А Алису первую в сарафан наряжу. И нарочно скажу ей покороче выдать, чтобы прям мини-бикини было. Я тоже могу быть упрямым.
Что касается обуви, я предложил сделать простые сандалии с деревянными подошвами, вроде японских «гэта», только плоские.
Медные ножи Тохич предложил заменить на железные. Все медные орудия, которые Система подбрасывала теперь в «бронзовых» коробках, они переплавляли в слитки для дальнейшего использования.
С тарелками и кружками проблем не предвиделось. Один из предметов, привезённых из крепости кабанятников, был гончарный круг, благодаря которому мы были обеспечены необходимой посудой.
Ситуация с мебелью была сложнее. Наш Мастер-плотник Рус больше уделял внимание военным делам, и его на рабочем месте всё чаще замещал один из «научников», худощавый мужчина с рыжей бородой, по имени Тиммер.
Он сказал, что обеспечить сто человек столами и стульями абсолютно невозможно.
Поэтому мы решили остановиться на простых койках и прикроватных тумбочках, как в казармах.
В каждом из бараков я предложил сделать небольшие комнаты, превратив их в своеобразные коворкинги по образцу караулок в казармах.
Три типовых барака полностью решали наши проблемы с жильём, так что к моменту завершения реконструкции поместья всё должно быть готово.
Тем более, что скоро я планировал заказать Михалычу ещё одну казарму. Если в первом здании должны были разместиться бойцы фаланги, то во вторую я собирался поселить разведчиков Малого и стражников Третьего.
Наметив основное производство, я обсуждаю, что в каждой из сфер можно сделать интересного на продажу. Каждый из собравшихся уходит озадаченным.
Следующие три дня Спарта гудит, словно пчелиный улей. Мы работаем не покладая рук, и в промежутках жители успевают репетировать. Конкурсная комиссия во главе с Хрюшей и Мышью то и дело выдёргивает то одного, то другого игрока на просмотры и прослушивания.
Это вмешивается в мои планы, но я отношусь к происходящему стоически. Не зря я сам ей поручил всем этим заниматься. К чему теперь ворчать?
Только четверо не участвуют в этом празднике жизни. Малой, Колька и ещё двое бойцов, которых отобрали в разведчики, отправляются на проверку границ.
По моему настоянию, разведчики под руководством Гюнтера тренируются в верховой езде и уже взяли первый уровень Наездника.
Так что сейчас они отправляются верхом на кабанах двумя парами.
Для быстрых животных расстояния имеют куда меньшее значение, чем для пешеходов. Часа за четыре верхом можно доехать до самой дальней границы освоенной территории.
К тому же, встретившись с потенциальным врагом, наездникам намного быстрее убежать, чтобы подать нам сигнал.
Мы слишком увлечены сейчас и реформой, и фестивалем, и я менее всего хочу, чтобы какой-нибудь агрессор застал нас «со спущенными штанами».
Наконец, в стены поместья забит последний гвоздь и уложено последнее бревно. Вопрос о реформе, возникающий при обращении к стеле становится активным. Но я не тороплюсь его нажимать.
Перед этим я вновь выступаю перед народом. Сегодня я собрал всех жителей не вечером, как это бывает обычно, а среди бела дня. Люди стоят и удивлённо оглядываются друг на друга. Естественно, ползут слухи. Кто-то что-то рассказывал, в подготовке было задействовано много людей, но целостное представление о ситуации есть только у меня.
— Сограждане, спартанцы, друзья мои! — начинаю я и чувствую знакомый зуд внутри.
Навык оратора словно подсказывает мне нужные слова. Все голоса внизу моментально стихают, сотни глаз устремлены на меня.
— Совсем недавно, когда многие из вас пришли сюда, я обещал вам, что в Спарте каждый может достигнуть всего, что рабство — это лишь временное состояние и каждый спартанец получит ту жизнь, которую заслуживает. Сегодня я сдержу своё обещание!
Я делаю паузу, пока в толпе разносится удивлённый шёпот. «Как он собирается это сделать? Неужели на нас посыплется манна небесная или ещё что-то?» Некоторые смотрят в мою сторону скептически, мол «загнул, конечно, Лорд, но верится с трудом».
— Да, — дав людям возможность поудивляться, я продолжаю. — Спарта переходит на новую ступень развития. Мы больше не племя. Мы выходим из времени дикости. Мы — полис, город-государство. Мы теперь не делимся на рабов и родичей. У нас есть рабы, свободные жители и граждане. Каждый раб теперь твёрдо знает, что его рабство временное. Через месяц каждый раб, если он добросовестно выполнял свои обязанности перед Спартой, становится свободным человеком. Свободные жители, сами вправе выбирать, какой работой они будут заниматься. Они могут служить в армии, работать в мастерских, наниматься на стройку или добывать ресурсы. Я ещё раз повторю: всё в ваших руках! Свободные жители, так же как и рабы, имеют право на одежду, пищу и жильё. Но они могут улучшить своё положение. За работу они могут получить деньги, а за них приобрести себе новые и более красивые вещи, инструменты, или разные интересные штуки в доме у Лолы, да-да, я знаю про них, — улыбаюсь я.
Часть толпы грохочет от смеха, а остальные с удивлением оглядываются, понимая, что пропустили в этой жизни что-то интересное.
— Жители могут не только покупать, но и продавать. Если у вас есть то, что вы умеете делать, что нравится и будет востребовано у других, вы можете заниматься ремеслом и продавать результаты своего труда. Я только поддержу вас! Жители не обязаны работать, но будут обязаны платить налог. Рабы платят обществу своим трудом, а жители деньгами.
В толпе снова возникают споры, которые быстро замолкают. Всем слишком интересно, что будет дальше.
— И наконец, граждане, — говорю я. — Это те спартанцы, которые делом доказали, что полностью преданы нашему посёлку. Которым я доверяю, как самому себе. С этими людьми я советуюсь, когда планирую, как дальше нам поступить и куда развиваться. По решению Совета граждан или за особые заслуги любой из жителей может стать новым гражданином. Каждый спартанец может достичь вершины нашего общества. Всё зависит от вас! А сейчас, — я указываю в сторону столов, на которых уже стоят стопки новой одежды. — Сегодня каждый из вас получает комплект всего необходимого для нормальной жизни!
Дружный рёв и аплодисменты становятся мне ответом. Всё-таки все люди одинаковы, и в любом возрасте больше всего на свете они любят получать подарки.
К столам выстраивается очередь. Третий вместе с Русом и парой новеньких ребят следят за порядком.
Сейчас всем не до меня, и я под шумок спускаюсь с башни и дохожу до стелы.
ЖЕЛАЕТЕ ПРОВЕСТИ РЕФОРМЫ?
Наконец, я нажимаю «да» и углубляюсь в интерфейс.
Все бывшие родичи автоматически становятся гражданами. С этим оказывается разобраться проще всего. Права и обязанности у них практически не меняются.
В категорию жителей я перевожу всех, кто был в Спарте до похода на «Голубую Устрицу». В основном это игроки из кластера Краба, и группа Сквирдварда.
Также по его просьбе, в состав жителей переходят подчинённые Мустафы, и он сам вместе с женой. Реформа позволила мне пересмотреть договор его найма досрочно при согласии обеих сторон.
Учитывая заслуги его и подчинённых в качестве «стройбата» на минувшей войне, вопросов к нему вообще никаких не возникает.
Ну и, конечно, жителем становится рыжая знахарка Лола.
Всего в составе жителей оказывается чуть больше двух десятков человек.
В составе рабов остаются все пленники из «Устрицы» и новички, которых мы собрали по кластерам после её штурма.
Я иду на принцип: пускай они все работают на благо Спарты минимум месяц, и только потом смогут стать полноценными жителями. Это касается и «научников», и их лидера Алисы, и даже Рыжего и Гюнтера.
Мысленно подправляю в рамках возможного права и обязанности всех новых «классов» спартанского общества.
Люди вокруг удивлённо оглядываются, и я понимаю, что им на личные интерфейсы пришли сообщения с их новыми статусами и расшифровкой.
Ну и отлично. Меньше придётся потратить времени на объяснения.
А когда все успевают растащить по домам или своим новым местам в бараках «наборы новичка», настаёт третий этап сегодняшнего представления.
Всем жителям и гражданам я выдаю новые деньги. Е-баллы, разделённые на тысячные доли.
Позднее мы рассчитаем точный размер оплаты труда для каждого спартанца. Думаю, в будущем мы ещё ни раз, и ни два успеем его и обсудить, и поменять.
Сейчас каждый получил авансом по двадцать монеток. Сначала игроки просто с изумлением разглядывали их. В окружающем нас каменном… Ну хорошо, не каменном, а раннем железном веке, они выглядели чересчур технологично и непривычно.
А когда на них распознали меня, и стали, приглядываясь, сравнивать с оригиналом, то я получил очередную «минуту славы».
Некоторые перевели их, ради любопытства, в опыт, и тут же горько об этом пожалели. Потерять такую красивую вещичку, получив взамен всего единичку опыта… очень глупый поступок.
Ну а чтобы на деньги было можно не только полюбоваться, то и потратить, для всех жителей и граждан заработала ярмарка.
у центрального костра, где обычно проходят наши праздники, были сдвинуты столы, на которых выставлена всякая-всячина.
Ателье Гели выставило на продажу косынки, шарфики, расшитые рубашки и, венец коллекции, роскошное по нашим временам платье с вышивкой, подозрительно напоминающее то, которое я уже видел на Хрюше.
Скорее всего, его точная копия.
Патрик продавал кожаные ремешки, сумки через плечо и крохотные кошелёчки, изящные сандалеты, а также искусно вырезанные из кожи украшения на кожаных ремешках.
Тохич выставил на продажу медные колечки и серёжки, а также браслеты, вроде «Пандоры», на тонком обруче с металлическими бусинами и подвесками.
Лола разложила свои зелья, у её прилавка собралась, кажется, самая большая толпа.
Но шире всех развернулся Мустафа. У него продавались и глиняная посуда, в отличие от скучной обыкновенной, раскрашенная орнаментами.