Для этой задачи валькирии подходят больше всего. Они подвижные и легковооружённые, но и броня у них самая минимальная, так что при лобовой атаке именно они больше всего могут подвергнуться опасности.
Нет, последняя атака будет исполнена исключительно кавалерией. Шестнадцатью бойцами, включая меня.
Пока мы готовимся, нервы противника не выдерживают. Из их лагеря вырывается отряд наездников на буйволах.
И, они не пытаются бежать, наоборот, мчатся прямо на нас. Значит, столкновения с ними не избежать.
Вот только их там почти под два с половиной десятка, а нас всего-то пятнадцать.
Так что кочевники считают, что у них неплохие шансы. Какова бы ни была разница в уровнях, но встречный удар копьём, если попадёт удачно, то может причинить серьёзный урон. Угрозу критов никто не отменял.
Но это они думают, что условия выгодные. Я надеюсь их разочаровать.
— Вперёд! — я подаю команду Майору, и он ведёт за мной отряд.
Сначала медленно, рысцой. Постепенно разгоняясь. Я невольно представляю себе этих махин в стальных доспехах и мне становится жутко. У кабаньей кавалерии большой потенциал.
Когда расстояние сокращается, я пускаю Петра в галоп. Командовать особо не приходится, такое чувство, что зверь понимает мои желания. То ли это возросший навык «Наездника», то ли более высокий уровень самой животинки.
Но факт остаётся фактом, мы с кабаном в бою действуем как единое целое. И это мощно.
Грохочет земля, пыль поднимается в ночи, наконечники копий и стальные чешуйки брони сверкают в свете висящего фейерверка.
Два кавалерийских отряда стремительно сближаются друг с другом. Разделявшее их расстояние неустанно сокращается.
Сердце в груди бьется в такт топоту Петра, собственное дыхание оглушает, в ушах стоит лишь нескончаемый гул и свист ветра.
Глаза прищурены, челюсти сжаты, рука крепко сжимает пику.
Конная сшибка.
Не раз и не два я видел её в прошлой жизни. В сериалах, фильмах или просто на картинках. Но никогда не думал, что сумею поучаствовать в чём-то подобном.
На историческом фехтовании нам говорили, что первые ряды в этом случае гарантированно гибнут. Просто насаживают друг друга на копья без вариантов.
Я слышу, как улюлюкают и кричат работорговцы. Они всё ещё верят, что сумеют нас разбить. Просто второй лагерь ни черта не подготовился к внезапной атаке. Но они-то умнее.
Противник верит, что мы ещё слабы.
Фалангисты спокойно сжимают оружие и готовятся к натиску. Они максимально сосредоточены и готовы к предстоящему удару.
Таранный удар!
Острие пики окутывается свечением. Вижу, что таким же светом горят бивни кабана. У Майора, Малого и ещё у нескольких фалангистов звери повторяют этот трюк. Остальные, видимо, недотягивают по уровню.
Удар!
Кабаны врезаются в ошарашенных буйволов. Кого-то опрокидывают набок. Игроки сталкиваются друг с другом.
Я оставляю копьё в груди высокого и худого воина, который выделяется среди остальных роскошным халатом и более мощным буйволом.
Оно прошибает врага насквозь, выходя из спины, а я тут же бросаю древко, чтобы не вылететь из седла благодаря эффекту рычага. Пётр проносится мимо и тут же врубается клыками в жалобно мычащего буйвола.
Его наездник с трудом пытается удержаться на спине у животного, и тут же получает от меня цзянем. Удар с оттяжкой перерубает артерию на шее. Крит, фонтан крови и быстрая смерть. Минус два, меньше чем за минуту.
Визжат животные, ревут люди. Смешалось всё в кучу. Мы входим в отряд врага, словно тёплый нож в масло.
Один из кочевников, понимая, что в ближнем бою ему ничего не светит, набрасывает на меня аркан.
Этот чудила даже умудряется попасть. Я хватаю верёвку, наматываю на запястье и рывком выдёргиваю идиота из седла.
Пётр обрывает его жизнь. Хрустят кости, хлюпает кровь, рвутся жилы и мышцы.
Кругом творится миниатюрный ад.
Фалангисты, переквалифицировавшись в катафрактов, тяжёлых кавалеристов, льют чужую кровь.
Кабаны наводят ужас на буйволов, которые просто не в силах оказать тем какого-то сопротивления.
— За мной! — буквально прорубив себе выход из общей кучи-малы, я вскидываю цзянь, привлекая внимание подчинённых.
Те уже заканчивают форменное избиение работорговцев. Единицы, которые осознали своё положение, бросились наутёк. Остальные, и таких большинство, остались лежать на земле, и их тела уже превращаются в светящуюся пыль.
Я вижу, что многие из моих воинов ранены. И не все раны лёгкие. Но успокоиться мы сможем только закончив битву.
— За мной! В последний бой! — фалангисты верно срываются в галоп следом.
Среди них и Малой с Мышью.
Он предусмотрительно не лез в драку, оставаясь чуть сзади. Всё это мы с ним заранее обговорили.
— Мышь! — кричу я. Та понимает без лишних слов. Уже и так известно, чего я от неё ожидаю.
Над кабаном с магессой прямо на ходу формируется огромный фаербол, который оказался самым большим, что я видел в ее исполнении.
Вот на ком повышение уровня сыграло больше всего!
Малой натягивает поводья. Кабан под ним резко останавливается прямо перед стеной пик и копий.
А следом в строй работорговцев отправляется поток пламени, словно из ручного огнемёта, которое просто вгрызается между степняками и раскидывает их в стороны.
Глубокая прореха в два-три метра шириной предстаёт передо мной и всадниками. И мы незамедлительно используем ее, чтобы ворваться внутрь защищённого «ежа».
— Ха! — взмах цзяня забирает жизнь очередного неудачника.
После чего среди работорговцев начинается паника. И в этот момент я понимаю, что мы одержали вверх.
Этот бой оказался за нами.
Лишь с первыми лучами рассвета я готов подводить итоги нашей вылазки.
Из восьми десятков работорговцев в живых остаётся лишь тридцать шесть игроков.
Всю ночь не получившие тяжёлых ран кавалеристы обшаривали степь в поисках беглецов. Работорговцы заплатят мне за это нападение. Каждый будет возвращать долг лично. Поэтому я и приказал ловить всех, пока поиски не стали бессмысленными.
Сбежать удалось не более, чем десятку, остальные были убиты.
Десятка полтора-два погибло во время нашего первого натиска. Дорвавшись до врага, мои воины вырезали их подчистую. И это было самое большое число жертв со стороны противника.
Во время стычки с кавалерией и атакой укреплённого квадрата погибло ещё столько же.
По большей части, под конец сражения работорговцы просто сдавались, не желая разделять судьбу изувеченных, раненных и убитых.
Неплохой улов, стоит отметить.
Из четверых командиров всего этого балагана живым удалось взять только одного. Остальные трое погибли ночью.
Жаль, а так хотелось пообщаться с наглым парламентёром и спросить у него не изменилось ли его мнение.
Вместе с пленниками, к нам переходит и их небольшой обоз. Весьма скромный, надо сказать. Довольно много пищи, в основном вяленого мяса, подходящего для долгих переходов, и каких-то лепёшек, чьё происхождение меня крайне заинтересовало. В Вавилоне я видел подобие хлеба, но думал, что его выращивают и пекут где-то в городе.
Денежных трофеев набралось всего чуть больше 50
Е-баллов с Лордом Межднуном на аверсе. Вавилонские. А ещё, в обозе обнаружилась почти сотня ошейников, вроде того, что я срезал с шеи у Хрюши после похищения.
Только на этот раз они попали ко мне
Имя: Примитивный рабский ошейник
Описание: Склонись, подчинись и забудь, кто ты есть. И да сказал один мудрец-работорговец «bend over»!
— позволяет подчинить игрока хозяину ошейника
— посинение сработает в случае того, если уровень Воли хозяина выше уровня Воли раба
Похоже, именно благодаря подобным артефактам работорговля столь успешна в округе.
А учитывая то, что новички заранее не обладают высокими характеристиками, то их подчинить через ошейник легче лёгкого.
Но нет худа без добра. Теперь мне понятен принцип действия этого устройства.
А, значит, в случае чего я могу быть более-менее уверен, что ошейник на мне не сработает до тех пор, пока не найдётся тот у кого Воля выше моей.
В то же время это интересное наблюдение. Воля становится всё более полезной характеристикой.
Теперь она определяет не только устойчивость к страху, ужасу, соблазнения и иным внешним раздражителям, но и твои шансы на то, чтобы не стать чужим рабом.
Вот прокрадётся какой-нибудь гад в мои покои и попробует нацепить на меня рабский ошейник. А он, возьми и не сработай!
Потому что, благодаря Черти-что, средний показатель Воли в Спарте аномально высок.
Нужно будет увеличить количество тренировок с манекеном.
Для всех без исключения. В том числе и не для солдат. Просто на всякий случай.
Найденные ошейники я даю хорошенько рассмотреть своим подчинённым. Пускай осознают, какая судьба была им уготована.
После этого Малому и Пирре приходится усмирять особо ретивых, которые предлагают устроить новую резню среди пленных.
Вместо этого, определив среди пленников нескольких самых представительных и богато одетых воинов, я приказываю отвести их в сторонку для допроса.
В первых рядах ведут, конечно, единственного уцелевшего из вожаков. Смуглого мужчину с густыми чёрными кудрями. Я уверен, что он среди нашей добычи — самый информированный.
Но задавать я начинаю не с него, а с другого степняка, который сразу повёл себя, как смутьян. Пытался вырваться из верёвок, сыпал ругательствами и угрозами, так что пришлось забить ему в пасть полу его же халата вместо кляпа.
— Откуда вы узнали, что я везу ценности? — задаю я первый вопрос, выдёргивая изо рта обслюнявленную тряпку.
Но мой пленник не проникается ситуацией.
— Думаешь, победил, и всё? Все склонятся перед тобой в благоговении? — усмехается собеседник.
— А что? Ты лучше предпочтёшь смерть? — интересуюсь я.
— Смерть? Ха-ха-ха! Ты так и не понял, Дрянной Лорд? — повторяет он слова своего уже мёртвого товарища парламентёра, — Смерти теперь нету! Ну и что с того, что ты меня сейчас прикончишь⁈ Перерожусь а уже потом найду твоё злосчастное поселение и сожгу его дотла!