й, а не деревянный. Это всё равно, что корзинкой бить.
Можно попробовать, конечно, снов повалить, но сработает ли один и тот же трюк дважды, да и что помешает Малому ускользнуть, как он сделал только что?
Задача…
— Да кому ты рассказываешь⁈ Мне-то зубы не заговаривай! Михалыч ни за что не пошёл бы к такому, как ты. Да ещё и рабом! — вопит багровый от злости Малой.
И снова бросается в атаку.
На этот раз он двигается по дуге, обходя меня с левого бока. Как раз там, где у меня щит, и куда труднее всего будет ударить копьём.
Разворачиваюсь вокруг своей оси, оставаясь лицом к парню, но тот словно этого и ждёт.
Быстрым рывком он сокращает дистанцию между нами, я готовлю копьё для удара, как тут…
Малой кидает горсть земли мне в глаза!
Тут же прикрываюсь машинально от неё за щитом. Земля глухо бьёт о плетёную кромку. Но этого су чёныш и добивается.
Дёрнув щит вверх, я перекрываю себе обзор, а ещё открываюсь почти целиком.
Критическая ошибка!
Словно в замедленной съёмке наблюдаю, как лезвие кинжала приближается к моему боку.
И я ничего не успеваю.
Только в последний миг дёргаю щит вниз, слегка задев локоть Малого, и ослабляю удар.
— 30 очков здоровья
Ползунок жизни резко падает в «красное»
Твою мать! Да я чуть коньки не отбросил от одного-единственного удара!
Боль обжигает бок, лезвие кинжала лишь на треть вошло вглубь тела, всё же я ощутимо смог замедлить удар парня.
Не думая и секунды, я выпускаю копьё из правой руки и впечатываю кулак в скулу ухмыляющегося Малого.
Тот от неожиданности падает с ног, но тут же готовится вскочить.
Хрена с два я это ему позволю!
Вкладывая все свои силы в ноги, я прыгаю на противника, придавив его к земле.
Малой охает, когда на грудь ему обрушивается моё колено, выбивая весь воздух из лёгких.
Рука с щитом тут же вдавливает ладонь с кинжалом к сырой земле, пока я замахиваюсь для нового удара.
Хрясь!
Кулак ломает носовые хрящи Малого. Проливается первая кровь моего врага. Он прикрывается левой свободной ладонью, но мало что может сделать из лежачего положения?
Ничего. А Силы у меня было всё же побольше, чем у извивающегося и вопящего Малого.
Хрясь! Хрясь! Хрясь!
Удары сыплются на лицо оппонента. Трескается губа, орошая мой кулак кровью. На лице проявляются всё новые и новые ссадины. Правый глаз и вовсе красуется смачным фингалом.
— Стой… Не надо! Да стой же ты! — пытается он сдаться, но я не останавливаюсь.
Он дважды напал на меня. Он — угроза. Он мой враг.
Теперь мы далеко не на Земле. Балом правит Система, а старые правила рухнули. Не будь у меня ограды, то этот же самый Малой в прошлую встречу мог меня прирезать. И особо не был тогда против.
Поэтому никакой пощады. Никакой слабины! Тот, кто будет жить в прошлом, останется в прошлом.
С каждым ударом сопротивление Малого слабеет, его сил уже не хватает, даже чтобы прикрыться.
В какой-то момент он и вовсе замер. Я останавливаюсь, замечая это. Дыхание моё окончательно сбивается в неровный хрип.
Но Малой всё ещё жив, лишь сипит, глядя куда-то в сторону.
Определённо его ОЖ уже находится на самой нижней грани. Выходит, всего один-единственный удар и всё закончится…
Прижимая локтем окровавленный бок, я поднимаюсь с лежащего без сознания парня и беру в руку со сбитыми костяшками своё упавшее копьё.
Последний удар.
Я заношу копьё над Малым, который и не думает уже убегать. Да и вряд ли в состояния. Хорошая добыча. Много опыта.
Толчок!
Копьё проходит рядом с телом Малого и впивается в землю. Я неверяще оглядываюсь и вижу Михалыча, который корчится на земле. Над его телом мелькают голубые искры, самого его заметно корёжит.
— Какого хрена! — оборачиваюсь к нему, снова хватая копьё.
— Не… не убивай его… — шепчет он с трудом разжимая зубы, словно его колотит электрическим током. Это похоже на…
— Ты посмел мне навредить⁈ — зверею я, — — Значит, так ты решил ответить на доброту⁈
— Я не вредить… — выдавливает из себя он, — просто остановить хотел.
Он встаёт на четвереньки, а потом поднимается в полный рост и деревянной походкой встаёт между мной и Малым. Изо рта вырывается рваное дыхание, по лбу течёт пот, а руки дёргаются, словно в конвульсиях от электрошока.
Так вот как выглядит сопротивление Системе? Интересное зрелище. Но не менее разочаровывающее.
— Я не хочу вредить тебе. Но и не желаю видеть смерть Малого. Он мне как сын. Пожалуйста, пощади его, — хрипит Михалыч.
— Пощадить? После того как тот меня чуть не убил? — я качаю головой.
Нет, ну шутка ли⁈
— Он… не нарочно. Шкет всегда был падок на всякую пропаганду. Что в нашей компании, что вот сейчас. Из-за Богучарова. Дай мне хотя бы с ним поговорить… — вздыхает обессиленно Михалыч и опадает на одно колено. — И, если он всё равно откажется поверить моим словам, я не скажу и слова против, чтобы ты с ним не делал. Даю слово.
У него просто не остаётся сил, чтоб стоять на своих двоих. Система действительно страшна в своём гневе.
— Хорошо. Я дам тебе шанс, Михалыч, — говорю максимально сурово. — Но запомни, что это твоя первая и последняя выходка. Второго шанса не будет.
Для того чтобы вести такие разговоры мне уже не приходится что-то из себя изображать. Если поначалу с Хрюшей я нарочно напускал на себя строгость, то теперь это выходит само собой. Привыкаю. И Малого прикончил бы без всяких угрызений совести.
Да и в отношении Михалыча у меня куда больше играет не жалость, а практический интерес. Работника потерять жалко. Так же и Малого начинаю рассматривать не как врага или союзника. Как ресурс.
И я не против поиметь возможную выгоду из сложившейся ситуации. Связанный Малой не сумеет оказать серьёзного сопротивления мне. Один удар копьём — и он труп.
Зато, приняв подобный риск, я имею все шансы завладеть преданностью Михалыча.
Шутка ли — он готов был почти что умереть, только бы выиграть шанс на выживание для своего напарника!
И если я этот шанс предоставлю, то это определённо отложится в памяти мужчины. А это настоящая преданность, а не из-под палки у Системы.
Имя: Кинжал ритуальный
Класс: Легендарный
Описание: Держи аккуратнее, а то порежешься. Отличный инструмент для будущей личинки ассасинов.
Бонус:
+ 5 к Ловкость
А интересный такой ножик, оказывается. И выглядит симпатично, что-то среднее между длинным кинжалом и коротким мечом. Тяжёлое лезвие имеет чуть заметный хищный обратный изгиб. Таким и уколоть можно и глотки резать и рубануть с оттяжкой.
Взмахиваю рукой, и небольшое деревце оседает и заваливается с перерубленным стволом. Ну как, небольшое. С мою руку толщиной, примерно. Повезло мне в этом бою. Очень сильно повезло.
— М-м-м… — от изучения трофея меня отвлекает мычание пленного.
Малой приходит в сознание не так чтобы быстро. Руки ему я самолично стянул за спиной и усадил к стволу дерева, чтобы не рыпался. Верёвки не пожалел, до силков сегодня дело не дойдёт. Повезло тушканам.
Михалыча я сразу предупредил, если Малой попытается сбежать, сразу получит копьё в спину. Тот, мрачно кивнув, пытается сейчас привести напарника в чувства.
— Эй, шкет, труба зовёт! — Михалыч дёргает парня за плечо, и тот резко вскакивает. Точнее, дёргается и ударяется затылком о ствол дерева.
— Я-я не сплю, Михалыч! Просто… — после первых слов он тут же приходит в себя и вспоминает, где находится. Целым, не заплывшим глазом, он смотрит сначала на мужчину, а затем косится на меня.
Я спокойно выдерживаю его грозный взгляд. Теперь он не вызывает и толики опасения. Кинжальчик-то у меня за пазухой.
— Ну и какая муха тебя укусила, а? — вздыхает Михалыч. — Куда ты полез, балда⁈
— Но я… Тебе же мозги промыли! Я думал что…
— Что спасёшь всех и станешь главным героем? — ржу над ним, — Тебя пример Задрота ничему не научил? Забыл, чем это заканчивается?
Все трое, даже Малой, синхронно морщимся. Такое из памяти нескоро смоется.
— С чего ты вообще взял, что мне-то и промыли мозги? Ты ж меня не первый год знаешь. Меня все наши корпоративные игры и «проповеди» начальника и в том мире не брали, а тут взяли и промыли? — грустно улыбается Михалыч.
— Но Богучаров же говорил…
— Господи, Малой, ты нашёл кому верить. Сам же видел, как он себя ведёт. Говорит одно — делает другое. А все его речи не более чем пустой звук, как комариный писк, — как ребёнку втолковывает мужчина.
— Он ведь он депутат, законный представитель власти, — Малой сам затихает, понимая, как глупо сейчас звучит, — То есть он всё это время обманывал меня⁈
Ну неужели до того дошло⁈ Мать моя женщина, восьмое чудо света!
Михалыч лишь слабо хлопает парня по плечу, тяжело вздохнув. Это срабатывает куда сильнее, прежних слов.
— Блять, — только и произносит Малой и откидывается затылком на древесину, — И что тогда будет дальше? Меня убьют?
В его голосе не слышно эмоций, но я почему-то уверен, что тот всё же не смирился со своей судьбой.
— Это зависит от тебя самого, — подаю я голос, привлекая внимание Михалыча и его напарника.
Малой недоумённо глядит в мою сторону.
— Я могу тебя убить здесь и сейчас, — начинаю я и поднимаю ладонь, на открывшего было рот Михалыча. — Или же, могу принять тебя в поселение. Под ответственность Михалыча. За все твои косяки отвечать будешь не только ты, но и он. Ты станешь рабом, пока я не смогу тебе доверять. Потому что сам понимаешь.
Я показываю на свой раненый бок, который уже не истекал кровью. Кое-как переложил листьями и перетянул шпагатом. С перевязочными материалами тут хреново, ровно так же, как и со всем остальным.
Малой затихает, не молчит и Михалыч, напряжённо уставившись на своего, как смею предположить, друга.
— Хорошо. Я согласен. Что от меня требуется? — спрашивает он, спустя почти минуту молчания.