а, после того, как это не удалось Конклаву». В ответ был слышен хор согласных. «Это показывает, что происходит, если позволить магам делать то, что им нравится». — сказал кто-то другой. «Они слишком сильны. Это не имеет практического смысла».
Большинство лиц в комнате были незнакомы Эмме. Она должна была бы знать большую их часть, думала она, но Блэкторны жили замкнутой жизнью в своей манере, редко покидая Институт Лос-Анджелеса.
Среди группы незнакомых лиц, она увидела Диану, высокую и царственную, как всегда. Она шагала сквозь толпу, а за ней спешили две знакомые фигуры. Алина и Хелен, обе розовощекие, укутанные в объемные пальто и платки. Они, должно быть, только что прибыли с острова Врангеля.
Теперь Эмма могла видеть остальных Блэкторнов — Ливви, Тай и Дрю вскочили со своих мест и мчались к Хелен, которая нагнулась, открыла свои руки и собрала их всех, крепко обнимая.
Хелен гладила волосы Дрю, обнимала близнецов, и слезы сползали вниз по ее лицу. Марк тоже был там, шагая к своей сестре, и Эмма смотрела с улыбкой, как они обхватили руками друг друга. В некотором смысле, это больно — у нее никогда не будет такого с родителями, никогда их не обнять или сжать их руки снова… — но это был хороший вид боли. Марк поднял свою сестру с пола, и Алина смотрела, улыбаясь, как они двое обнялись.
— Мануэль Вильялобос хромает, — сказал Кристина. Она подошла сзади Эммы и обняла ее, положив подбородок на плечо подруги. — Твоих рук дело?
— Может быть, — пробормотала Эмма. Она слышала, как Кристина хихикает. — Он пытался уговорить меня присоединиться к Когорте.
Она повернулась и сжала руку Кристины. — Мы собираемся опустить их. Они не выиграют. Верно? — Она посмотрела на кулон Кристины. — Скажи мне, что Ангел на нашей стороне.
Кристина покачала головой.
— Я беспокоюсь, — сказала она. — Беспокоюсь за Марка, Хелен… и за Кирана.
— Киран — свидетель для Конклава. Когорта не может прикоснуться к нему.
— Он принц Фейри. Все, что они ненавидят. И я не думаю, что я понимала, пока мы не прибыли сюда, насколько они ненавидят. Они не хотят, чтобы он говорил, и они совершенно не хотят, чтобы Совет слушал.
— Вот почему мы здесь — чтобы заставить их слушать, — начала Эмма, но Кристина смотрела мимо нее, с пораженным выражением на лице. Эмма повернулась и увидела Диего, чудом без Зары, манящего Кристину из пустого ряда сидений.
— Я должна пойти и поговорить с ним, — сказала Кристина. Она сжала плечо Эммы, внезапно выглядя полной надежды. Эмма пожелала ей удачи, и Кристина исчезла в толпе, оставив Эмму оглядываться в поисках Джулиана.
Она не видела нигде своего парабатая. Но что она видела была плотная группа Сумеречных Охотников, Марка среди них, и внезапные серебряные вспышки оружия. Саманта Лакспир уже тянула лезвие угрожающего вида. Эмма направилась на повышенные голоса, ее рука уже была на рукояти Кортаны.
* * *
Марк любил всех своих братьев и сестер одинаково. Тем не менее, Хелен была особенной. Она была похожа него — полу-фейри, оторванная от их искушений. Хелен даже утверждала, что она могла вспомнить свою мать, Нериссу, хотя Марк не мог.
Он поставил Хелен на ноги и взъерошил ее бледные волосы. Ее лицо — она выглядела по-другому, старше. Не в черточках вокруг ее глаз или огрубевшее коже, только в определенном типе ее черт. Он задавался вопросом, называла ли она звезды на протяжении многих лет, как это делал он: Джулиан, Тибериус, Ливия, Друзилла, Октавиан. И она добавила бы еще одного, которого у него никогда не было: Марк.
— Я хотел бы поговорить с тобой, — сказал он. — О Нин, сестре нашей матери.
Когда она ответила, в ее голосе раздалось эхо церемонности фейри.
— Диана говорила, что ты встретил ее в Фейри. Я знала о ней, но никогда не была там, где ее можно было найти. Мы должны поговорить о ней и о других вещах как о неотложных. — Она подняла на него глаза и вздохнула, прижимая руку к его щеке. — Например, когда ты стал таким высоким.
— Я думаю, это случилось, когда я был в Охоте. Должен ли я извиниться?
— Не за что. Я беспокоилась… — Она отступила, чтобы вопросительно взглянуть на него. — Я думаю, что я обязана Кирану, королевскому сыну, много благодарности за его заботу о тебе.
— Как я обязан Алине, ее заботе о тебе.
Хелен улыбнулась.
— Она свет моих дней. — Она взглянула на большие часы на помосте. — Сейчас у нас мало времени, Марк. Если все пойдет так, как мы надеемся, у нас всегда будет время на общение друг с другом. Но в любом случае Алина и я останемся этой ночью в Аликанте, и как сказала Джиа, ты тоже. Это даст нам возможность поговорить.
— Это зависит от того, как пройдет сегодняшний день, не так ли? — Резкий голос прервал их. Это была Саманта Лакспир. Марк смутно вспомнил, что у нее есть брат, который очень похож на нее.
Она была одета в снаряжение Центуриона и держала плакат, в котором говорилось: «ТОЛЬКО МЕРТВЫЙ ФЕЙРИ — ХОРОШИЙ ФЕЙРИ». На дне знака было пятно, выглядевшее, как рисунок черной краской.
— Выразительно, — сказал Марк. Но Хелен побледнела от шока, глядя на слова на плакате.
— После голосования днем, если в Аликанте будет позволено находится таким отбросам, как вы, я буду очень удивлена, — сказала Саманта. — Наслаждайтесь, пока можете.
— Ты разговариваешь с женой дочери Консула, — сказала Алина, ее ноздри расширились. — Следи за своей речью, Саманта Ларкспир.
Саманта издала странный, глотающий шипящий шум и потянулась к своему оружейному поясу, сверкнув кинжалом с толстой костяной рукоятью. Марк мог видеть ее брата, бледного и черноволосый, как она, проталкивающегося к ним через толпу. Хелен положила руку на клинок серафима на поясе. Двигаясь инстинктивно, Марк потянулся за клинком на своем бедре.
* * *
Кит поднял глаза, когда почувствовал руку Джулиана на плече.
Он ссутулился на своем стуле, в основном глядя на Аликанте через большое стеклянное окно за деревянной сценической вещью в передней части комнаты. Он сознательно не смотрел на Ливви и Тая, приветствующих их сестру. Что-то в узком круге Блэкторнов, обнимающих друг друга и обменивающихся восклицаниями друг с другом, так напомнило ему, насколько он не один из них, как он не вспоминал со времен Лос-Анджелеса.
— Твоя сестра здесь, — сказал он Джулиану. Он показал — Хелен.
Джулиан кратко обвел взглядом своих братьев и сестер. У Кита было ощущение, что он уже знал. Он выглядел напряженным и искрящимся по краям, как отрезанный электрический провод.
— Мне нужно, чтобы ты кое-что сделал, — сказал он. — Алек охраняет восточные двери в Зал. Иди, найди его и приведи его к Магнусу. Скажи ему, что Магнус находится у Консула в гостевых комнатах, он знает, где это.
Кит убрал ноги со стула перед собой.
— Зачем?
— Просто поверь мне. — Джулиан встал. — Сделай так, будто это твоя идея, как будто тебе нужен Алек, чтобы показать тебе что-то или помочь тебе найти кого-то. Я не хочу разбудить чье-нибудь любопытство.
* * *
— Ты же не думаешь сражаться в центре зала Совета, не так ли? — спросила Эмма. — Я имею в виду, учитывая, что это будет незаконно и все такое. — Она щелкнула языком по зубам. — Не очень хорошая идея, Саманта. Отбрось кинжал.
Небольшая группа — Хелен, Алина, Марк и Саманта — повернулась и посмотрела на Эмму, как будто она появилась в клубах дыма. Они были слишком злы, чтобы заметить ее приближение.
Над головой золотые часы начали перезвон. Толпа начала расходиться, Сумеречные Охотники искали пустые места в рядах, стоящих перед возвышением. Дейн Ларкспир, шедший к сестре, остановился посреди прохода. Эмма с удивлением увидела, что Мануэль преграждает ему путь.
Возможно, Мануэль тоже не считал, что Центурион, затевающий ссору в Зале Совета, будет отличной идеей. Зара также оглядывалась, ее красный рот собрался в сердитую линию.
— У тебя нет права указывать мне, Алина Пенхаллоу, — сказала Саманта, но она вернула кинжал обратно в ножны. — Не тогда, когда ты в браке с этим… этим существом…
— Это ты нарисовала? — Вмешалась Эмма, указывая на чернильный эскиз на плакате Саманты. — Это должно быть мертвый фейри?
Она была уверена, что это так. На эскизе были руки и ноги и крылья стрекоз, что-то типа.
— Впечатляет, — сказала Эмма. — У тебя талант, Саманта. Настоящий талант.
Саманта выглядела удивленной.
— Ты так думаешь?
— Боже, нет, — сказала Эмма. — Теперь иди и сядь. Зара машет тебе рукой.
Саманта замешкалась, а затем отвернулась. Эмма схватила Хелен за руку. Она пошла к длинной скамье, где сидели Блэкторны. Ее сердце колотилось. Не то, чтобы Саманта была очень опасна, но если бы что-то началось, а остальные друзья Зары присоединились, это мог бы быть настоящий бой.
Алина и Марк были по обе стороны от них. Пальцы Хелен были вокруг руки Эммы.
— Я запомню это, — сказала она тихим голосом. Ее кончики пальцев провели по шраму, который был создан Кортаной много лет назад, когда Эмма прижала клинок к своему телу после смерти ее родителей.
И Хелен была там, когда Эмма проснулась в мире, где ее родители ушли навсегда, хотя именно Джулиан вложил меч в руки Эммы.
Но теперь Кортана была привязана к ее спине. Теперь у них был шанс исправить ошибки прошлого — зло, сделанное Хелен и Марку, и подобным им Конклавом, несправедливость Конклава к Карстаирсам, игнорирование их смерти. Знание того, что она скоро будет изгнана, было еще более тяжким, мысль о том, что ее не будет с Блэкторнами, когда они воссоединятся.
Они ускорились, приближаясь к остальным Блэкторнам, и там был Джулиан, стоявший среди своих братьев и сестер. Его глаза встретились с Эммой. Даже на расстоянии между ними она увидела, что его стали почти черными.
Она знала, не спрашивая: что-то было не так.
* * *
За Алеком Лайтвудом было очень трудно не отставать. Он был старше Кита, и у него были более длинные ноги, и он бежал изо всех сил с того момента, как Кит сказал ему, что Магнус нуждается в нем.