В самом центре кратера нас встречает чёрная дыра. Когда-то это была шахта лифта в секретную лабораторию. Сейчас же это бездна, дна которой не видать!
— Все готовы? — уточняю я у своих сопровождающих.
Ребята отвечают мне решительными кивками. Тогда понеслась!
Мы сигаем в эту черноту. Маги-теневики же остаются снаружи. Они ныряют в тени и отправляются на разведку территории.
Пока мы будем внутри, их задача — убедиться в том, что никто нам не помешает. И не попробует нас замуровать глубоко под землей.
В то же время порывы воздуха ревут в ушах, мы в свободном падении. Я внимательно слежу за обстановкой прямо под нами.
Сплошная чернота в какой-то момент резко меняется. Глубоко-глубоко мелькает алый огонёк. И он становится всё ближе к нам.
Не проходит и десяти секунд, как всё вокруг нас заливает густым алым светом. Именно в этот момент я активирую телекинез. Наше падение плавно замедляется, и мы хоть и неуклюже, но без каких-либо травм ступаем не бетонный пол.
Осмотревшись по сторонам, я понимаю, что мы оказываемся в широком коридоре. Когда-то здесь были двери бункера из стали толщиной в полметра, преграждающие путь незваным гостям. Теперь они валяются слева и справа, выломанные изнутри чем-то… монструозным.
— Нет, после этой войны я точно свалю на курорт, — возмущается Малой. — На недельку. А лучше все две!
— Возьми меня с собой, — бросает товарищу бледноватый Ботан.
— Чем быстрее со всем тут закончим, тем быстрее окажемся в родных каютах боевой баржи, — подначиваю я товарищей. Быстрым шагом мы ныряем в недра исследовательского комплекса.
О, и чего тут только не было! Если взять и составить список для классического такого хоррора, то мы уже успели пробежаться по, как минимум, половине пунктов!
Глубокие следы когтей на бетонных плитах на стенах. Лужи засохшей крови и непонятной чёрной субстанции, подозрительно смахивающей на мазут.
Моргающие лампы, чудом работающие до сих пор.
И подавляющая тишина. Слышно лишь эхо от наших собственных шагов да стук сердца в груди. И ничего более.
Ни тебе шороха, ни скрипа, ни отдалённого воя.
Тишина.
И оттого отчётливее мурашки по коже. По спине же пробегает потусторонний холодок.
Наконец, мы оказываемся в самом сердце исследовательского центра. В просторной зале раскурочена мебель, столы и стулья опрокинуты. Тут и там можно заметить всевозможное футуристическое оборудование, а также алхимические примочки.
Ботан с особым трепетом шагает между всей этой утвари.
— Великая Система, это же работающая центрифуга! А это… это микроскоп! Чёрт возьми, да за такую технику на Земле можно было душу продать!
— Что эти горе-умники, поди, и сделали, — фыркает Малой, поднимая с пола закреплённый на деревянном планшете отчёт. На уже пожелтевшей бумаге можно было вычленить схему разделки человека.
Точнее, подопытного.
— Если бы со мной тоже творили всякую чернуху, то я бы точно вышел из себя, — заключает Малой, показывая бумаги Ботану.
Мужчина, поправив очки на переносице, бегло пробегается глазами по рукописному тексту.
А затем зачитывает тот вслух
Тест электричеством. Успешно. Объект кратно повышает скорость и прокачивает Ловкость. Оценка ущерба…
Тест огнём. Провал. Недостаточная адаптивность. Необходимы дополнительные тесты.
Тест водной струёй под высоким давлением. Успех. Объект наращивает броню поверх кожи. Оценка ущерба…
Тест огнестрельным оружием.
Тест дробящим оружием.
Тесты, тесты, тесты.
Провалы, успехи сменяют друг друга в бесконечной веренице. Сколько же опытов тут ставили? Как долго шла эта… исследовательская деятельность?
Воздух вокруг нас будто бы тяжелеет. Становится трудно дышать. Не выходит вздохнуть полной грудью. Нечто не позволяет расслабиться, отпустить сжатую пружину где-то глубоко внутри.
— Давайте просто закончим с тем, зачем мы сюда пришли, — предлагаю я.
Никто не возражает против моих слов.
Осторожно продвигаясь вперёд, мы выходим, нет, не к перекрёстку, а к огромной полости.
По задумке проектировщиков здесь вместе сходились четыре коридора, ведущие наверняка в различные корпуса подземного комплекса. Сейчас же здесь можно обнаружить огромную дыру. Подойдя к краю, я поднимаю голову. И не вижу потолка. Не видно и дна.
Перед нами очередная бездна. Вот только на этот раз в самом центре её висит ядро Грибницы. Оно представляет из себя нагромождение белоснежных корней, которые вгрызаются в породу во всевозможных направлениях и передают приказы мутантам в соседних регионах.
Замечаю я и десятки старых операционных столов, вросших во всю эту конструкцию и обтянутых кожаными ремнями для предполагаемого сдерживания «пациента».
Короче, картинка не для слабонервных.
Всё это чем-то смахивает на один огромный нейрон. Или же полноценный мозг.
Я делаю глубокий вздох. Медленно выдыхаю. Ритм бьющегося сердца приходит в норму.
Вот мы и встретились, наконец, Грибница!
Перед ядром Грибницы вырастает платформа из корней. А уже через мгновение на неё ступает босая нога человека.
Из сосредоточения биомассы к нам выходит существо. Потому что человеком назвать это у меня язык не повернётся. Идеально ровное, симметричное, одновременно и хищное, и нет лицо. Телосложение без каких-либо половых признаков.
Такое чувство будто к нам выходит оживший манекен из магазина одежды. Только до ужаса напоминающий человека. Или нечто схожее.
— Я приветствую вас в своём доме, Король Шурик, — произносит это… нечто.
Очень странное ощущение.
Я будто слышу и женский, и мужской голос одномоментно. Словно со мной говорят два человека сразу. Но я-то вижу, что слова покидают рот манекена.
Очень непривычное чувство. И неприятное, если уж говорить по правде.
— И тебе не хворать, — отвечаю я. — А это, собственно, что?
Я указываю в сторону бесполого существа. И Грибница даёт ответ.
— Я создала это тело, чтобы вам было комфортнее вести диалог.
— В этом нет нужды, — тут же отвечаю я. Мои товарищи активно кивают вслед моим словам. — Мы уже привыкли вести диалог через улитку.
— Хорошо. Пусть будет так, — бесполое тело возвращается к ядру Грибницы, и его корни просто поглощают сосуд внутрь себя.
— Давай перейдём к главной тема сегодняшней встречи, — прочистив горло, произношу я.
— Хорошо. Я слушаю.
— Значит, как я уже говорил, вскоре мы выступим на север. От твоих «сил» потребуется следующее…
Далее я пересказываю Грибнице операцию «Капкан». Если мы хотим, чтобы она прошла без сучка и задоринки, то армаде мутантов также потребуется сыграть свою роль.
Именно на плечи Грибницы ляжет отыгрыш отступления от своих позиций. Мы должны будем изобразить сражение, как можно натуральнее, при этом не вступая в реальное противостояние.
От мутантов потребуется активно «нести потери», оставляя за спартанской армией обгорелые «трупы» пожирателей, ежей и прочих существ. Всё для того, чтобы воздушная разведка Антанты доложила о происходящем наверх.
Ришелье должен поверить в то, что мы действительно ведём ожесточённое сражение с Грибницей. И для этого нужно подобрать соответствующие декорации.
Неожиданно меня останавливает Грибница:
— Почему вы прибегает к обману?
— К военной хитрости, — поправляю я на автомате.
— К военной хитрости, — соглашается Грибница. — Для чего это всё? Разве Король Шурик не сказал, что обман — это плохо?
— Это верно, — признаю я. — Но в то же время это ложь во благо. Если мы не обманем нашего врага, то нам не удастся избежать огромной войны. Войны, в которой погибнет ещё больше людей. Разве в этом не была одна из твоих задач? Уберечь как можно жизней, проведя их через «улучшение»?
Грибница замирает. Добрую минуту она не произносит ни звука.
После чего коротко заявляет:
— Логично.
Как хорошо вести диалог с понимающим тебя собеседником! Ты ему — здравую мысль, а он тебе — «и вправду»!
Помимо прочего, в эту дыру я спускаюсь и с другой целью. Заключить официальный союз между Спартанским Королевством и Грибницей.
Не столько ради необходимости, сколько ради подстраховки.
Несмотря ни на что, я должен учитывать в том числе и наихудший сценарий. Например, такой, при котором в самый решающий момент Грибница атакует нас в спину.
Эти опасения я высказал Грибнице ещё в Спарте. И именно поэтому она допустила нас до своего ядра — так Грибница демонстрировала искренность своих намерений.
Ну а я что? Я буду только рад принять этот жест с её стороны.
Среди бесчисленных меню Системы я нахожу нужное мне — «Заключение пакта». Указываю в первое поле Спартанское Королевство, а Грибницу — во второе. Однако перед глазами неожиданно выскакивает новое сообщение.
Ошибка! Обнаружен неклассифированный объект!
Критическая ошибка!
Необходимо конкретное лицо для заключения пакта!
Лица «Грибница» не обнаружено!
— Удивительно, — вдруг говорит создательница мутантов. — Так вот что это за Система, о которой вы всё время говорите.
— Тебе пришло сообщение? — удивляюсь я.
Всё же на данный момент такой феномен, как «Грибница», — это нечто на грани эзотерики и ещё десятка всевозможных направлений. Религиозных, научных и ещё чёрт пойми чего.
Может ли программа обладать душой? Личностью? В какой момент эта грань между чем-то живым и неживым стирается? Где объект исследования начинает пользоваться собственной волей и руководствуется своими целями, а где всё — ничто иное, как отлаженный алгоритм. Сложный, многоступенчатый, но алгоритм. Программа.
Механизм и ничего более.
— Мне нужно имя, — ошарашивает нас Грибница.
Прикрыв веки, я размышляю несколько минут. Подземный комплекс пребывает в томительном ожидании. Забавно. Сейчас окружающее нас безмолвие уже не кажется жутким ни на йоту.
А совсем наоборот.
Тишина ощущается такой спокойной