А может, всемогущая Система и впрямь наблюдает за каждым, в том числе и за мной?
С того момента, как я услышал о существовании кластера каннибалов, я задавался вопросом: как же поступить с местными игроками?
Просто так взять и отпустить тех на свободу? После всех тех зверств, что они сотворили? Да ни в жизнь.
Бросить в темницу? Так, а толку? Кормить три раза и содержать за свой счёт?
Дурость несусветная.
Вариант с высылкой на рудники кажется куда перспективнее, но всё ещё не отражает моего желания покарать их за сотворённые преступления.
Меня же собственные игроки не поймут, если у них в рудниках будут работать каннибалы на пару с провинившимися по куда более мелким вопросам.
Да и в Милан этих гадов не пошлешь на опыты. Вдруг, в результате очередного эксперимента, душа каннибала нет-нет да вернётся в изменённую оболочку?
Кейн и прочие «быки» вполне себе доказали, что душа, в ряде случаев, не уходит окончательно.
А тут у нас даже не просто преступник какой-то, а целый людоед! Да среди змееглазых такой хаос начнётся, попадись они ему под руку!
Вот уж нет…
Нужно избавиться от этого гнилого плода как можно радикальнее. Чтобы и дальше эта мерзость не распространялась.
Я уже не видел возможности для искупления этими игроками. Они пошли на свой выбор осознанно. И за него же продолжал держаться даже после своей смерти.
Хоть Чёрти-Что в жертву их приноси.
Вот только мне не нужна злобная богиня, а также Пантеон с кровавыми жертвоприношениями.
К тому же, в её посмертие может однажды попасть и моя душа. И мне не очень-то хочется провести вечность в компании этих уродов.
Развитие моего цзяня пришло как никогда вовремя.
Пятерых каннибалов ставят передо мной на колени. Их ошейники переводят в режим, где игроки всё осознают вокруг себя.
— Т-ты… — шипит шаман, он же Соха.
— Я, — безразлично отвечаю я. — Вы натворили дел в своём кластере. Таких, что даже всё последующих ваших перерождений не хватит, чтобы отмыться от пролитой крови.
— Не тебе нас судить, — огрызается бородач.
— Как раз-таки мне, — я понимаю цзянь, смотря в бегающие глазки шамана. — И вот вам мой суд.
Взмах.
И голова игрока слетает с плеч.
Внимание! Первый Клинок поглощает душу игрока Сохи!
Внимание! Осталось душ до нового этапа — 99/100!
Я глубоко вздыхаю, переводя взгляд на дрожащих и ошарашенных каннибалов.
Гвардейцы же хранят мрачное безмолвие.
— Один — есть. Осталось — четверо, — заявляю я.
И ко мне подводят следующего пленника.
Я поднимаюсь по ступеням, изготовленных из базальта и белого мрамора.
Здание главного храма было решено построить прямо в скалах, что окружают Спарту. По итогу вышло так, что, чтобы добраться до нового дома Чёрти-Что, следует пройтись по выдолбленным в камне ступенькам, а уже потом только ступить на лестницу перед самым входом в постройку.
Сам главный храм выглядел, как Акрополь в Афинах с Земли. То есть крайне претенциозно, впечатляюще и даже в какой-то мере величественно.
Вот это уже можно назвать действительно настоящим храмом!
Впрочем, сейчас я не обращаю на эти мелочи никакого внимания.
Ведь я сюда прибыл с одной конкретной целью — обсудить с нашей богиней-покровительницей ряд вопросов.
И обмусоливание новоприобретенных баффов и плюшек стоит далеко не на первом месте.
Меня провожают в один из залов жрицы новосозданного Пантеона, ведь слуги теперь имеются не только у самой Чёрти-Что, но и у того же Уилсона. Мирантис же пока обходится сама по себе.
Одно из её наказаний, кстати.
Так вот, я снова встречаюсь с богиней-покровительницей Спарты.
Чёрти-Что всё так же скрывает лицо за маской, но теперь на ней не видно доспехов. Похоже, с приобретением собственного Пантеона, она серьёзно так пересмотрела ряд моментов в своей жизни.
— Ты хотел меня видеть, Лорд Шурик? — спрашивает меня богиня.
Я спокойно киваю, достаю из-за пазухи свёрток с тканью и кидаю его девушке в руки.
Чёрти-Что ловко его хватает и, открыв, обнаруживает внутри осколки черепа и сломанную трость.
Ту самую, которой пользовался Соха.
Всю дорогу назад мне не давал покоя один и тот же вопрос. Проклятие.
Ничего подобного я ещё не встречал. Чтобы игрок и сам оказался в состоянии видоизменять души других игроков?
Соха не обладал даже классом Мага! По заверениям его подчинённых, он являлся Шаманом. И всю свою силу он получил от артефакта.
Проклятого артефакта.
А если в мире Системы происходит какая-то мать, то с ней связаны иди духи. Или божества.
— Я хочу знать, — произношу я, — что такое проклятый предмет?
Глава 23
— О как, — усмехается Чёрти-что. — Я и не думала, что ты так скоро наткнёшься на подобное.
Девушка с интересом берёт в руку осколок черепа и пристально тот осматривает.
Я же ожидаю продолжения её слов.
— Проклятые предметы… особые артефакты, — тихо произносит богиня, убирая осколок на своё место. После чего сворачивает свёрток обратно, — их можно назвать в какой-то мере полной противоположностью богам, которых создают люди.
— Противоположность? — удивляюсь я.
— Что-то вроде того, — кивает Чёрти-Что и приглашающим жестом предлагает мне перейти на один из многочисленных балконов храма.
Кивнув головой, я равняюсь с девушкой и мы неспешно поднимаемся по ступеням.
Во время ходьбы Чёрти-Что продолжает свой рассказ.
— Видите ли, Лорд Шурик… Как уже сказал тот же Сигизмунд,боги существуют благодаря вере, надеждам и чаяниям людским, — повторяет Чёрти-что. — Без вас ни один дух не смог бы возвыситься до полноценного бога, так и оставшись тенью с духовного пласта мироздания.
— И чем тогда отличаются проклятые артефакты от веры в вас? — интересуюсь я. — Сомневаюсь, что один из игроков мечтал стать Шаманом и творить подобную чернуху.
— Между проклятиями и богами кроется всего одно ключевое различие, — вздыхает Чёрти-Что, — Боги рождаются в вере, а проклятия — в отчаянии и бездуховности.
На моё задумчивое молчание богиня качает головой.
— Возьмём двух игроков, — показывает она ладошки, где на одной загорается белый огонёк, а на второй — угольно-чёрный, — Оба оказались заперты в темнице. Без еды, воды и в полном одиночестве. Как, думаешь, они начнут себя вести спустя неделю заточения?
— Будут всячески искать выход из этой темницы, — отвечаю я. — Потому как в противном случае их ждёт смерть.
— Верно, — кивает богиня. — А что они будут делать, когда станет ясно, что самим им не выбраться? Когда осознают, что с каждым днём они становятся всё слабее и слабее?
Чёрти-что вздыхает, подняв ладонь с белым огоньком.
— Один игрок будет надеяться на чудо. Он будет верить до последнего, что придёт спаситель. Что кто-то ему поможет. Некий абстрактный образ рыцаря или героя, который он создаст себе в голове. Будет молиться всем и каждому, только бы его спасли. Так и рождаются боги, — шепчет девушка. — Они появляются из веры. Дают силы и вдохновляют. Или же обращают в чудовище, но ведь задача была только в том, чтобы лишь выбраться?
Я хмыкаю в ответ. Да, местные боги порой похожи прямо-таки на какой-то алгоритм из компьютера.
Задай условие и необходимый результат. И получи решение. Вот только оно может разительно отличаться от того, что ты изначально предполагал.
А для компьютерных «мозгов» это вообще не очевидно.
Условие выполнено? Результат тот же? Так какие к нам претензии⁈
Так и здесь. Хотел выбраться? Вот тебе хвост, клыки и стреляющие лазером глаза!
А то, что теперь ты выглядишь, как чупакабра… ну так этого в перечне условий не наблюдалось! Тщательнее продумывать свои хотелки требуется!
— Хорошо, с богами мы разобрались, — принимаю я ответ Черти-Что, — Так, а что с проклятиями?
— Как я и говорила, проклятия происходят не из веры, а из отчаяния, — демонстрирует мне чёрный огонёк богиня. — Этот человек знает, что ему не придут на помощь. Его никто не спасёт. Чуда не случится, если ты сам его не сотворишь. Только ты, твои собственные усилия и действия. Ничего более.
В её ладони огонёк разгорается всё сильнее, подобно чёрному пожарищу.
— Он будет готов отгрызть собственную же конечность, оказавшись в капкане, будет крошить ногти в крови, только бы приблизиться к спасению. Это и есть суть проклятых артефактов, — Чёрти-что сжимает ладонь в кулак, раздавливая пучок энергии, — Они рождаются там, где уже не осталось места для богов. Где надежда сменилась безумием. И где вместо молитв звучат сплошь проклятия в адрес всех и вся.
— И как прикажешь избавляться от этой гадости? — спрашиваю я. — Что делать с артефактами, что могут стать бомбой замедленного действия…
— Ничего. Так бы я ответила до момента обретения Пантеона, — усмехается Чёрти-что. — Теперь же у тебя вполне себе есть решение.
— И какое же?
— Пожертвовать их Пантеону. Или мне, — смеётся богиня.
— А вот теперь поподробнее…
Уже следующим вечером к главному храму образовывается целая очередь.
Вот только очередь не из желающих помолиться или пообщаться с богиней, а целая вереница работников, таскающих грузы из долины в скалы.
С какой целью? Это я ещё успею рассказать!
— Разгружай! Давай быстрее, доходяга! — кричит бригадир на грузчиков.
— Сам такой! — ворчит здоровяк, пыхтя от натуги, толкая вверх по лестнице деревянный ящик.
— Эй, ещё слово и лишу премии! — грозит тому пальцем в ответ бригадир.
— Будто бы она у нас вообще была…
— Что-что? — хмыкает бригадир.
— Ничего, босс! — пищит громила и возвращается к работе.
Я смотрю на всё это с улыбкой, Михалыч же, стоявший справа от меня, недовольно крутит ус.
— Пожалуй, ближе к вечеру навещу Сваю, — комментирует он. — А то смотрю, парни вообще от рук отбились при его назначении-то.