Кит, пошатываясь, подошел к ним. Он отшвырнул шест, попав сразу в несколько оборотней, и поднял клинок Ливви.
Тай бросил свой меч. Он держал потерявшую сознание сестру, ее волосы разметались по его плечам. Он достал стило и чертил на коже Ливви исцеляющую руну. Рука дрожала, и руна выходила неровной.
Кит поднял полыхающий меч. Его свет заставил обитателей Нижнего мира отступить, но Кит понимал, что это ненадолго: они бросятся в атаку и разорвут его на куски, а потом растерзают Ливви и Тая. Он увидел, как Барнабас в пропитанном кровью костюме опирается на руку телохранителя. Хейл не сводил с Кита полные ненависти глаза.
Пощады ждать не приходилось.
На Кита прыгнул волк. Кит вскинул Умбриэль, размахнулся – и ни в кого не попал. Волк рухнул наземь, словно его оттолкнула невидимая рука.
Внезапный порыв ветра швырнул волосы в глаза Киту, и он отбросил их назад окровавленной рукой. Палатки тряслись; разбилось еще больше склянок и бутылок. Сверкнула синяя молния и двузубцем вонзилась в землю прямо перед Барнабасом.
– Вижу, – мягким, как шелк, голосом произнес кто-то, – что я прибыл как раз вовремя.
К ним шагал высокий человек с короткими черными волосами, уложенными острыми пиками. Это явно был колдун: глаза у него были кошачьи, золотисто-зеленые, с вертикальными зрачками. На нем было черное пальто с яркой алой подкладкой, на ходу оно развевалось, как плащ.
– Магнус Бейн, – с нескрываемым отвращением произнес Барнабас. – Предатель из предателей.
– Не самое мое любимое прозвище, – заметил Магнус, чуть пошевелив пальцами в сторону Барнабаса. – Предпочитаю «Господин наш и Повелитель» или хотя бы «Однозначно Самый Соблазнительный».
Барнабас съежился.
– Эти три нефилима вломились на рынок под ложным предлогом…
– Они нарушили Соглашения?
– Один из них меня порезал, – оскалился Барнабас.
– Который? – спросил Магнус.
Барнабас показал пальцем на Кита.
– Ужас-то какой, – сказал Магнус. Левую руку он держал опущенной – и тайком показал Киту поднятый большой палец. – Это случилось до того, как вы на них напали или после?
– После, – сказал Кит. Один из телохранителей Барнабаса двинулся к нему. Кит взмахнул мечом. На сей раз молния, вырвавшаяся из руки Магнуса, вонзилась между ними, словно упавший электрический провод.
– Стоять! – приказал он.
– У тебя нет здесь власти, Бейн, – произнес Барнабас.
– Вообще-то есть, – возразил Магнус. – Как представитель колдунов в Совете Сумеречных охотников, я обладаю немалой властью. Полагаю, тебе это известно.
– О, нам всем очень хорошо известно, что ты в рабстве у Сумеречных охотников. – Барнабас был в такой ярости, что с его губ летела слюна. – Особенно у Лайтвудов.
Магнус лениво вскинул бровь.
– Это что, намек на моего парня? Барнабас, ты ревнуешь?
Кит прочистил горло.
– Мистер Бейн… – начал он. Он слыхал о Магнусе Бейне, а кто не слыхал? Это, наверное, был самый знаменитый колдун в мире. Его парень, Алек, помогал Майе Робертс и Лили Чень устроить союз Сумеречных охотников и обитателей Нижнего мира. – Ливви потеряла много крови. Тай наложил целебную руну, но…
Лицо Магнуса потемнело уже от настоящего гнева.
– Ей всего пятнадцать лет! Она же ребенок! – оскалился он. – Да как вы посмели…
– Сдашь нас Совету, Магнус? – спросила Гипатия, впервые нарушив молчание. Она не участвовала к стычке и теперь стояла, прислонившись к прилавку, и разглядывала Бейна. Шейд, кажется, исчез. Во всяком случае, Кит понятия не имел, куда тот делся.
– Кажется, у нас тут два варианта, – произнес Магнус. – Вы будете сражаться со мной, и, уж поверьте, вы проиграете, потому что я старше вас всех, и очень зол. А потом я доложу Совету. Или вы дадите мне уйти с этими детьми нефилимов, мы не сражаемся, и я не сдаю вас Совету. Что думаете?
– Я за второй вариант, – подала голос женщина, кидавшаяся в оборотней бутылками.
– Она права, Барнабас, – сказала Гипатия. – Отойди.
На лице Барнабаса ходуном ходили желваки. Он резко развернулся и ушел прочь, вместе со свитой своих телохранителей. Остальные обитатели Нижнего мира начали расходиться, сутулясь и смешиваясь с толпой.
Кит рухнул на колени рядом с Таем, который так и не пошевелился. Его взгляд блуждал, губы побелели; он выглядел так, будто его контузило.
– Тай, – нерешительно сказал Кит и коснулся его руки. – Тай…
Тай, словно не заметив, кто это, стряхнул его руку. Он не выпускал Ливви из объятий, а пальцы прижал к ее запястью; Кит понял, что Тай измеряет ее пульс. Ливви была жива, Кит видел, как поднимается ее грудь, но Тай все равно держал ее за запястье, словно биение ее сердца помогало ему самому сохранить равновесие.
– Тиберий! – Магнус опустился на колени рядом с ним, не обращая никакого внимания на кровь и грязь, заляпавшие его дорогой плащ. Он не стал тянуть руки или пытаться коснуться Тая, просто негромко заговорил. – Тиберий. Я знаю, ты меня слышишь. Помоги мне доставить Ливви в Институт. Там я смогу о ней позаботиться.
Тай поднял взгляд. Он не плакал, но его серые глаза потемнели, стали угольно-черными. Он выглядел потрясенным.
– С ней все будет в порядке? – спросил он.
– Все будет хорошо, – твердо сказал Магнус. Кит потянулся, чтобы помочь Тиберию поднять Ливви, и теперь Тай ему позволил. Пока они поднимались на ноги, Магнус уже успел создать портал – сине-зелено-розовый вихрь на фоне темных палаток и прилавков базара.
Тай вдруг обернулся к Киту.
– Можешь ее подержать? – спросил он. – Понести Ливви?
Кит потрясенно кивнул. Для Тая позволить понести его сестру-близнеца означало такое доверие, что Кит был в шоке. Он принял Ливви на руки; в нос ударил запах крови и магии.
– Давайте! – позвал Магнус. Портал уже широко раскрылся; Кит видел на той стороне очертания Института Лондона.
Тай даже не обернулся. Он нахлобучил на голову наушники и несся вдоль по пустому проулку базара. Он сутулился, словно защищаясь от несущихся со всех сторон ударов, но руки его, когда он добежал до последнего прилавка, того, что с пленными фэйри, были тверды. Тай принялся хватать клетки и рывком открывать их одну за другой. Запертые пикси, никси и хобгоблины хлынули наружу, визжа от радости свободы.
– Ты! Ты, а ну прекрати! – завопил владелец прилавка и помчался назад, чтобы предотвратить дальнейшие разрушения, но было уже поздно. Тай швырнул перед собой последнюю клетку, ее дверца отлетела – и явила на свет разъяренного хобгоблина с выпущенными когтями, который тут же впился зубами в плечо того, кто удерживал его в плену.
– Тай! – позвал Кит, и Тай побежал обратно к открытому порталу. Зная, что Тай прямо за ним, Кит шагнул в портал, крепко прижимая к себе Ливви, и отдался водовороту.
Аннабель безмолвно подошла к нему, бесшумно ступая по камням потрескавшимися туфлями. Джулиан не мог и шевельнуться. Неверие пригвоздило его к месту.
Он знал, что она жива. Он видел, как она убила Малкольма. Но почему-то он никогда не думал о ней как о настоящей, живой и материальной личности. Она выглядела как обычный человек. Как тот, кого Джулиан мог встретить где угодно: в кинотеатре, в Институте, на пляже.
Интересно, подумал он, где она раздобыла одежду? Плащ не был похож на то, что можно снять с веревки для белья, а в том, что у Аннабель были деньги, Джулиан сомневался.
В тенях, отбрасываемых высокими скалами, Аннабель приблизилась и стянула с головы капюшон.
– Как ты нашел это место? – спросила она. – Этот дом?
Джулиан вскинул ладони, и Аннабель остановилась – меньше, чем в паре метров от него. Ее волосы плясали на ночном ветру.
– Пикси сказали мне, где ты, – продолжила она. – Когда-то Малкольм был их другом, и я все еще пользуюсь их расположением.
Она что, всерьез? Джулиан понять не мог.
– Тебе здесь не место, – сказала она. – Ты не должен меня искать.
– Я не желаю тебе навредить или причинить боль, – проговорил Джулиан. Интересно, подумал он, если подойти ближе, сумеет он ее схватить? Хотя сама мысль о том, чтобы отобрать Черную книгу грубой силой, ему претила. Он вдруг понял, что даже не представлял себе, как выманить у Аннабель книгу – он слишком зациклился на ее поисках. – Но я видел, как ты убила Малкольма.
– Помню, как тут было двести лет назад, – произнесла она, словно не слышала его. Аннабель говорила с британским акцентом, но в нем было что-то странное, незнакомый отзвук. – Очень похоже на то, что сейчас, хотя домов было меньше, а кораблей в гавани – больше. – Она обернулась и посмотрела на коттедж. – Малкольм сам построил этот дом. Собственной магией.
– Почему ты не вошла? – спросил Джулиан. – Почему дожидалась меня снаружи?
– Мне не войти, – объяснила она. – На моих руках кровь Малкольма, и я не могу переступить порог его дома. – Она повернулась к Джулиану: – Как мог ты видеть, как я его убиваю?
– Я видел, как Малкольм вернул тебя из мертвых, – сказал Джулиан, – в гадальном стекле Королевы Благого Двора. Она хотела, чтобы я это увидел.
– Но зачем бы Королеве хотеть этого? – И, вдруг догадавшись, она приоткрыла рот. – Ах, точно! Чтобы ты захотел меня преследовать. Чтобы ты пожелал получить Черную книгу мертвых и всю ее силу.
Она вытащила из-под плаща книгу. Та и правда оказалась черной – густого, плотного черного цвета, который словно вбирал в себя тени. Книга был перевязан кожаной лентой. Вытисненные на обложке слова давным-давно стерлись.
– Я ничего не помню о своей смерти, – мягко проговорила Аннабель, пока Джулиан таращился на книгу у нее в руках. – Ни как меня убили, ни что было после, когда я лежала под землей, ни как Малкольм узнал о моей смерти и потревожил мои кости. Я только потом узнала, что Малкольм много лет провел, пытаясь воскресить меня из мертвых, но за все это время ни одно из его заклинаний не сработало. Мое тело продолжало гнить, и я не просыпалась, – она повертела книгу в руках. – Стихотворение и заклятье дал ему Король Неблагого Двора. И это Король рассказал Малкольму, когда Себастьян Моргенштерн нападет на Институт – когда там никого не будет. Все, чего Король попросил взамен – это помощь Малкольма в работе над ослабляющими нефилимов заклинаниями.