Дверь Института перестала трястись. Хорошо, подумала Эмма. Остальные должны оставаться в безопасности, это была мудрая, разумная вещь.
— Твои друзья покинули тебя, — ухмыльнулся один из Всадников, преграждающих ей путь. Его короткие и вьющиеся бронзовые волосы придавали ему вид греческого куроса. Он был прекрасен. Эмма ненавидела его кишки. — Предоставь себя нам, и мы сделаем твою смерть быстрой.
— Я могла бы умереть быстро и сама, если бы это было то, что я хотела, — сказала Эмма, ее меч вытянулся, чтобы удержать трех других фейри. — Как это и происходит.
Этна смотрела на нее. Другие Всадники — она узнала Аирмеда, но не остальных, шептались, она уловила последние слова фразы. — … это меч, как я уже говорил вам.
— Но руны не могут навредить нам, — сообщил Аирмед. — Не клинки серафимов.
Эмма бросилась на Этну. Женщина-фейри развернулась быстрым движением, ее клинки скользнули в мгновенном повороте.
Эмма вскочила. Это было движение, которое она практиковала снова и снова с Джулианом в тренажерном зале, используя стойку, которую они поднимали на немного чуть-чуть каждый день. Взмах клинков прошел под ее ногами, и в своей памяти она увидели Джулиана, поднявшего руки, чтобы поймать ее.
Джулиан. Она приземлилась с другой стороне от Этны, повернулась и направила свой клинок в спину женщины фейри.
Или попробовала, по крайней мере. Этна развернулась в последний момент, и меч разрезал ее бронзовые доспехи, открыв рану на ее боку. Она вскрикнула и пошатнулась, а Эмма отдернула Кортану, и кровь брызнула с лезвия на плиты.
Эмма подняла меч.
— Это Кортана, — выдохнула она, ее грудь вздымалась. — Та же сталь и характер, что и Жуайез и Дюрендаль. Нет ничего, что Кортана не сможет разрезать.
— Клинок Вэйланда Смита — воскликнул Всадник с бронзовыми локонами, и, к удивлению Эммы, в его голосе был слышен страх.
— Молчи, Карн — рявкнул один из остальных. — Это всего лишь клинок. Убей ее.
Прекрасное лицо Карна нахмурилось. Он поднял своё оружие — массивный боевой топор — и начал опускать его на Эмму. Она подняла Кортану.
Парадная дверь Института распахнулась, и оттуда высыпали Сумеречные Охотники.
Джулиан. Сначала Эмма увидела его, размытые очертания снаряжения, меча и темных волос. Затем Марка, Кристину. Кирана, Тая, Ливви. И Кита, который, должно быть, пришел из лазарета, так как он, по-видимому, натянул снаряжение поверх своей пижамы. По крайней мере, он был в сапогах.
Они встретили Всадников на ступеньках, сначала Джулиан и Марк, их мечи вспыхнули в их руках. Ни у одного из них, увидела Эмма, не было клинков серафима, — они взяли только однорукое оружие, без нанесеных рун, предназначенное для сражений в Нижнем мире. Даже у Кирана был такой меч, эфес и рукоятка которого блестели золотом и серебром вместо стали.
Один из Всадников издал гневный возглас, увидев Кирана.
— Предатель! — прорычал он.
Киран отпустил придворный поклон.
— Эохейд, — произнес он в приветственной манере. — И Этарлам. — Он подмигнул шестому Всаднику, который сделал кислое лицо. — Приятно встретиться.
Эохейд бросился к нему. Киран присел наполовину на корточки, размахивая мечом с легкостью и умением, которые удивили Эмму.
Столкновение их лезвий, казалось, стало сигналом для гораздо более крупного сражения. Джулиан и Марк заставили Всадников слезть со своих коней своим неожиданным появлением. Теперь другие следовали за ними, преследуя и создавая им проблемы своим оружием. Марк, с двоякоострым прямым мечом в руках, направился к Делану; близнецы изводили Аирмеда, в то время как Кристина, выглядевшая разозленной, насела на Этарлама.
Джулиан начал двигаться сквозь суматоху битвы, рубя по обе стороны от него и пробираясь к Эмме. Его глаза внезапно расширились. СЗАДИ!
Она развернулась. Там была Этна, ее лицо исказилось в гримасе ненависти. Ее кинжалы были, как ножницы — Эмма подняла Кортану как раз вовремя, а два лезвия Этны опустились на нее с дикой силой.
И раскололись.
Женщина-фейри от удивления ахнула. Через секунду она отскочила назад, ее руки создали движение в воздухе. Джулиан изменил направление и прыгнул вслед за ней, но в ее руках уже было другое оружие, с изогнутым клинком, как персидский шамшир.
Меч Джулиана ударил в клинок Этны. Эмма ощутила столкновение их оружия. Оно прошло через нее, как раздвоенная молния. Все происходило внезапно и очень быстро: Джулиан изящно отклонился от меча, но его край задел верхнюю часть его руки. Эмма почувствовала боль, боль парабатая, так же, как она почувствовала, что его клинок ударил Этну. Она рванулась к ним, но Эохейд появился прямо перед ней, и острие его меча летело ей в лицо, как размытая серебряная полоса в воздухе.
Оно отклонилось в сторону. Эохейд взвыл, злым нечеловеческим звуком и отвернулся от нее, чтобы жестоко атаковать фигуру, подошедшую к нему сзади, чей клинок пронзил его плечо. Кровь окрасила бронзовую броню Эохейда.
Это был Киран. Его волосы были массой черных и белых прядей, липких от крови над виском. Его одежда была а красных пятнах, губа рассечена. Он смотрел на Эмму, тяжело дыша.
Эохейд прыгнул к нему, и они начали сражаться с особенной жестокостью. Мир казался грохотом столкновений: Эмма услышала крик и увидела, что Кристина старается пробиться к Киту, которого Делан сбил с ног. Всадники пытались влезть на ступени, чтобы заблокировать двери Института. Джулиан удерживал Этну; близнецы сражались спиной к спине, пытаясь пробить дорогу по ступеням рядом с Марком.
Эмма начала торопливо проталкиваться к Киту, чувствуя холод в сердце. Всадники были слишком жестокими, слишком сильными. Они не устают.
Делан стоял над Китом, подняв клинок высоко в воздух. Кит пытался приподняться на локтях. Чей-то меч вспыхнул перед Эммой; она отбила его Кортаной, услышав, что кто-то ругается. Делан пристально смотрел на Кита, словно его лицо было тайной.
— Кто ты, мальчик? — спросил Всадник, его клинок замер.
Кит вытер кровь с лица. Кинжал лежал рядом с ним на плитах, вне досягаемости для его руки.
— Кристофер Эрондейл, — ответил он, и его глаза высокомерно сверкнули. Он Сумеречный Охотник, подумала Эмма, он никогда не будет умолять пощадить его жизнь.
Делан вздохнул.
— Qui omnia nomini debes[33], — сказал он и начал опускать меч вниз, в то время, как Эмма поднырнула и прокатилась под лезвием. Кортана вспыхнула и рассекла запястье Делана.
Воин-фейри вскрикнул, вопль ярости и боли разнесся, как эхо. Воздух был полон тумана крови. Рука Делана ударилась о землю, все еще сжимая меч; через секунду Кит встал на ноги, схватил оружие, его глаза сверкнули. Эмма была рядом с ним; вместе они начали теснить Делана, его кровь создавала узор на камнях, когда он отступал.
Но Делан засмеялся.
— Убейте меня, если вы считаете, что сможете, — его улыбка была насмешливой. — Оглянитесь вокруг. Вы уже проиграли.
Кит поднял свой клинок и нацелил его прямо на горло Делана.
— Вот увидишь, — сказал он твердо. — Я заколю тебя.
Эмма подняла голову. Аирмед прижал Тая и Ливви к стене. Этна держала оружие у горла Джулиана. Кристина была вынуждена встать на колени перед Этарламом. Марк смотрел на нее с ужасом, но не мог двигаться — Эохейд держал свой меч напротив спины Марка, где он мог разрубить его позвоночник.
Карн стоял на вершине лестницы, без клинка, усмехаясь своим жестоким и прекрасным лицом.
Эмма сглотнула. Кит тихонько выругался. Карн заговорил, сверкнув белозубой улыбкой.
— Отдайте нам Черную Книгу, — сказал он. — И мы позволим вам уйти.
Киран застыл, глядя на Марка на Кристину.
— Не слушайте его! — воскликнул он. — Всадники — это дикая магия, они могут лгать.
— У нас нет Книги, — ровно произнес Джулиан. — И никогда не было. Ничего не изменилось.
Он выглядел спокойно, но Эмма могла видеть его за его глазами. Она слышала громоподобный шум его сердца. Он смотрел на нее, Марка, на Тая и Ливви, и он был смертельно испуган.
— Вы просите нечто, что мы не можем сделать, — сказал Джулиан. — Но, может быть, мы сможем договориться. Мы можем обещать, что принесем вам книгу, когда найдем ее…
— Ваши обещания ничего не значат, — прорычала Этна. — Теперь давайте убьем их и отправим Королеве сообщение, что ее интриги провалились.
Карн засмеялся.
— Мудрые слова сестра — проговорил он. — Готовьте клинки!
Рука Эммы сжалась на Кортане. Ее мысли были быстры — она не могла убить их всех, не могла предотвратить то, что они собирались делать, но, во имя Ангела, она возьмет кого-то из них с собой…
Ворота во двор распахнулись. Они и так не были заперты, но теперь они раскрылись широко с такой силой, что, несмотря на их вес, они отлетели в стороны, врезавшись в каменные стены двора, и загрохотали, как расколотые цепи.
За воротами стоял туман — плотный и странный в такой солнечный день. Живая сцена ярости и насилия во дворе оставалась неподвижной, застигнутая шоком, когда туман рассеялся, и во двор вошла женщина.
Она была среднего роста и казалась легкой, ее темно-коричневые волосы спадали до талии. На ней была порванная длинная юбка, не подходящая ей, и пара сапог. Голая кожа ее рук и плеч сообщала, что она Сумеречный Охотник, об этом же говорили и ее шрамы. Руна Видения украшала ее правую руку.
У нее не было оружия. Вместо этого она обнимала книгу — старый том, обернутый в темную кожу, потертый и потрепанный. Сложенный лист бумаги торчал между двумя страницами, как закладка. Она подняла голову и спокойно смотрела на двор перед собой; в выражении ее лица не было удивления, как будто она и не ожидала ничего другого.
В сердце Эммы родилась дрожь. Она видела эту женщину раньше, темной ночью в Корнуолле. Она знала ее.
— Я Аннабель Блэкторн. — Женщина говорила ясным, ровным тоном, с легким акцентом. — Черная книга моя.
Эохейд выругался. У него было прекрасное, жестокое орлиное лицо.