В мире, где связь с людьми, с которыми, как говорила его кровь, он был связан, означала ненависть людей, с которыми он вырос.
— Забудь, — сказал Кит. — Я ничего не имел в виду про Тая. Просто бессмыслица Примитивных.
— Мне жаль, Кит, — ответил Джулин; теперь они ехали по шоссе на берегу, где вода растянулась вдалеке, а высокая и круглая луна бросала идеально ровную белую дорожку посреди моря. — О том, что случилось на Рынке.
— Они теперь ненавидят меня, — произнес парень. — Все, кого я знал.
— Нет, — возразил собеседник. — Они боятся тебя. Есть разница.
Может, она и есть, подумал Кит. Но сейчас он не был уверен, что это что-то меняло.
Глава 4Штормовой таинственный климат
Кристина стояла на вершине холма, где когда-то был дом Малкольма Фейда, и пристально оглядывала руины.
Малкольм Фейд. Она не знала его так, как Блэкторны. Он был их другом, как они думали, в течение пяти лет, проживая всего в нескольких километрах от его огромного дома из стали и стекла на сухих холмах Малибу. Кристина однажды посетила его с Дианой и была очарована легкой манерой обращения и юмором Малкольма. Она поняла, что хочет, чтобы Верховный Маг Мехико был похож на Малкольма, который выглядел молодо и очаровательно, лучше, чем нахмуренная старуха с ушами, как у летучей мыши, которая жила в Парке Линкольн.
А потом Малкольм превратился в убийцу, и все это раскололось на куски. Количество лжи все росло, их вера в него разбилась, даже безопасность Тавви подверглась риску, пока они пытались его вернуть, и Эмма не пронзила его грудь мечом.
Кристина могла слышать машины, проносящиеся со свистом по автомагистрали. Они поднялись вверх по склону холма, чтобы попасть сюда, она взмокла, кожа зудела. Клэри Фэирчайлд стояла на развалинах дома Малкольма, держа в руках странный предмет, похожий на крест между клинком серафима и одним из тех устройств, которые Примитивные используют для поиска металла, скрытого под песком. Марк, Джулиан и Эмма бродили по разным частям разрушенного дома, разбирая металл и стекло.
Джейс решил провести день с Китом в тренировочной комнате Института. Кристину это восхищало. Ее вырастили в убеждении, что нет ничего более важного, чем семья, а Кит и Джейс были единственными Сумеречными Охотниками из рода Эрондейлов, ныне живущими в мире. И, конечно, мальчику нужны были друзья — он был загадкой, слишком молод, чтобы быть красивым, но с большими голубыми глазами, которые заставили вас поверить ему, даже когда он обчищал ваш карман. У него был озорной блеск в глазах, немного напоминающий Хайме, ее лучшего друга детства, который когда-то был именно таким, который мог легко сойти на преступную дорогу.
— ¿En que piensas?[1] — спросил Диего, подходя сзади. На нем были джинсы и рабочие ботинки. Кристине хотелось избавиться от раздражения на то, что он прикрепил свой значок Центуриона даже на рукав обычной футболки.
Он был очень привлекателен. Намного больше Марка, если быть объективным. Его черты были более правильными, подбородок более квадратный, грудь и плечи шире.
Кристина отодвинула несколько кусков окрашенной штукатурки. Ей и Диего поручили восточный сегмент дома, который, она была уверена, был спальней и гардеробной Малкольма. Она продолжала переворачивать обрывки одежды.
— Сейчас я подумала о Хайме.
— О! — его темные глаза смотрели с сочувствием. — Это нормально — скучать по нему. Мне тоже его не хватает.
— Тогда ты должен поговорить с ним, — Кристина знала, что это звучит как команда, но она ничего не могла с этим поделать. Она не понимала, почему Диего сводит ее с ума, и не в хорошем смысле. Может быть, она винила его за то, что он когда-то предал ее, и было трудно отпустить этот гнев. Может быть, чем меньше она обвиняла его, тем большая вина ложилась на Хайме, и это казалось несправедливым, ведь Хайме не было здесь, чтобы защититься.
— Я не знаю, где он, — ответил Диего.
— Вообще? Ты не знаешь, где он находится или как связаться с ним? — как-то Кристина упустила эту часть. Может, Диего не упоминал этого.
— Он не хочет, чтобы я ему докучал, — ответил Диего. — Все мои огненные сообщения были отклонены. Он не хочет разговаривать с нашим отцом, — их мать умерла. — И с двоюродными братьями и сестрами тоже.
— Откуда ты знаешь, что он ещё жив? — спросила Кристина и тут же пожалела об этом. Глаза Диего сверкнули.
— Он все еще мой младший брат, — только лишь сказал он. — Я бы понял, что он умер.
— Центурионы! — это воскликнула Клэри, указывая на вершину холма. Диего рванул по руинам к ней, не оглядываясь назад. Кристина поняла, что она расстроила его. Вина придавила ее, и она ударила ногой по тяжелому куску штукатурки с куском арматуры, сломав его как зубочистку.
Он откатился в сторону. Она удивленно взглянула на предмет, оказавшийся под ним, и потянула, чтобы поднять его. Перчатка — мужская перчатка, сделанная из кожи, мягкая, как шелк, но в тысячу раз прочнее. На коже было вытеснено изображение золотой короны, разбитой пополам.
— Марк, — позвала она. — ¡Necesito que veas algo![2]
Через секунду до нее дошло, что она была так поражена, что на самом деле заговорила по-испански, но это, похоже, не имело значения. Марк направился к ней, ловко прыгая по камням. Он стоял выше нее, ветер поднимал его воздушные, бледно-золотые кудри от небольших кончиков ушей. Он выглядел встревоженно.
— Что это?
Она протянула ему перчатку.
— Это герб одного из Дворов Фейри?
Марк повернул ее в руке.
— Сломанная корона — это герб короля Неблагого Двора, — пробормотал он. — Он убедил себя, что он — истинный Король обоих Дворов, Благого и Неблагого. И когда он будет править обоими, половины корон соединятся.
Он произнес титул короля Фейри немного в сторону, как птичка, наблюдающая за кошкой с безопасного расстояния.
— Перчатки такого типа… У Кирана были подобные, когда он прибыл в Охоту. Они прекрасной ручной работы. Немногие, и только дворяне могут носить их. Фактически, немногие сыновья Короля могут носить их.
— Ты не думаешь, что она могла принадлежать Кирану?
Марк покачал головой.
— Его были… разорваны в клочья в Охоте. Но это значит, кто-то приходил сюда к Малкольму и забыл перчатку. Это мог быть кто-то высокопоставленный из Двора или сам Король.
Кристина нахмурилась.
— Это очень странно, что она здесь.
Ее волосы выскользнули из косы и закрутились в длинные локоны вокруг ее лица. Марк потянулся, чтобы засунуть один из них ей за ухо. Его пальцы едва коснулись ее щеки, а глаза были мечтательными, далекими. Она немного вздрогнула от интимности этого жеста.
— Марк, — произнесла она. — Не надо.
Его рука опустилась. Он не выглядел сердитым, как большинство мальчиков после отказа прикоснуться к девушке. Он выглядел озадаченным и немного грустным.
— Из-за Диего?
— И Эммы, — ответила она очень тихо.
Его недоумение увеличилось.
— Но ты же знаешь, что…
— Марк! Кристина! — это Эмма звала их издалека, где она с Джулианом присоединились к Диего и Клэри. Кристина была благодарна ей за то, что не нужно отвечать Марку. Она помчалась, перепрыгивая кучи камней и стекла, радуясь, что ботинки и снаряжение Сумеречного Охотника защищают ее от случайных острых осколков.
— Вы нашли что-нибудь? — спросила она, оказавшись рядом с маленькой группой.
— Вы когда-нибудь хотели посмотреть на большое толстое щупальце? — спросила Эмма.
— Нет, — ответила Кристина, осторожно приближаясь. Кажется, у Клэри появилось что-то неприятно гибкое на конце ее странного оружия. Оно слегка извивалось, демонстрируя розовые присоски на зеленой, пестрой коже.
— Похоже, никто никогда не скажет «да» на этот вопрос, — с грустью произнесла Эмма.
— Магнус познакомил меня однажды с магом с щупальцами, — проговорила Клэри. — Его звали Марвин.
— Я не думаю, что это останки Марвина, — заметил Джулиан.
— Я не уверена, что это вообще чьи-то останки, — сказала Клэри. — Чтобы командовать морскими демонами, нужна или Чаша Смерти, или что-то подобное — часть мощного демона, который вам подчиняется. Я думаю, у нас есть несомненное доказательство, что смерть Малкольма связана с последними нападениями демонов Теутид.
— И что теперь? — спросила Эмма, глядя на щупальце. Она не была фанатом океана или живущих в нем монстров, хотя она сражалась с кем или чем угодно на суше.
— А сейчас мы вернёмся в Институт, — произнесла Клэри, — и решим, что делать дальше. Кто желает нести щупальце?
Желающих не оказалось.
***
— Ты, должно быть, шутишь, — сказал Кит. — Я не могу оттуда спрыгнуть.
— Просто подумай, — Джейс отклонился от стропила. — Это удивительно легко.
— Попробуй, — присоединилась Эмма. Она пришла в тренировочную комнату, когда они вернулись от Малкольма, любопытствуя посмотреть, что же там происходит. Она обнаружила Тая и Ливви, сидящих на полу и наблюдающих, как Джейс пытался убедить Кита бросить несколько ножей (это он хотел сделать), а затем научиться прыгать и падать (а этого — нет).
— Мой отец предупреждал меня, что люди будут пытаться меня убить, — сказал Кит.
Джейс вздохнул. Он в тренировочном снаряжении балансировал на одном из стропил сложной сети, которая пересекала внутреннюю часть скатной крыши тренировочной комнаты. Они колебались от шести до десяти метров над уровнем пола. Эмма училась именно с этих стропил на протяжении многих лет, иногда ломая кости.
Сумеречный Охотник должен был знать, как лазить — демоны были быстрыми и часто многоногими, прыгали по стенам зданий, как пауки. Но научиться падать так же важно.
— Ты можешь это сделать, — снова подала голос Эмма.
— Да? И что будет, если от меня останется мокрое пятно на полу? — спросил Кит.
— Мы устроим тебе шикарные похороны, — ответила Эмма. — Мы положим твоё тело в лодку и спустим ее с водопада, как павшего викинга.