Двери Зала Совета открылись. Консул, Джиа Пенхаллоу, вошла, ее серебристые темные одежды струились вокруг нее.
Комната, которая была полна живой болтовни, погрузилась в шепот. Кристина откинулась назад, когда Консул начала подниматься по лестнице на помост.
* * *
— Спасибо всем за то, что вы приехали в такое короткое время, Нефилимы. — Консул стояла перед низким деревянным подиумом, его основание было украшено знаком из четырех К. В ее черных волосах появилась седина, которую Эмма не видела раньше, и морщинки в уголках ее глаз. Это не могло быть легко — быть Консулом во время безымянной войны. — Большинство из вас знает о Малькольме Фейде. Он был одним из наших ближайших союзников, или мы так думали. Он предал нас несколько недель назад, и даже сейчас мы все еще узнаем о кровавых и ужасных преступлениях, которые он совершил.
Шепот, который шел по комнате, звучал для Эммы, как натиск прилива. Она хотела, чтобы Джулиан был рядом с ней, чтобы она могла толкнуть его плечом или сжать его руку, но, помня об инструкциях Инквизитора, они сели на противоположных концах длинной скамьи, после того, как он сказал, что Магнус потерял сознание.
— Я обещал Аннабель, что Магнус будет с ней, — произнёс он тихим голосом, не желая, чтобы младшие Блэкторны услышали и запаниковали. — Я дал свое слово.
— Ты не мог этого предположить. Бедный Магнус! Мы никак не могли знать, что он болен.
Но она вспомнила свои слова, когда сказала: «Не обещай того, что не сможешь выполнить». И холод охватил ее всю.
— Существует более длинная история предательства Фейда, которую вы, возможно, не знаете, — продолжала Джиа. — В 1812 году он влюбился в девушку, Сумеречного Охотника, Аннабель Блэкторн. Ее семья считала предосудительной идею о ее браке с магом. В конце концов, она была убита… другими Нефилимами. Малкольму сказали, что она стала Железной Сестрой.
— Почему они не убили его также? — спросил кто-то из толпы.
— Он был могущественным магом. Ценный актив, — ответила Джиа. — В конце концов, было решено оставить его в покое. Но когда он обнаружил, что на самом деле произошло с Аннабель, он потерял рассудок. Все прошлое столетие он провел в поисках способа мести Сумеречным Охотникам.
— Госпожа Консул. — Это была Зара, стоящая очень прямо и строго, она только что зашла в двери Зала и стояла в проходе. — Вы рассказываете нам эту историю, как будто вы хотите, чтобы мы сочувствовали девушке и магу. Но Малкольм Фейд был чудовищем. Убийцей. Безрассудная страсть какой-то девушки к нему не оправдывает того, что он сделал.
— Я считаю, — произнесла Джиа, — что существует разница между оправданием и объяснением.
— Тогда зачем нам нужны эти объяснения? Маг мертв. Надеюсь, это не какая-то попытка получить репарации от Совета. Никто, связанный с этим монстром, не заслуживает возмещения за его смерть.
Взгляд Джии стал похож на край лезвия.
— Я понимаю, что ты была очень активна в делах Совета в последнее время, Зара, — сказала она. — Но это не значит, что ты можешь прерывать Консула. Иди и сядь.
Через секунду Зара села, выглядя сердито. Алина показала ей кулак.
— Давай, мама, — прошептала она.
Однако поднялся кто-то еще, чтобы занять место Зары. Ее отец.
— Консул, — обратился он. — Мы не невежественны; нам сказали, что это собрание потребует важных показаний свидетеля, которые повлияют на Конклав. Разве не пора привести этого свидетеля? Если он действительно существует?
— О, она существует, — ответила Джиа. — Это Аннабель. Аннабель Блэкторн.
Теперь ропот, проходящий через комнату, звучал, как разбившиеся волны. Через мгновение появился Роберт Лайтвуд с мрачным видом. Позади него шло два охранника, и между ними Аннабель.
Аннабель казалась совсем маленькой, когда она поднялась на помост рядом с Инквизитором. Черная Книга висела на ремне за спиной, что делало ее еще моложе, похожей на девушку, идущую в школу.
В комнату ворвалось шипение. «Нежить», услышала Эмма, и «нечисть». Аннабель отступила от Роберта.
— Это произвол, — с гневом произнес отец Зары. — Разве мы все недостаточно страдали от разъедающей грязи Очерненных? Вы должны поставить эту перед нами?
Джулиан вскочил на ноги.
— Очерненные были нежитью, — сказал он, повернувшись к Залу. — Они были превращены с помощью Адской Чаши. Аннабель именно такова, как была в жизни. Она была измучена Малкольмом и годами находилась в полуживом состоянии. Она хочет нам помочь.
— Джулиан Блэкторн, — усмехнулся Дирборн. — Моя дочь рассказала мне о тебе — твой дядя был сумасшедшим, вся твоя семья безумна, только сумасшедший нашел бы эту идею хорошей…
— Не надо, — вмешалась Аннабель, и ее голос прозвучал ясно и сильно, — так говорить с ним. Он мой кровный родственник.
— Блэкторны, — сказал Дирборн. — Кажется, они все безумны, мертвы или и то, и другое вместе!
Если он ожидал смеха, то он ошибся. В комнате было тихо.
— Сядьте, — холодно велала Консул Дирборну. — Кажется, у вашей семьи есть проблема с тем, как Нефилим должен себя вести. Прервите меня еще раз, и вас вышвырнут из Зала.
Дирборн сел, но его глаза мерцали от ярости. И не только у него. Эмма быстро осмотрела комнату и увидела скопления взглядов, полных ненависти, направленных на помост. Она подавила нервы. Джулиан пробрался в проход и стал лицом к передней части комнаты.
— Аннабель, — сказал он ей низким голосом, обнадеживая. — Расскажи им о Короле.
— Неблагой Король, — тихо начала Аннабель. — Лорд Теней. Он был в союзе с Малкольмом. Важно, чтобы вы все это знали, потому что даже сейчас он планирует уничтожение всех Сумеречных Охотников.
— Но народ Фейри слаб! — Человек в вышитой гандоре встал на ноги, темные глаза искрились от беспокойства. Кристина пробормотала в ухо Эмме, что он возглавляет Институт Марракеша. — Годы Холодного Мира ослабили их. Король не может надеяться противостоять нам.
— Не в столкновении равных армий, нет, — сказала Аннабель своим тихим голосом. — Но Король использовал силу Черной Книги, и он научился разрушать силу Нефилимов. Как уничтожить силу рун, лезвий серафимов и ведьминых огней. Вы бы сражались только со своими силами, имея не больше способностей, чем примитивные…
— Это абсолютно не может быть правдой! — Это был худой, темноволосый человек, о котором Эмма вспомнила из обсуждения Холодного мира многолетней давности. Ласло Балог, глава Будапештского Института. — Она лжет.
— У нее нет причин лгать! — Диана тоже была на ногах, ее плечи снова приняли боевую стойку. — Ласло, из всех людей…
— Мисс Рейберн. — Выражение венгра затвердело. — Я думаю, мы все знаем, что вы не должны участвовать в обсуждении.
Диана застыла.
— Ты близко сошлась с фейри, — продолжал он, причмокнув губами, пока он говорил. — Тебя видели.
— О, во имя Ангела, Ласло, — сказала Консул. — Диана не должна ничего делать другого. Ей просто не повезло, что она не согласилась с вами!
— Ласло прав, — вмешался Гораций Дирборн. — Блэкторны симпатизируют фейри, они — предатели Закона…
— Но мы не лжецы, — твердо произнес Джулиан. Его голос был острием стали во льду.
Дирборн клюнул на приманку.
— Что это означает?
— Ваша дочь не убивала Малкольма Фейда, — продолжил Джулиан. — Это сделала Аннабель.
Зара поднялась на ноги, словно марионетку дернули вверх за нитки.
— Это ложь! — взвизгнула она.
— Это не ложь, — произнесла Аннабель. — Малкольм воскресил меня из мертвых. Он использовал кровь Артура Блэкторна, чтобы сделать это. И за это, и за его пытки, и отказ от меня, я убила его.
Теперь комната взорвалась. Крики эхом отражались от стен. Саманта и Дейн Лакспир были на ногах, потрясая кулаками. Гораций Дирборн ревел, что Аннабель — лгунья, что все Блэкторны тоже.
— Хватит! — Крикнула Джиа. — Тишина!
— La Spada Mortale[35]. — Маленькая женщина с оливковой кожей поднялась с одного из задних мест. На ней было простое платье, но ее толстое ожерелье так и сверкало драгоценностями. Ее волосы цвета густой седины спускались почти до бедер, и голос обладал достаточным авторитетом, чтобы подняться выше шума в комнате.
— Что вы сказали, Кьяра? — спросила Джиа. Эмма знала ее имя — Кьяра Малатеста, глава Института в Риме, в Италии.
— Меч Смерти, — повторила Кьяра. — Если есть вопрос, действительно ли эта женщина, если это то, кем ее можно назвать, говорит правду, привлеките к этому Мэллартах. Тогда мы можем освободиться от бессмысленных споров о том, обманывает ли она…
— Нет. — Глаза Аннабель заметались по комнате в панике. — Только не Меч…
— Видите, она врет, — сказал Дейн Ларкспир. — Она боится, что Меч откроет истину!
— Она боится Меча, потому что она была замучена им Советом! — воскликнул Джулиан. Он направился к помосту, но двое охранников схватили его, оттесняя назад. Эмма начала подниматься, но Хелен твердо встала со своего места.
— Еще нет, — прошептала Хелен. — Это сделает ситуацию только хуже — она должна хотя бы попробовать…
Сердце Эммы ускорилось. Джулиан все еще удерживали от приближения к помосту. Каждый нерв в ее теле кричал, когда Роберт Лайтвуд вышел и вернулся с чем-то длинным, острым и серебряным. Что-то, что мерцало, как темная вода. Она увидела — почувствовала, что Джулиан резко выдохнул; он сам держал Меч Смерти и был знаком с болью, которую он вызывает.
— Не делайте этого! — кричал он, но его голос утонул в шуме других голосов, криков в комнате, когда разные Сумеречные Охотники поднялись на ноги, вытягиваясь, чтобы увидеть, что происходит.
— Она — грязная нежить! — закричала Зара. — Она должна быть избавлена от страдания, а не стоять перед Советом!
Аннабель побледнела. Эмма почувствовала напряженность Джулиана и знала, о чем он думает: если бы Магнус был здесь, Магнус мог объяснить: Аннабель не была привидением. Ее вернули к жизни. Она была живым Сумеречным Охотником. Магнус был жителем Нижнего Мира, которому доверял Конклав, одним из немногих. Ничего из этого не произошло бы, если бы он смог присоединиться к собранию.