У меня никогда в жизни не было настоящих украшений. Пара крошечных золотых серёжек, цепочка с оберегом-звёздочкой… и ни того, ни другого я не сумела сохранить. Потерялись при переезде – или были украдены, вероятно. Но здесь, в этом ларце, меня ждало настоящее ювелирное сокровище. А лорда Танниса, которому можно было презрительно швырнуть это сокровище в лицо, поблизости не было.
Нет, конечно, потом я их швырну ему… куда-нибудь. Обязательно. Непременно.
Но чуть попозже.
– Поставьте на столик рядом с ванной, – попросила я. – И добавьте горячей воды.
– Помассировать вам ступни, миледи?
«А так можно?» – чуть не спросила я.
Можно. Я теперь леди, которой приносят ларцы с драгоценностями в ванную и массируют ступни. А ещё я могу в любой момент спуститься вниз и съесть несколько свежайших канапе с виноградом или тарталеток с оливками. Налить себе вина или заварить чаю, погулять в саду ночью, взять любую книгу в библиотеке…
…И столкнуться с торжествующей любовницей мужа, выйдя за покупками. А муж после этого фыркнет, что это не моё дело.
Что ж, хотя бы драгоценности он приказал принести мне, а не ей. Хотя как знать? Я подозревала, что с его-то возможностями лорд Таннис способен одеть в сапфиры целый гарем. А заодно и отобрать у красоток всю одежду, дабы подчеркнуть блеск камней.
Я застыла на миг, воображая эту оргию, и чуть не расхохоталась. Клара недоумённо глядела на меня.
Я улыбнулась ей:
– Спасибо, я буду рада массажу, но в другой раз. Сейчас меня слишком снедает любопытство.
Горничная понимающе улыбнулась, доливая горячую воду.
– Ларец пришлось вытирать от пыли, – негромко сказала она, чуть наклонившись. – Думаю, со времён прошлой леди Таннис его не использовали, миледи.
– Прошлой леди Таннис? Матери милорда?
Клара кивнула, серьёзно глядя на меня.
– Спасибо, – помедлив, кивнула я. – Я буду иметь в виду.
Я отпустила горничную и уставилась на ларец. Вряд ли лорд Таннис предполагал, что мне принесут его прямо в ванную и я буду хватать фамильные сокровища мокрыми руками. Впрочем… они ведь чистые, эти руки, правда?
Больше не колеблясь, я высунулась из ванны, встала на колени и осторожно поддела чеканную серебряную крышку. Почти не дыша, опустила её на мраморную столешницу и замерла, глядя внутрь ларца.
С лёгким щелчком выдвинулась вперёд лесенка отделений для серёг и перстней. Слева на почти невидимых зацепках красовались ожерелья, узкие колье и нитки жемчужных бус, справа – браслеты. А посередине одна над другой грациозно ждали своего часа три изящнейшие тиары.
Минуту я просто растерянно разглядывала это великолепие, не зная, как к нему прикоснуться. А потом взяла скромный платиновый браслет, разомкнутый, но соединённый тонкой перекладиной в форме буквы «Т». Такой же монограммой, я заметила, были помечены застёжки на ожерельях. Пожалуй, к ювелиру я всё-таки схожу, чтобы заказать деревянные бусы с такой же монограммой и повесить в ларце. Просто посмотреть на выражение лица лорда. Думаю, этого он точно не ожидает.
Я посмотрела на своё отражение в зеркале, заговорщицки улыбнулась ему и надела браслет. Тот обхватил запястье как влитой.
Я не стала украшать волосы обручем или надевать тяжёлое ожерелье, а вот кулон с древней циртской монетой тут же привлёк моё внимание. Я повертела его в пальцах, а потом осторожно расстегнула длинную цепочку и обернула её вокруг талии.
Ожерелья выглядели так роскошно, что их страшно было брать в руки. Каждое следовало положить в отдельный футляр, но Клара не зря упомянула, что это был «малый» ларец. Это значило, что в доме или в банковском хранилище заперто ещё немало украшений, и уж они-то хранятся как положено.
Ну и, должно быть, леди Таннис не очень-то любила возиться с множеством коробок. Я улыбнулась. Признаться, мне это тоже было по нутру.
Но, пожалуй, тиары и ожерелья я отложу до другого раза.
Я ещё раз обвела взглядом содержимое ларца и встала, переступив через бортик ванны в одном браслете. Отражение в зеркале потянулось за полотенцем, металл приятно холодил запястье…
И тут открылась дверь.
Я взвизгнула и тут же, в мгновение ока, схватила полотенце, обмотав его вокруг груди и бёдер.
– Ну же, леди Таннис, – раздался спокойный иронический голос. – Это всего лишь ваш муж.
Шторы в спальне были задёрнуты. Темнота – хоть глаз выколи.
– Надеюсь, на вас хотя бы есть штаны, – дрогнувшим голосом произнесла я. – Ну, или шляпа на стратегическом месте.
Смешок в темноте.
– Где же невинная выпускница «Сада сестёр» научилась так свободно выражаться?
– Да там и научилась, – вздохнула я. – Девчонок же готовили не только гарцевать на лошадях и переводить древние трактаты. Вы знаете, что такое танец на коленях с раздеванием?
Темнота замерла в молчании. Очень так даже предвкушающе замерла, я бы сказала.
– Интересные у вас были уроки, – наконец произнёс голос. – И как же обстоит дело с оценками по такой замечательной дисциплине?
– А я не пошла, – мстительно сказала я. – Вот ещё!
Отец не стал оплачивать мне дополнительные занятия, поэтому меня отправили в библиотеку переводить те самые дурацкие трактаты. Зимой, когда в библиотеке почти не топили, я два раза подхватила простуду.
– Прилежанием, я вижу, вы тоже не страдаете.
– Это предпочтительнее танцев полуголой у кого-то на бёдрах, – парировала я. – Тем более у вас. Страшно представить, какие у вас бёдра, раз вы до сих пор прячете их от мира.
Что-то чиркнуло в темноте. Я замерла, глядя на внезапно возникший огонёк.
Сначала я увидела руку, держащую стальную зажигалку. Потом – застёгнутый воротничок рубашки и лацкан строгого пиджака. А потом – тёмную щетину на подбородке. И нижние части скул, совершенно не тронутые шрамами.
– Будем считать, что штаны на вас есть, – еле выговорила я.
– Безусловно.
Я не отрывала взгляда от огонька. Крупный чёрный камень в перстне. Я уже видела его в нашу первую встречу. Мне это не показалось.
Тогда лорд просил меня распустить волосы. Снять ленту.
А сейчас я стояла перед ним в одном полотенце в полумраке ванной, в мерцании свечей. И это было не очень-то уютно. Потому что невидимый взгляд над огоньком был устремлён прямо на меня.
Я кашлянула.
– Если вы отвернётесь, я смогу одеться.
– Вот именно.
Я со стоном вздохнула, глядя на неподвижный подбородок над огоньком:
– И именно поэтому вы не отворачиваетесь, да?
– Совершенно верно.
Ладно. В эту игру могут играть двое. Я решительно шагнула назад, чтобы обогнуть ванну и подобраться к стойке, где аккуратно висели ещё четыре полотенца. Не оденусь, так хоть прикроюсь.
– Стойте, – прозвучал негромкий приказ.
Я невольно застыла, прикидывая, опустить полотенце или поднять. Оно еле прикрывало грудь, а ноги были голыми аж до самого верха. От стыда спасало лишь бешено колотящееся сердце. Шок это был или любопытство, я не знала и сама.
Огонёк щёлкнул, опускаясь ниже. Теперь я видела лишь руку на подлокотнике кресла и очертания угла кровати.
– Я хочу, – произнёс задумчивый голос, – чтобы ваше полотенце упало на пол.
– Что? Нет!
Лорд Таннис тихо засмеялся:
– А что вам терять? Иначе я раздену вас сам – и весьма скоро. Мне достаточно только… – лёгкая, едва уловимая заминка, – встать и сделать несколько шагов.
Я невольно отступила. Сейчас стойка с полотенцами казалась дальше, чем когда-либо. А уж кровать и вовсе перестала касаться безопасной.
– Может, я вам отдам ларец с сокровищами? – неуверенно предложила я. – В качестве выкупа? А то я ведь могу и съесть какую-нибудь особенно хрупкую камею.
– А потом отмоете и будете носить? – совершенно серьёзно поинтересовался лорд.
– Нет, оставлю внучке!
Лорд кашлянул.
– Вообще-то, чтобы появились внуки… – задумчиво начал он.
– У меня ещё полно времени!
Он тихо засмеялся:
– Верю. Но я не очень-то расположен ждать.
Я поняла, что лорд Таннис так просто не отступит. Но отступить не могла и я.
Ведь самое опасное состояло не в том, чтобы скинуть полотенце. Как только я обнажусь, лорд не остановится. Напротив, моя нагота его лишь распалит. И что мне делать тогда? Устраивать ему внеочередное купание и пытаться намылить голову пеной? Тут-то он меня и притопит, чтобы не вырывалась. Но если сыграть с умом… вдруг получится?
Я вскинула руку с платиновым браслетом.
– Ладно, я поняла ваше… любезное предложение. У меня есть встречное.
– Да, вы не из тех, кто сразу поднимает белый флаг, – вздохнул мой супруг. – К сожалению.
Явный намёк на полотенце. Я придержала его свободной рукой.
– Допустим, полотенце может… упасть. Случайно.
– Я слушаю, – в голосе супруга появились заинтересованные нотки.
– И, может быть, я не буду так уж торопиться его поднимать, – медленно сказала я.
…Пару раз я подглядывала за теми самыми танцами на раздевание, когда дверь была неплотно прикрыта, так что у меня было смутное понимание, как действовать.
– «Но?» Тут просто напрашивается «но», – заметил из темноты мой муж, забавляясь. Кажется, он всё больше наслаждался ситуацией.
– Но никаких рук, – твёрдо сказала я. – Как только вы… хм, наглядитесь, я отправлюсь в кровать, где буду спать одна. Вот совершенно одна, даже без вашего чудесного ларца с фамильными драгоценностями.
– Не боитесь, что он не дождётся рассвета и исчезнет?
Я пропустила эту подколку мимо ушей.
– А ещё я накроюсь одеялом. И вы ко мне под это одеяло не полезете!
Я хотела было подчёркнуто скрестить руки на груди, но в последнюю секунду спохватилась и торопливо придержала полотенце. Из темноты раздалось хмыканье.
– Если вам это не подходит, я могу завизжать, – предупредила я. – Или выскочить в окно с зажмуренными глазами.
Огонёк стальной зажигалки качнулся во тьме, вновь обрисовывая край дорогого пиджака. Я почти наяву ощутила горьковатый запах туалетной воды.