Настала очередь дворецкого моргнуть. Его лицо тут же замкнулось.
– Вы… вы так и не увидели милорда во время вашей встречи, миледи? Тогда мои последние слова – непростительная оплошность с моей стороны. Прошу меня извинить.
Росситер быстро собрал приборы и, поклонившись, покатил тележку к выходу.
Проклятье! Кажется, я только что была близка к тому, чтобы узнать что-то важное. И по-дурацки проговорилась.
Я посмотрела на приоткрытую дверь, за которой скрывались изящная чаша ванны, раковина, биде и бассейн. Ванная, туалетная, гардеробная…
И плотно закрытая дверь в спальню, которую я отнюдь не спешила открыть.
«Не хочу, чтобы моя жена выглядела замарашкой в моей же постели».
В его постели? Пфф! Не дождётся. Мне становилось не по себе от мысли, что придётся устраивать шумный скандал, но это меня не остановит. Если будет нужно, завизжу и попробую выбить окно, но ему в руки не дамся. Будь я хоть тридцать раз его жена, лорд Таннис не имеет никакого права на моё тело.
Я решительно встала. Довольно. Пора разобрать чемодан, развесить одежду и подготовиться ко сну. А там посмотрим, для кого эта брачная ночь окажется увлекательнее – для моего мужа или для меня.
Во всяком случае, он надолго её запомнит.
Когда я вышла из ванной, закутавшись в тёплый халат поверх сорочки, дверь в спальню была открыта.
Я медленно приблизилась. У постели горела лампа, а из-под отогнутого угла одеяла выглядывала сиреневая простыня. Подушка пестрела вышитыми бабочками, и выглядела широкая кровать куда уютнее, чем моя жёсткая постель в пансионе. Или даже моя детская, где я ложилась, надеясь, что отец придёт пожелать мне спокойной ночи.
Мама когда-то приходила ко мне на ночь. Но после того как она уехала и бросила отца, я засыпала в одиночестве.
А теперь буду засыпать в обществе мужа. Я опустила взгляд на свои пальцы, на которых до сих пор не было обручального кольца. Интересно, собирается ли лорд Таннис мне его вручать?
Я задержала взгляд на решётчатой деревянной ширме, скрывающей вход в спальню мужа. Лорд Таннис сказал, что я должна буду спать с открытой дверью, но пока ширма прочно защищала меня от нескромных взглядов.
Хотя вряд ли это надолго.
Я быстро развязала халат и, повесив его на стул, нырнула в постель и скрылась под одеялом, натянув его до подбородка. Ночная сорочка задралась, но я согнула колени и расправила её до лодыжек. Вытянула ноги и выдохнула.
Всё. Теперь, если я погашу лампу… я же смогу просто лечь спать, да? Да?
Угу, держи карман шире.
Я протянула руку к лампе, мимоходом отметив, что аккарское масло было налито в колбу щедро, а не на самом донышке, как у нас. Аккуратно опустила рычажок, и спальня погрузилась в темноту. Лишь светлое пятно кровати выделялось в сумраке.
Несколько минут я лежала с открытыми глазами, пытаясь собрать в памяти по кусочкам этот безумный день. День моего рождения, хотя об этом никто не вспомнил. Впрочем, если бы любящий муж встретил меня у ворот с брачным договором, тортом и свечами…
Я не удержалась от смешка. Да уж, такой день рождения мне бы точно запомнился.
Что ж, этот сумасшедший день подошёл к концу. И теперь…
Послышался странный скрип, словно рядом передвинули что-то тяжёлое. В следующее мгновение решетчатая ширма со скрипом ушла вбок, открывая совершенно тёмную соседнюю спальню.
Я приподнялась на локте, вглядываясь в темноту. Ничего. Лампы были погашены, а из-за плотно задёрнутых штор не проникало ни единого луча. Даже очертания предметов мебели были неразличимы. Ни ночника, ни даже огонька свечи.
А вот я… Луна была полускрыта облаками, но слабого лунного света, падающего сквозь неплотно задёрнутые занавески, было довольно, чтобы разглядеть очертания моего тела под одеялом.
– Это вы? – осторожно поинтересовалась я. – Или какой-то совершенно посторонний лорд ошибся спальней?
Лёгкий шорох. И ничего больше. Я плотнее закуталась в одеяло, решительно намереваясь молчать.
А потом поняла, что всё-таки не промолчу.
– Если бы вы были на моём месте, вы бы чувствовали себя точно так же, – сказала я в темноту. – Мечтали бы вернуть себе свободу и ни за что не дали бы себя унизить. Месть или не месть, неважно: вы бы защищались.
– Тогда защищайтесь, – прохладно возразила темнота. – С интересом на это посмотрю.
– У вас не дрогнуло сердце, когда вы продавали меня самому себе? – поинтересовалась я. – Может, хотя бы заурчало в желудке?
Темнота издала короткий смешок.
– Нет. К тому же мы оба знаем, что вам некуда идти. Кажется, я уже об этом упоминал.
– Я могла бы поехать к тёте.
– Но кто же вам даст? – философски возразил мой невидимый муж. – Я предпочитаю, чтобы вы выполняли мои капризы, а не чужие.
– Как мило, – мрачно сказала я, перебирая в пальцах пряди. В лунном свете они отливали рыжим золотом, и лорд Таннис прекрасно мог видеть свою собственность. – И именно поэтому меня чуть ли не силой втолкнули в экипаж в день моего рождения? Чтобы защитить меня от любимой тёти?
– Чтобы вы не натворили дел и не сбежали, например.
Я наклонилась вперёд, вглядываясь в темноту. Лунная дорожка пересекла комнату, и я могла различить потрясающей красоты ширму с изломанной ветвью, трепещущей над нарисованным водопадом. Но тот, кто таился в глубине спальни, оставался для меня тайной.
– У вас есть любовница? – вдруг спросила я.
Лорд Таннис рассмеялся в темноте:
– А вы хотели бы, чтобы она была? Чтобы ненавистный супруг оставил хрупкую новобрачную в покое и утешился с дамой сердца прямо на этой кровати?
– Почему нет? Я слышала, что так делают все лорды.
Темнота помолчала.
– Многие, – наконец произнёс голос. – Но далеко не все.
Ну да, ну да. Мой муж – образец целомудрия и нравственности. Я фыркнула про себя.
Но, если серьёзно, любовницы меня не очень-то устраивали. Если какая-нибудь девица будет бродить по дому и перебирать семейные драгоценности, это будет уже чересчур. А если она ещё и забеременеет и об этом начнут шептаться в свете…
Я вздрогнула, вспомнив, что в свете уже шептались.
«История, как его любовница вылетела на улицу голая и в слезах, всё ещё ходит по столице. И лорд Таннис даже не пытался её опровергнуть».
– Говорят, одна из ваших любовниц вылетела из вашего дома голая и в слезах, – проронила я невинно. – Вы настолько её не удовлетворили?
Из темноты донёсся не то резкий вздох, не то шипение.
– И кто же успел пересказать вам эти сплетни?
– Не всё ли равно? – парировала я. – Я это знаю. Так правда это или нет?
Мне показалось, что я услышала движение, но вместо звука шагов до моих ушей донёсся лишь скрип, словно передвигали мебель.
– Неважно, – наконец последовал ледяной ответ. – Вас это не касается.
Ну замечательно. С днём рождения, Лиза. Хорошо ещё, тебе не преподнесли на праздник голую любовницу супруга, перевязанную розовой ленточкой. Прямо в супружескую постель.
– А ведь я просто хотела на день рождения чашку чая и несколько добрых слов, – с тоской произнесла я. – Когда мама ещё жила с нами, всё было по-другому.
Молчание. Я повернула голову к окну, где между редкими облаками светили звёзды, сложившись в письмена созвездий.
– Хотя у вас, наверное, тоже были не очень-то весёлые дни рождения, – пробормотала я. – Да?
– Конфидентка и наперсница, которая будет выслушивать мои жалобы, мне точно не нужна, – последовал холодный ответ. – Если у вас успели появиться подобные фантазии, самое время с ними распрощаться.
– Тогда зачем вы ведёте со мной разговоры в темноте?
– Чтобы вы уяснили одну вещь. Я вижу вас первый раз в жизни и не доверяю вам – особенно если вспомнить, чья вы дочь. Все эти шесть лет я строил репутацию, и теперь, вместо того чтобы меня жалеть, меня боятся. Мне дорога эта репутация. И я не позволю вам её разрушить, сплетничая с кем попало о моей внешности и физическом облике.
– Я не собираюсь…
– Меня не волнует, собираетесь вы или нет. Завтра вы поедете с компаньонкой по магазинам. С вами будут заговаривать, вас будут расспрашивать обо мне, но я запрещаю вам обсуждать эту тему. Вам понятно?
Ничего себе приказы! Я присвистнула.
– Ого, вы мне запрещаете? А если я не подчинюсь и начну рассказывать всем о ваших, хм, немалых физических достоинствах? Лишите ужина и отправите в тёмный чулан?
Пауза упала между нами, как дождевая капля.
– Нет, – наконец ответил мой супруг. – Но вы сами пожалеете, узнав о моих увечьях раньше, а не позже. Сдаётся мне, вы и сейчас не очень-то хотите знать правду.
Я поперхнулась.
– Это ещё почему?!
– Потому что иначе вы бы кинулись ко мне с лампой в руке ещё в нашу первую встречу. Или прямо сейчас. Вы боитесь меня, миледи, и правильно делаете.
Я закусила губу. Тут он попал в точку.
– Допустим, – произнесла я. – Но что я получу взамен, если буду молчать? Я не вижу вас, не могу говорить о вас – тогда что мне остаётся?
– Спать без моего присутствия в своей постели, – жёстко ответила темнота. – Поверьте, вы недолго будете наслаждаться этой привилегией. Пользуйтесь, пока можете.
Я стиснула зубы. На миг мне захотелось устроить ему воистину запоминающееся пробуждение – в луже ледяной воды, например. А потом я не без разочарования вспомнила, что он упоминал свой чуткий сон.
– Если вы придёте в мою постель, – сквозь зубы произнесла я, – я распущу про вас такие слухи, что вы очень об этом пожалеете. К примеру, что у вас кое-где облезлый хвост, а над ним здоровенное пузо. Или ещё чего похлеще.
– Попробуйте, – спокойно ответил мой муж. – Вы найдёте, что в столице к подобным слухам давно привыкли.
Проклятье! Я вздохнула. Что ж, придумаю что-нибудь ещё, пока моя «привилегия» не закончилась.
– Ужасных вам снов, – от души пожелала я. – Надеюсь, я там буду присутствовать со сковородкой. Или с очень острым зонтиком.
– И совершенно без одежды, видимо, раз вы не удосужились её упомянуть, – прозвучал иронический ответ. – Жду не дождусь.