В надежде отыскать что-нибудь съестное я поспешила в ту сторону, взметывая ногами снежные облачка. Лес не разочаровал. Ручеек по камням сбегал в водоем, в котором неспешно плавала радужная форель.
Рот мгновенно наполнился слюной. Я выпустила когти и, невзирая на ледяную воду, бросилась ловить себе обед.
Снег падал густыми хлопьями, а я впервые тренировалась на сытый желудок и чувствовала себя сильной. Таммуз бросился на меня, выпустив когти, но я увернулась. Стоило ему на мгновение наклонить голову, я тут же воспользовалась этим и дважды ударила его, как он меня учил.
Мне показалось, будто, придя в себя, Таммуз слабо улыбнулся.
Завернувшись в одеяло и погрузив ноги в тазик с теплой водой, я сидела у очага и неспешно жевала кусок вяленой оленины. Мышцы горели огнем. Минуло уже несколько месяцев бесконечной зимы. Возможно, даже год.
Обнаружив водоем с форелью – поистине величайшее открытие! – я окрепла. А еще стала достаточно быстрой, чтобы, вооружившись ножом, охотиться на оленей. Поэтому последние два месяца в моем рационе не переводилось мясо.
Продолжая жевать, я отклонилась назад и погрузила икры в теплую воду. Солнце клонилось к закату.
Ход времени в подземном мире сбивал с толку, и многочисленные смерти нисколько не помогали. В отличие от мучительного первого раза – удушения – все последующие, от когтей Таммуза, стали милосердно быстрыми. Каждый раз, когда он вырывал мое сердце, смерть наступала слишком скоро, и я не успевала почувствовать боль. Правда, пока что мне ни разу не удалось отплатить ему той же монетой.
После очередного умерщвления я просыпалась, лежа на снегу, в окружении белых поганок и со смутным чувством, будто снова виделась с мамой.
И всякий раз оказывалась одетой в новехонький наряд воина.
Ночи напролет я бегала и боролась. Наращивала мышечную массу. Училась бить, пинать и выпускать когти. Умирала снова и снова. Я уже научилась призывать огонь и выбрасывать из спины крылья. Используя демоническую силу и чувство равновесия, неподвластные смертным, я тренировалась, высоко подпрыгивала, раскачивалась на ветвях. Постигала искусство наносить повреждения локтями и зависать в воздухе для удара.
Временами, когда Умирающий Бог, вокруг которого неизменно кружились тени, приставлял к моему горлу клинок, я испытывала знакомый укол страха, но не настолько острый, как прежде. Потому что усвоила урок и знала: все закончится, причем быстро. Снова и снова я воскресала из мертвых, и ужас больше не цеплялся за меня, он соскальзывал, как макароны с вилки.
Доев вяленое мясо, я налила в кружку горячего чая из хвои. Скоро я усну на полу, свернувшись калачиком на медвежьей шкуре, и в очередной раз вспомню об Орионе и о том, как мы впервые пришли сюда. С подобными мыслями я каждое утро и засыпала.
В тихом уединении хижины я обрела покой, и тревожило меня лишь одно: сделалась ли я уже достойной соперницей Лорду Хаоса?
«Вдруг единственный способ остановить его – это убить? Сумею ли я заставить себя совершить подобное?»
Глава 29. Роуэн
Месяц проходил за месяцем, мое терпение было на исходе. Я стояла на поляне напротив Умирающего Бога. Со всех сторон нас обступили деревья, с ветвей которых свисали похожие на кинжалы сосульки. Теперь я чувствовала себя бесконечно сильнее, чем раньше, и рвалась в бой, но Таммуз по-прежнему не считал меня готовой.
В воздухе порхали искрящиеся в лунном свете снежинки, а Умирающего Бога привычно окутывали дымные завитки магии, похожие на сотканную из теней тунику, льнущую к его бронзовой коже.
Как обычно, он стремительно перемещался, но я уже привыкла постоянно быть начеку. Путем мучительных проб и ошибок я уяснила, что нельзя сразу целиться демону в сердце, поскольку, верный инстинкту, он все равно найдет способ защитить главный орган. Я и сама поступала так же. Всякий раз, как Таммуз бросался на меня, уклонялась, подставляя под удар когтей плечо или спину – любую другую часть тела, кроме груди. Ведь такое ранение не принесет демону никакого вреда, он почти мгновенно восстановится. Поэтому, когда Таммуз в очередной раз собирался убить меня, сначала задавал знатную трепку, нанося по голове удары разной интенсивности. В итоге мои рефлексы замедлялись, я начинала спотыкаться и ослабляла защиту.
Мой страх перед смертью действительно притупился, а многострадальный череп устал от бесконечных ушибов. Да и вынужденная изоляция пробирала до костей.
– Таммуз, – обратилась я как-то, – рано или поздно тебе все же придется меня отпустить.
Снег садился на его голые плечи и руки и таял, превращаясь в сверкающие капли.
– Нет.
– Тебе одиноко? – со вздохом спросила я. – В этом все дело?
Я понимала, почему он держит меня здесь. Ему, владыке хаоса, будет ни капли не весело, если не сумею должным образом побороться за престол, однако я ужасно устала ему подчиняться.
Он растворился в тени и снова возник у меня за спиной.
– В твоей манере боя все еще не чувствуется готовности убивать, Роуэн. Ты сражаешься будто развлечения ради, а нужно слиться воедино со своей яростью.
Мне и в самом деле не хотелось убивать Ориона, но, возможно, во время драки следовало думать совсем не об этом.
Закрыв глаза, я представила своего сводного брата Камбриэля, который гнался за мамой по лесу. Увидела, как он поражает ее огненной дугой и как мама сгорает заживо, пытаясь защитить меня.
Ледяная ярость прокатилась по венам. Повернувшись к Умирающему Богу, я обнаружила, что он изменился. Черные волосы сделались светлыми, он превратился в короля-самозванца с золотой короной на голове.
«Камбриэль. Как же я ненавижу этого высокомерного урода!»
Я посвятила свою жизнь мести и, наконец, сделалась достаточно сильной, чтобы осуществить задуманное.
В отчаянной попытке удержаться на престоле, которого никогда не заслуживал, он убил всю мою семью.
Гнев пронзил мое тело подобно молнии. Когда он замахнулся и бросился вперед, я заблокировала удар и атаковала, помогая себе свободной рукой.
Хрустнула кость, и Камбриэль хрюкнул от боли.
«Убей! – пронеслось у меня в голове. – Прикончи его!»
Подпрыгнув, я схватилась за сук и с силой ударила противника в челюсть, отчего он отлетел назад и врезался в ствол дерева. Пока спускалась на землю, он пришел в себя и снова нацелился на мою голову, но я успела втянуть ее в плечи. Выпрямившись, я еще раз врезала ему в челюсть, потом поразила быстрым хуком слева. Голова Камбриэля откинулась назад, но он успел нанести еще один удар, на миг оглушивший меня.
Впрочем, я быстро пришла в себя и, взлетев в воздух, расправила за спиной крылья. А потом камнем устремилась вниз и саданула противника каблуком по голове. Удар оказался столь мощным, что сбил его с ног. Сложив крылья, я выпустила когти и бросилась на лежащего на мерзлой земле демона. Спикировала прямо на грудь. Темные глаза Камбриэля широко раскрылись от удивления, а я, охваченная жаждой мести, вырезала его сердце.
Я едва могла дышать, с рук на снег капала кровь. Никогда в жизни я не испытывала такого звериного бешенства.
На моих глазах труп Камбриэля превратился обратно в Таммуза, темноволосого, с бронзовой кожей и голыми руками. Хотя, если честно, он был полностью обнажен.
Сжимая руками сердце бога, я наблюдала за тем, как он угасает, как его глаза становятся темными и безжизненными. Меня охватила паника, но потом я вспомнила, что Таммуз недаром зовется так, как зовется. Он постоянно проделывает трюк с умиранием и воскресением.
Втянув когти, я бросила его сердце на землю. Вокруг Таммуза заклубился дым, и тело исчезло, оставив на снегу пятна крови, а я опустилась на землю, чтобы перевести дух.
Я старалась гнать от себя мысли о произошедшем, но получалось плохо. Я только что сидела на обнаженном торсе отца Ориона, и этот факт никак не желал укладываться у меня в голове.
Во мне до сих пор бурлил адреналин. Вот что значило быть охотником – быть демоном. Посмотрев на свои замаранные кровью ладони, я начисто вытерла их о снег. А затем, прислонившись спиной к дереву, принялась ждать возвращения Таммуза. Тишина леса и собственное одиночество угнетали. По ощущениям, я уже целую вечность провела в подземном мире в статусе воина, а Умирающий Бог все-таки был не лучшим компаньоном.
Наконец из-под снега медленно пробился круг грибов цвета слоновой кости. Кстати, их еще называли ангелами-разрушителями. Возможно, я и сама стала такой же.
Вслед за поганками из земли пророс и сам Таммуз. Он лежал на спине с разметавшимися во все стороны волосами, вокруг мощного тела клубился дым, а на бронзовой коже проступали темные татуировки.
Полностью сформировавшись, он открыл глаза, сел и сделал глубокий вдох. На его лице застыло ошеломленное выражение. Он поднялся во весь рост и посмотрел на восток, где раскинулся океан, над которым уже всходило утреннее солнце.
Встав на ноги, я отряхнула с одежды снег. Как же я устала!
– С возвращением, Таммуз, – сказала я. – Рада тебя видеть.
– Ничего ты не рада. – Его низкий голос эхом разнесся вокруг. – Иди поспи, Роуэн. Отдохни. С наступлением сумерек ты покинешь это место. – Он посмотрел мне в глаза. – Пришло время расправиться с королем-самозванцем.
От радости у меня екнуло сердце. Наконец-то я была готова одолеть чудовище, убившее мою маму.
Оставалось надеяться, что Орион не встанет у меня на пути.
Проснувшись ранним вечером, я подумала о том, что за время пребывания в потустороннем мире – кажется, я провела здесь никак не меньше года! – мой режим сна и бодрствования перевернулся с ног на голову. Готовясь к отбытию, я облачилась в один из выданных Таммузом нарядов: черные кожаные штаны в обтяжку и рубашка, поверх которой накинут темный плащ.
Пока я шла через лес, солнце начало садиться, заливая небо яркими полосами цвета тыквы и меда. К тому времени, как я добралась до древнего аналога Уолкотт-стрит, ночь полностью вступила в свои права.