Эмма медленно сфокусировала взгляд на Марке и Кьеране.
– А, так это ты, гнусный хорек, – сказала она голосом, уже больше похожим на прежний. – Еще кого-нибудь предал, или у тебя пока пауза в карьере?
Кьеран был явно сбит с толку. Обычно с Неблагими принцами так не разговаривают, и к тому же, подумал Марк, он ведь забыл, за что Эмма может на него злиться и обвинять в предательстве.
– Ты привел ее сюда, чтобы меня спасти? – спросил он Марка.
– Мы все пришли, чтобы тебя спасти, – сказал Джулиан, выглядывавший из-за Эрека, которого толкал перед собой. Эмма выдохнула, не скрывая облегчения. Джулиан покосился на нее, они переглянулись. Марк всегда думал, что так переглядываются парабатаи: быстро проверить, все ли в порядке с другим, рядом ли он, в безопасности ли, жив ли. Впрочем, теперь, зная об истинных чувствах Джулиана к Эмме, он не мог не задуматься, нет ли под этим еще какого-то подтекста.
Шея Эрека кровоточила там, где кинжал соскользнул. Скалясь, он злобно смотрел из-под черных бровей.
– Предатель крови! – бросил он Кьерану и сплюнул мимо кинжала. – Братоубийца!
– Иарлаф был мне не брат, – устало сказал Кьеран.
– Он был тебе больше брат, чем эти чудовища, – заявил Эрек, обведя Сумеречных охотников свирепым взглядом. – И даже сейчас ты предаешь нас ради них.
– Так же, как ты предал меня отцу нашему Королю? – спросил Кьеран. Съежившись у корней дерева, он казался удивительно маленьким, но, когда поднял голову и посмотрел на Эрека, его взгляд был твердым, как камень. – Думаешь, я не знаю, кто донес Королю, что я убил Иарлафа? Думаешь, я не знаю, кого винить в своем изгнании в Дикую Охоту?
– Гордец, – сказал Эрек. – Ты, щенок, всегда был гордецом, раз думал, что твое место при Дворе, среди нас. Это я любимец Короля, а не ты. Ты не завоевал никакого особого места ни в его сердце, ни в сердцах Двора.
– И все же я им нравился больше, – тихо сказал Кьеран. – До того, как…
– Довольно, – прервал Джулиан. – Двор горит. Как только суматоха уляжется, за нами в погоню отправят рыцарей. Сидеть тут и сплетничать – безумие.
– Важные дела Двора – это не сплетни, – ощерился Эрек.
– Для меня – сплетни. – Джулиан осторожно выглянул между деревьев, окинул взглядом чащу. – Где-то тут должна быть быстрая дорога в Благие Земли. Можешь нас провести?
Эрек молчал.
– Он может, – сказал Кьеран, неуверенно поднимаясь на ноги. – Он не может солгать и сказать, что это невозможно. Поэтому он молчит.
Эмма, вскинув бровь, покосилась на Кьерана.
– Надо же, Хорек, ты можешь быть на удивление полезным, когда хочешь.
– Мне хотелось бы, чтобы ты не была так фамильярна, – с неудовольствием заметил Кьеран.
Эрек зарычал – это Джулиан крепче прижал кинжал к его горлу. Рука Джулиана, державшаяся за рукоять, чуть дрожала. Марк предположил, что удерживать Эрека было тяжело, но подозревал, что это еще не все. Хоть Джулиан мог быть – и был – безжалостен, когда речь шла о защите тех, кого он любил, роль палача была ему противна.
– Если ты поведешь нас не туда, я тебя убью, – произнес он. – Медленно.
– Ты дал моему отцу слово…
– Я не фэйри, – сказал Джулиан. – Я могу лгать.
Эрека охватила темная ярость, и Марк насторожился. Фэйри умели долго хранить обиды. Тем не менее, он тронулся с места, и остальные двинулись за ним, оставив позади поляну, залитую оранжевыми всполохами.
Они направились в темную чащу. Деревья росли тесно, и толстые корни вились по темной земле, как змеи. Низкие ветви были усеяны гроздьями кроваво-красных и ядовито-зеленых ягод. Путники миновали хихикающую древесную фэйри, которая сидела в развилине веток в чем мать родила, не считая искусно сплетенной серебристой сетки, и подмигнула проходящему мимо Марку. Кьеран тяжело опирался на его плечо; Марк придерживал его за талию. Как знать, озадачены остальные или гадают, что между ними происходит? Марк заметил, как Кристина на него оглянулась, но не разглядел выражения ее лица.
Эмма и Кристина шагали рядом, Джулиан – впереди, позволив Эреку их вести. Марку все еще было не по себе. Они как-то слишком легко отделались. Чтобы Король Неблагого Двора дал им уйти, да еще и позволил взять любимого сына в заложники…
– Где остальные? – спросил Эрек, когда деревья поредели и стало видно небо во всей роскоши его многоцветья. – Ваши друзья?
– Друзья? – удивленно переспросил Марк.
– Лучники, – объяснил Эрек. – Те огненные стрелы при Дворе – умно, не буду отрицать. Мы все гадали, как же вы справитесь с оружием после того, как мы отняли у вас ангельские силы.
– Как вам это удалось? – спросил Марк. – Вы что, осквернили все эти земли?
– Это бы ни на что не повлияло, – возразила Эмма. – Руны работают даже в обителях демонов. Это что-то более странное.
– И мор, – прибавил Марк. – Что он значит? Моровые участки в Неблагих Землях повсюду, как рак в теле больного.
– Так я вам и сказал, – огрызнулся Эрек. – И угрожать мне бессмысленно – раскрой я вам это, мне не жить.
– Поверь, я сам уже устал тебе угрожать, – признался Джулиан.
– Так отпустите меня, – сказал Эрек. – Сколько еще вы планируете меня удерживать? Вечно? Потому что если вы рассчитываете прикрыться мной от гнева моего отца, чтобы его рыцари не нашли вас и не перерезали вам глотки, на меньшее не стоит и рассчитывать.
– Я сказал, что устал тебе угрожать, а не что прекращу это делать, – поправил Джулиан, постучав пальцем по лезвию ножа. Они вышли на опушку, лес сменился полями. – А теперь куда?
Эрек направился в поле, и они пошли следом. Кьеран стал тяжелее опираться на Марка. Его лицо в лунном свете казалось очень бледным, и звезды подчеркнули синие и зеленые пряди в его волосах – мать Кьерана была водной фэйри, и в цвете его глаз и волос еще оставалось немного мерцающей прелести волн.
Марк неосознанно обвил Кьерана рукой. Да, он на него злился – но здесь, в стране фэйри, под сияющими многоцветными звездами, трудно было не вспомнить о прошлом, о том, как он раз за разом шел к Кьераном за теплотой и дружбой. Как во всем мире были только они двое – и как Марк думал, что, может статься, так тому и быть всегда. Как он считал себя счастливцем, раз кто-то вроде Кьерана – принц, причем прекрасный – вообще на него посмотрел.
Кьеран тихонько прошептал Марку в шею:
– Ветрогон.
Ветрогон был – во всяком случае, прежде – конем Кьерана. Когда Кьеран покинул Двор и присоединился к Охоте, он захватил его с собой.
– А что с ним? Где он?
– С Охотой, – произнес Кьеран и отчаянно закашлялся. – Мне его Адаон подарил, когда я был еще совсем юн.
Марк никогда прежде не встречался со сводными братьями Кьерана – десятками принцев от разных матерей, стремившихся занять Неблагой Трон. Адаон, как он знал из рассказов Кьерана, был из тех, что подобрее. А Эрек – напротив. Большую часть жизни Кьерана он был с ним чудовищно жесток, и Кьеран редко вспоминал о нем без гнева.
– Мне показалось, я услышал стук его копыт, – сказал Кьеран. – И до сих пор слышу.
Марк прислушался. Сперва он ничего не различил. Его слух был не так остер, как у Кьерана или у других чистокровных фэйри – по крайней мере, без рун. Ему пришлось изо всех сил навострить уши, чтобы наконец услышать. Это и правда был стук копыт, но не Ветрогона – и не одного коня. То был доносившийся из леса гром дюжин копыт.
– Джулиан! – вскрикнул он.
Пытаться сдержать панику в голосе было бессмысленно; Джулиан услышал ее и стремительно обернулся, ослабив хватку. Эрек вырвался и пустился бежать, черный плащ развевался у него за спиной. Он пересек поле и нырнул в лес.
– Замечательная была компания, – буркнула Эмма. – «Ах, нефилимы, вы захлебнетесь в собственной крови!» – хоть что-то новенькое. – Вдруг она услышала конский топот. – Это что за?..
Кортана сама собой порхнула ей в руку. Джулиан по-прежнему держал кинжал, Кристина потянулась за ножом-бабочкой.
– Королевская конница, – на удивление спокойно сказал Кьеран. – Вам против них не выстоять.
– Надо бежать, – сказал Марк. – Сейчас же.
Никто не стал возражать. И они бросились бежать.
Они продрались через поле и перемахнули через каменную стену на той стороне. Марк перетащил через нее Кьерана. Земля под ногами дрожала от топота копыт. Джулиан ругался, извергая негромкий размеренный поток проклятий. Наверное, в Институте ему так ругаться не доводилось, подумал Марк.
Они двигались быстро, но все-таки недостаточно. Вот бы найти еще лес или какое-нибудь другое укрытие. Но ничего подобного видно не было, а звезды мало что подсказывали Марку. Он был так вымотан, что, когда посмотрел на небо, у него закружилась голова. Половина его силы была потрачена на Кьерану – не только на то, чтобы его тащить, но и на то, чтобы он просто держался на ногах.
Они добрались до очередной стены – ее высоты не хватило бы, чтобы остановить конницу фэйри, но оказалось более чем достаточно, чтобы доставить им неприятности. Эмма через нее перепрыгнула; Джулиан перелетел следом, едва коснувшись камней.
Кьеран покачал головой.
– Я не смогу, – констатировал он.
– Кьер… – зло начал Марк, но Кьеран опустил голову, словно побитая собака. Слипшиеся от пота волосы упали ему на лицо, а рубаха и пояс штанов насквозь промокли от крови. – У тебя опять идет кровь. Ты же сказал, что рана заживает…
– Я так думал, – мягко произнес Кьеран. – Марк, оставь меня тут.
Кто-то тронул Марка за плечо. Это была Кристина. Она убрала нож и смотрела на него.
– Я помогу перетащить его через стену.
– Спасибо, – ответил Марк. У Кьерана не было сил даже бросить на нее сердитый взгляд. Кристина забралась на стену и протянула им руки; вместе они перетащили Кьерана через препятствие и спрыгнули на траву рядом с Эммой и Джулианом. Кьеран рухнул на землю.
– Он больше не может бежать, – сказал Марк.
Джулиан выглянул из-за стены. Теперь топот копыт гремел, как гром с небес. Уже можно было разглядеть авангард Неблагой конницы – темную движущуюся линию.