Мы вчетвером под защитой изгороди сумели с лёгкостью отбить атаку, которая в какой-то момент просто превратилась в соревнование, кто больше убьёт зверьков.
На удивление, победительницей стала Хрюша, которая сумела прилично настрелять тушканчиков на подходе и когда те трусливо бежали.
Когда атака зверьков, которые ещё несколько дней назад едва не поставили под угрозу существование плантации так легко захлебнулась, я понял, как сильно выросло поселение за последнее время.
Нас четверо, у нас есть ограда и оружие, мы можем действовать слаженно в одном строю. Теперь я понимаю, что мы окончательно готовы к вылазке.
Фаланга в лесу, что может быть нелепее. Этот строй придуман для равнин. Но и нас тут не триста спартанцев, а всего лишь трое. Так что перед выходом в чащу, провожу ещё одну тренировку — перестроение из «походного» строя в «боевой».
Получается так себе, но хотя бы Михалыч перестаёт спотыкаться о копье, а Малой из за своей горячности убегать навстречу возможной опасности. Результатами остаюсь доволен.
Впереди шагает Малой, как боец с самой большой Ловкостью. В случае возникновения опасности он всегда сумеет уклониться или отступить. В центре иду я, готовый всегда выдвинуться на помощь подчинённым.
А замыкает, естественно, Михалыч. Туда он поставлен в том числе и по той причине, что ступает по лесу как пьяный медведь.
Ну и если вдруг нас атакуют с тыла, то его Выносливости должно хватить, чтобы продержаться до того момента, как мы с Малым присоединимся к бою.
Внезапно Малой останавливается. Вслушивается в происходящее вокруг. А если говорить точнее, то внюхивается.
— Чего там? — почти шепчу ему.
— Вы это чувствуете? — с подозрением спрашивает тот.
Мы с Михалычем непонимающе переглядываемся.
— Что именно? — спрашиваю я.
— Салом пахнет.
Поляна погружается в гробовую тишину.
— Ты смеёшься? Мы же совсем недавно обедали! — удивляется Михалыч, — ну и здоров ты жрать!
Я в общем-то согласен с ним, но что-то не даёт мне покоя.
Навык Следопыта у Малого вкачан лучше, чем у остальных. В группе Богучарова именно он, благодаря Ловкости занимался охотой и был основным кормильцем. Значит, приобретённая «чуйка» что-то ему подсказывает. Только вот, странным способом.
— Уверен? — переспрашиваю.
— Да какие ж шутки! — взмахивает он руками. — Копчёное сало. Я этот запах где хочешь узнаю.
— В строй! — командую я, и мы смыкаем щиты.
Михалыч подтягивается сзади, как обычно, хрустя веткой. Звук такой громкий, словно оружейный выстрел.
И в этот момент ближайший куст бросается на нас!
Глава 11
Никакой куст на нас, конечно не бросается. Но от этого не легче. Потому что это оказывается Кабан! И мы к его нападению не готовы! Михалыч тянется где-то сзади, Малой считает ворон…
— В стороны! — ору я, отменяя свой предыдущий приказ.
Мои бойцы шарахаются в лес, а я выставляю щит, предлагая себя в качестве главной цели.
В самый последний момент ухожу в сторону от атаки, и тут же пробую воткнуть копье в шкуру кабана.
Удар проходит, но острие углубляется недостаточно, чтобы представлять для зверя опасность. Мои опасения подтверждаются. Ковырять копьём-самотыком эту гадину придётся долго.
Кабан с визгом проносится мимо. К счастью шеи у него практически нет, так что с поворотливостью большие проблемы. Как таран, если с первого раза не попал, надо разгоняться для второй попытки, что эта животина сейчас и делает.
Пока он готовится успеваю его разглядеть. Огромная тварь, 5-го уровня, которая своими мелкими глазками поглядывает на нашу компанию. Мне чудится в них гастрономический интерес. С каких пор кабаны перешли на мясо⁈ Или здесь всё норовит тебя сожрать, даже мелкие тушканчики?
На шкуре кабана с жесткой щетиной заметны чёрные подпалины, от которых всё еще идёт слабый дымок. Видать, из-за них Малой и запутался в собственных ощущениях, почуяв запах копчёного сала. Сало и правда есть, вот только живое и агрессивное!
Кабан поднимает морду с клыками над собой, оглушая округу визгом и хрюканьем, больше похожим на рёв.
— Встать в строй! — кричу, — щиты сомкнуть!
Стоит команде прозвучать, как Михалыч и Малой встают плечом к плечу со мной, словно реабилитируясь за произошедшую неудачу.
Щиты формируют единую линию, ноги упираются в землю, а копье направлены на голову противника.
Тот с новым рыком берет ускорение и несется в нашу сторону. Даже земля, кажется, начинает слабо дрожать. По лбу предательски скатывается капля пота. Руки покрепче сжимают оружие.
— Вииииииии!!! — кабан мерзко визжит, так что сам воздух начинает вибировать. Тело против воли охватывает мерзкая дрожь. Хочется бросить щит и бежать сломя голову. Твою мать, это же ментальный удар! У этой горы сала есть спецспособность.
Вы чувствуете Ужас!
— Держать строй!
Если бы не тренировки с Чёрти-что, боюсь что мы бы сейчас не устояли. Но, черт возьми, эта свинья не такая уж и страшная.
Один единственный удар. Выдержим — победа будет за нами, не устоим — кабан нас задавит по одиночке.
— Ррррраааааа! — звук рождается где-то внутри в лёгких, вырываясь наружу и перекрывая даже кабана.
Малой и Михалыч присоединяются к нему, звук словно соединяет нас в единый организм, и в этот момент срабатывает бафф!
— Ну, давай свинота!
Бам!
Уровень брони снижен!
Осталось: 60/150!
Удар подобен наезду бампера легковухи. Щит сминается за мгновение, перенося тяжесть удара на руку. Кости в ней едва ли не тещат. И всё же, толковая штука. Упругая и прочная. Иначе кабаньи клыки сейчас влетели не в гибкие прутья а в мою руку.
В голове повисает дурманящая пустота и шум. Ноги проезжают аж с полметра по сырой траве, оставляя неглубокие борозды в земле. Но главно, я устоял!
Мы своего достигли! Кабан остановлен, более того, сам трясет мордой из стороны в сторону, словно удар оглушил его самого. Без последствий он точно не прошел!
Рука, держащая щит, немеет, но я, стиснву зубы, даю следующую команду.
— Бей!
Три копья наносят колющий удар кабану, чему тот совсем не рад. Он пятится назад с визгом, чтобы получить хоть небольшой разгон. Два метра, пять… наступать дальше уже опасно, разорвём строй.
— Шиты сомкнуть!
Удар!
Без разгона уже слабее, чем прежде. Наши щиты выдерживают, мы сами куда быстрее переходим в контратаку. Момент шока прошёл.
— Бей!
Это уже не битва не на жизнь, а на смерть. Это рутина. Кабан, самый настоящий «танк» и колупать его долго. А отвечает он больно.
— Щиты сомкнуть!
— Бей!
Кабан ревет от боли. Наконечник моего копья попадает ему в глаз.
Критическое попадание!
— 50 ОЗ!
Как же неудобно, что я не вижу общего количества жизни у твари. Наверное для этого нужен отдельный навык. Даже привычной для онлайн-игр зелёной полосочки над зверем нет.
Копьё застревает в черепе у кабана, чтобы освободиться он мотает башкой из стороны в сторону, пытаясь вырвать у меня из рук оружие.
— Грагх!
Мышцы гудят от напряжения, но я удерживаю его почти неподвижно. Слабеет гад!
— Бей!
Парням не нужно повторять дважды. Рогатины вновь и вновь вонзаются в тушу, нанося кабану всё новые раны и порезы. Плохо, что едва едва пробивают толстую и жесткую шкуру. Наконечников у нас нормальных нет.
Кровь капает на зеленую лужайку.
Кабан брыкается, пытается копытами достать Михалыча или Малого, но те принимают выпады на щиты или уходят в сторону.
Тяну копьё назад, пытаясь выдернуть его. В нашей команде именно я наношу максимальный урон, благодаря своей Силе. Михалыч и Малой до сих пор 2-го уровня и их удары для этой твари как комариные укусы. Отвлекают, конечно, и держат на месте, но поставить точку в сражении точно не смогут.
Неожиданно, кабан наклоняет башку, цепляя клыком моё копье, и заламывает его наподобие рычага.
Какого черта⁈ Нормальные кабаны не такие мозговитые!
Треск! И в моей руке остаётся бесполезный обломок, а одноглазая гора сала торжествующе хрюкает.
Просто блеск!
— Держать строй!
Но, почуяв, что его здоровье больше не проседает, кабан словно обретает второе дыхание. Он без разбега, боком врезается в Малого, самого «легкого» из нашей команды.
Парень валится на спину. Щит принимает на себя удар, поэтому повреждений Малой не получает. Но вот дальше он оказывается в крайне уязвимом положении. Лёжа прятаться под щитом невозможно. Эта палёная свинина либо растопчет его, либо подденет снизу клыками.
Михалыч, тут же забыв про выучку моментально бросается на защиту товарища.
— Стой! — кричу я, тем самым спасая мужчине жизнь.
Кабан мотает башкой, и его клыки проносятся как раз в том месте, где должен был оказаться работяга. Он уже считает Малого своей добычей и сопротивляется нашим попыткам его отбить.
Ах ты сука! Держа щит обеими руками делаю два быстрых шага вперед и толкаю кабана в морду! Вот так, тебя — твоим же оружием!
Свинина мотает башкой и смотрит на меня бешеными глазками. Кажется, это называется «переагрить».
— Ну же давай, зассал⁈— провоцирую его — Давай, свинья-переросток, вот он я! Попробуй и возьми!
Видя, как кабан приседает, словно на низком старте, я бросаюсь со всех ног. Топот сзади нагоняет, но я и не думаю сбегать.
Встав прямо под широкой кроной дерева, я оборачиваюсь лицом к противнику.
Тот мчится подобно локомотиву. Даже единственный уцелевший глаз сверкает как прожектор.
Ну же, сука. Давай. Еще немного…
Всё мое естество сжимается от напряжения. Сердце глухо стучит в груди, готовясь вот-вот выпрыгнуть из грудной клетки. Кажется, что я всё рассчитал, но…
Кабан издает воинственный рев.
Он предвкушает победу. Он знает, что мне не устоять в одиночку. Его бивни вспорют мне брюхо и на том моя песенка окажется спета.