветочных масел. Эвкалипт. Она помнила эти ароматы. Когда-то они ей нравились.
Она едва слышала тихие всплески воды. Чувствовала, как толика сознания медленно и неумолимо ускользает, прежде чем вновь покинуть ее. Когда она снова очнулась, сквозь закрытые веки проник яркий солнечный свет. Но у нее не нашлось сил, чтобы открыть глаза. Что-то густое и теплое влилось ей в рот, заставляя инстинктивно глотать жидкость. Жар разлился по телу, обволакивая приятными ощущениями. Жизнь возвращалась к ней постепенно. Возвращалась и память. Воспоминания смутными пятнами расплывались в голове.
Адриан – это имя сформировалось из ниоткуда и тут же заполнило все пространство вокруг. Она помнила Адриана, но не помнила, кем он был… А ведь он был кем-то особенным. Хотя поначалу пугал ее своим естеством.
Через несколько мгновений все воспоминания собрались в один болезненный ком.
– Адриан… – прошептала она, отдавая все накопленные силы. Она почти физически чувствовала чей-то взгляд, направленный на нее. И молила, чтобы в ответ прозвучал его голос, самый прекрасный из всех. Но девушка ничего не услышала и вновь провалилась в небытие.
В сознание она пришла лишь тогда, когда ее начали кормить. Девушка никак не могла вспомнить, что это за блюдо. Похоже на перетертый суп. Почему она раньше ни разу не пробовала ничего подобного? Почему эта пища приносила ей столько тепла и сил?
Как высокая, шумная океанская волна, сознание пробежалось вдоль ее тела.
Тело…
Теперь она постепенно вспоминала, что это такое. Она даже могла ощущать его. Не двигаться, нет. Но хотя бы чувствовать, что лежит в мягкой постели на спине, а руки вытянуты вдоль боков, как у покойницы. Там, где раньше билось сердце, ощущалась лишь пустота. Такая непривычная и странная, пробирающая до костей. Словно вместо жизни осталась только огромная ледяная пустошь, искалеченная тысячами студеных ветров.
Ей казалось, что она почти полностью состоит из усталости.
Воздух всколыхнулся, дыхнув холодом. Легчайшее дуновение ветра…
Где же она сейчас? Здесь пахло так знакомо: она уже бывала в этом помещении… Вскоре вслед за запахами вернулся и слух: до девушки донеслись птичьи трели. Так звучало погожее раннее утро на Громовом Утесе.
Кожей лица Кристина (кажется, именно так ее звали?) ощутила первые солнечные лучи; север редко баловал такой чудной погодой. Захотелось скорее подняться с кровати, чтобы подойти к окну и насладиться рассветом, но одеревеневшее тело отказалось подчиняться.
Кристина сосредоточилась на ощущениях. Подушечка указательного пальца нащупала сплетение нитей простыни. Девушка медленно провела пальцем по ткани, отмечая каждую ниточку, каждую ворсинку. Целая вселенная в одном касании. Неужели так было всегда, просто она раньше не замечала?
А потом она заставила себя приподнять палец, но он тут же упал. Собрав всю волю в кулак, Кристина проделала это снова. Подняла и опустила указательный палец. Она делала так до тех пор, пока не смогла поднять ладонь целиком. А затем и другую ладонь тоже. С неимоверным усилием она двигала пальцами на ногах. А когда чувствительность вернулась и к остальным частям тела, Кристина поняла, что прямо сейчас ее обнимают.
Ресницы девушки задрожали. Тяжелые веки медленно приподнялись, открывая ее взору белый рельеф потолка. Она уже видела этот потолок раньше. В покоях Адриана. Значит, именно он прямо сейчас прижимает ее к себе?
В воздухе больше не осталось рассеянных чувств или воспоминаний. Она вспомнила все.
И ей вдруг так отчаянно захотелось увидеть любимого!
Вот только тело все еще казалось чужим. Напрягая шею, Кристине удалось повернуть голову совсем чуть-чуть. Все, что она могла видеть даже теперь, – один лишь потолок. От досады девушка легко разрыдалась бы, но и на это сил не хватало.
Приоткрыв сухие губы, она с трудом протолкнула остатки воздуха в легких, но произнести имя любимого так и не получилось. Почему так? Может быть, она мертва, а душа по каким-то причинам не покинула тело? Мысли путались.
Она попробовала втянуть воздух через рот. Медленно он наполнил легкие, вот только без всякой надобности. Или все же он для чего-то необходим?
– Адриан… – позвала она на выдохе и тут же увидела его лицо, самое прекрасное из всех.
Тревога отступила. Он здесь, живой, смотрит на нее из-под черных волос, упавших на глаза. Все его внимание, все его существо сосредоточено на ней одной. Даже при таком освещении она хорошо видела его светло-голубые глаза.
– Кристина. – Голос мужчины дрожал. Он смотрел на нее так, как смотрит тот, кто вновь обрел свое счастье.
На мгновение Кристина даже смутилась, настолько его взгляд был откровенным, настолько буйно в нем плескалась оглушающая, неистовая любовь. Теперь она знала: Адриан был рядом с ней, обнимал ее бездыханное тело и ждал ее пробуждения, не отходя ни на шаг. И теперь она снова с ним. Его любимая. Его единственная.
– Вы в порядке?
– Да, – хриплым голосом сказала Кристина и тут же попыталась улыбнуться, чтобы успокоить любимого. – Насколько это возможно.
Адриан улыбнулся в ответ, поправляя ей локоны. Он смотрел на нее и смотрел, словно не хотел упускать ничего: ни единой эмоции, ни единого движения. И под его взглядом Кристина готова была от счастья рассыпаться на звенящие осколки.
Мужчина провел дрожащими пальцами по ее щеке, и Кристина ощутила всю его внутреннюю боль. И радость. И облегчение. Адриан притянул ее к себе, и она уткнулась в его шею, замерев так на долгие минуты. Лежать в его руках вот так, в тишине, было прекрасно.
– Не могу поверить, что это не мираж… Что вы правда вернулись… – Шепот Адриана ласкал ее слух.
Кристина снова заставила легкие вобрать немного воздуха, чтобы вдохнуть его запах – хвойный и прохладный, как родниковая вода. Она прикрыла глаза, наслаждаясь ароматом. Запах Адриана казался еще более выраженным, чем раньше. Потому что ее обоняние обострилось. Как и остальные чувства.
Даже сквозь сонный туман Кристина понимала, что это означает. Она обращена.
Вот почему ее сердце больше не бьется. Вот почему она может обходиться без кислорода. Вот почему внутри воцарилась такая непривычная, странная мерзлота, совладать с которой мог только он один.
Кристине так хотелось ответить на его ласковые, нежные прикосновения, вот только окоченевшее тело не слишком поддавалось ее желаниям. С трудом приподнимая руки, девушка жадно обхватила ими плечи Адриана, прижимая его к себе. Под ее прикосновениями билась его душа. Такая огромная, сильная, властная.
– Я так боялась потерять вас! – с жаром выдохнула Кристина. Каждое слово приходилось выталкивать.
Чуть отодвинувшись, Адриан снова заглянул ей в глаза. Под его взглядом вдруг стало так бесконечно тепло. Одним своим присутствием он моментально растопил весь тот лед, что заполнил ее нутро с той поры, как сердце перестало биться.
Выходит, что не зря она убедила доктора Свонсона перелить Адриану свою кровь. Выходит, что ее догадка оказалась верна. Кровь истинной пары действительно способна вернуть к жизни вампира даже тогда, когда не остается больше никакой надежды.
Руки Адриана больше не дрожали, голос был спокоен, но в нем слышалось столько теплоты и нежности, что Кристина затрепетала.
– То, что произошло, поразительно. Ничего подобного ранее не случалось. Никто и предположить не мог, что судьбой предназначенный спутник оказывает настолько мощное влияние на возлюбленного. Этот случай войдет в историю. Хоть я и предельно возмущен вашим пренебрежением к собственной жизни и вашей готовностью идти на безрассудный риск. – Легкая улыбка коснулась его губ. – И пускай теперь вы стали гораздо крепче, чем раньше, вы должны пообещать, что впредь начнете дорожить своей жизнью!
Набрав новую порцию воздуха в легкие, Кристина ответила:
– Тогда будьте всегда рядом, чтобы не лишать меня смысла жизни.
Адриан покачал головой.
– Вы самая упрямая женщина из всех, кого я встречал, – произнес он, продолжая любоваться ею. Кристина молча улыбалась, зная, что Адриан еще не закончил. – Самая неугомонная. Любопытная. Решительная, смелая… – Его насмешливый тон вдруг сменился восхищенным. – Очень сильная духом. Своей волей вы изумили всех и заставили гордиться вами всякого, кто наслышан о произошедшем. То, через что вы прошли, под силу далеко не каждому. Вы самая отважная женщина из всех. Именно это в вас и заставляет меня так нервничать. Потому что больше всего на свете я желаю, чтобы вы оставались в безопасности.
– Я в безопасности лишь рядом с вами.
Адриан горько усмехнулся. Кристина придвинулась ближе, нежно касаясь его лба своим. Она шепнула Адриану в губы:
– Прошу, давайте обойдемся без горьких усмешек. Вы моя жизнь. А без вас мне не нужно ничего. Ни солнца, ни звезд, ни ветра. Я хочу быть единой с вами. Отныне и вовек. Вся моя сила отныне принадлежит вам, и только вам…
Она не успела договорить все, что хотела. Адриан обнял ее за талию, притягивая ближе, и потянулся к губам. Он целовал Кристину так, словно она являлась его богиней. О любви кричала каждая клеточка его тела – так сильно, что слышно было даже дальним звездам.
Кристина закрыла глаза, сосредоточившись на пальцах, скользящих по ее плечам. Его кожа ощущалась значительно теплее, потому что их бессмертные тела стали одной температуры. Бережные прикосновения Адриана воспринимались долгожданной прохладой ласковой весенней ночи. Кристина застонала, вжимаясь в его тело так сильно, так отчаянно, силясь объединиться с ним, стать единым целым. Отстранившись, Адриан сказал: