Его беспокоил вопрос, не придется ли ему тоже все время работать, если он станет Сумеречным Охотником. Он подумал, не закончит ли он мышцами, кубиками и тому подобным, как Джулиан и Джейс. На данный момент он был худощавый, как и Марк. Он поднял футболку и на мгновение посмотрел на свой плоский, неопределенный живот. Определенно нет кубиков.
Он позволил рубашке упасть и схватил контейнер Тапперуэр с печеньем из холодильника. Возможно, он мог бы расстроить планы Сумеречных Охотников, отказавшись что-либо делать и сидя рядом со съедобными углеводами. «Я бросаю вызов вам, Сумеречные Охотники», — подумал он, открывая крышку контейнера и засовывая печенье в рот. «Я издеваюсь над вами своей тягой к сладкому».
Он позволил двери холодильника закрыться под собственной тяжестью и почти вскрикнул. Рефлексивно, он проглотил свое печенье и широко раскрыл глаза.
Тай Блэкторн стоял посреди кухни, его наушники болтались вокруг шеи, его руки были засунуты в карманы.
— Это очень хорошее печенье, — сказал он, — но мне нравятся ириски, они лучше.
Мысли о восстании с печеньем испарились из головы Кита. Несмотря на то, что Тай спал перед его комнатой, он почти никогда не разговаривал с ним. Самое большее, что он когда-либо сказал, был тот день, когда он держал нож у горла Кита в доме Рука, и Кит не считал это социальным взаимодействием.
Кит поставил Тапперуэр на стойку. Он опять осознал, что Тай изучает его и, возможно, подсчитывает его плюсы и минусы, или что-то в этом роде. Если бы Тай был кем-то другим, Кит попытался бы поймать его взгляд, но он знал, что Тай не посмотрит на него прямо. Об этом можно было не беспокоиться.
— У тебя кровь на руке, — сказал Тай. — Я заметил это раньше.
— Ой. Верно. — Кит взглянул на свои разбитые костяшки. — Я повредил руку на Сумеречном Рынке.
— Как? — спросил Тай, прислонившись к краю стойки.
— Я ударил по доске, — ответил Кит. — Я был зол.
Тай поднял брови. У него были интересные брови, слегка заостренные на вершинах, как перевернутая буква V, и очень черные.
— И что, тебе стало лучше?
— Нет, — признался Кит.
— Я могу это исправить, — предложил Тай, достав из кармана джинсов один из волшебных карандашей Сумеречных Охотников. Стило, как их называли. Он протянул ему руку.
Кит подумал, что можно отказаться как раньше, когда Джулиан предложил исцелить его в машине. Но он этого не сделал. Он доверчиво положил свое предплечье, запястье повернулось вверх, так что синие вены обращены к мальчику, который не так давно прижимал нож к его горлу.
Пальцы Тая были холодными и осторожными, когда он взял Кита за руку, чтобы она лежала неподвижно. У него также были длинные пальцы — как и у всех Сумеречных Охотников, отметил Кит. Возможно, это было как-то связано с необходимостью владеть различными видами оружия. Кит был захвачен мыслями об этом и только слегка вздрогнул, когда стило двигалось по его предплечью, оставив ощущение тепла, как будто по его коже прошло пламя свечи.
Голова Тая была опущена. Его черные волосы скользнули по его лицу. Когда он закончил, он убрал стило обратно и отпустил Кита.
— Посмотри на свою руку, — сказал он.
Кит повернул свою руку и наблюдал, как разрывы на костяшках затягиваются, а красные пятна превращаются в гладкую кожу. Он уставился на черный знак, который был нарисован на его предплечье. Было интересно, когда же он начнет исчезать. Это было странное, но убедительное доказательство того, что это все действительно правда. Он и в самом деле был Сумеречным Охотником.
— Это и правда круто, — признался он. — И вы можете исцелить буквально все? А как насчет диабета и рака?
— Только некоторые болезни. Не всегда рак. Моя мать умерла от него, — Тай убрал свое стило. — А что насчет твоей мамы? Она тоже была Сумеречным Охотником?
— Нет, я так не думаю, — ответил Кит. Его отец иногда говорил ему, что его мама была танцовщицей из Вегаса, которая покинула их после рождения Кита, но за последние две недели он стал думать, что, возможно, его отец не был по-настоящему честным в этом вопросе. Как он, конечно, не был честен и в другом. — Она мертва, — добавил он, не потому, что думал, что так скорее всего и произошло, а потому, что понял, что не хочет говорить о ней.
— Значит, у нас обоих мамы умерли, — сказал Тай. — Ты думаешь, ты захочешь остаться здесь? И стать Сумеречным Охотником?
Кит начал было отвечать, но остановился, потому что приятный низкий звук, похожий на колокол, эхом прошел через дом.
— Что это?
Тай поднял голову. Кит заметил быструю вспышку цвета в его глазах: чистый серый, такой серый, который был почти серебристым.
Прежде чем Тай успел ответить, двери кухни распахнулись. Это была Ливви с содовой в левой руке. Она не удивилась, увидев Кита и Тая. Протолкнувшись между ними, она запрыгнула на стол и скрестила длинные ноги.
— Центурионы здесь, — сообщила она. — Все носятся как безголовые куры. Диана пошла поздороваться с ними, у Джулиана вид, будто он хочет кого-то убить….
— Ты хочешь узнать, пойду ли я с тобой шпионить за ними? — спросил Тай. — Верно?
Она кивнула.
— Я бы предложила пойти куда-то, где нас не найдут, потому что если Диана поймает нас, мы будем готовить кровати и складывать полотенца для Центурионов следующие два часа.
Это, по-видимому, позволило ему решиться. Тай кивнул и двинулся к кухонной двери. Ливви соскочила со стола и последовала за ним.
Она остановилась, уже открыв дверь и оглянулась через плечо на Кита.
— Идешь с нами?
Он удивленно поднял брови.
— Ты уверена, что хочешь, чтобы я шел с вами? — ему не пришло в голову просто присоединиться — близнецы казались настолько едиными, что им не нужен никто, кроме друг друга.
Она усмехнулась. Он нерешительно улыбнулся в ответ. Вообще-то он был привычен к девушкам, даже симпатичным девушкам, но что-то в Ливви нервировало его.
— Конечно, — ответила она. — Только одно предупреждение — грубые и язвительные комментарии о людях, за которыми мы шпионим, приветствуются. Разумеется, исключая членов нашей семьи.
— Если ты заставишь Ливви засмеяться, то ты дважды везунчик, — добавил Тай из коридора.
— Ну, в таком случае… — и Кит пошел за ними. Что там, в конце концов, сказал Джейс? Эрондейлы не могут устоять перед зовом приключений.
***
Кристина с тревогой смотрела на группу из двадцати или около того Центурионов, столпившихся вокруг массивного входа в Институт. У нее было совсем немного времени для подготовки к мысли о встрече с друзьями Диего из Некроситета, и она, конечно же, не собиралась делать это в пыльной одежде, с волосами в косичках.
Ну что ж. Она выпрямила спину. Работа Сумеречного Охотника часто была грязной. Конечно, они и не ожидали, что она будет выглядеть безупречно. Хотя, поняла она, оглядевшись, именно этого они и ожидали. Их униформа была похожа на обычное снаряжение, но с куртками военного стиля, яркими металлическими пуговицами и узором из перекрещенных виноградных лоз. На спине каждой куртки был символ фамилии Центуриона: у мальчика с песочными волосами был на спине волк, у девушки с темно-коричневой кожей был круг звезд. Все мальчики были коротко подстрижены, у девушек волосы были заплетены или завязаны сзади. Они выглядели чистыми, эффективными и немного тревожными.
Диана беседовала с двумя Центурионами у двери в Святилище: с темнокожим мальчиком со значком «Primi Ordines» и мальчиком с волчьей курткой. Они повернулись, чтобы обнять Диего, когда он спустился по лестнице. Кристина и другие шли за ним..
— Не верится, что они уже здесь, — пробормотала Эмма.
— Будьте вежливы, — тихо сказала Диана, подметая за ними. Легко ей говорить, подумала Кристина. Она-то не была покрыта пылью. Она держала Эмму за запястье, схватила Джулиана другой рукой и повела их к Центурионам, подтолкнув Джулиана к красивой индианке с золотой шпилькой в носу и поставив Эмму перед темноволосыми девочкой и мальчиком — безусловно близнецами, которые смотрели на нее из-под изогнутых бровей.
Их взгляд заставил Кристину подумать о Ливви и Тае, и она оглянулась вокруг, чтобы посмотреть, не наблюдают ли они за ними со второго этажа, как они часто делали. Если они там и были, она не могла их увидеть. Они, вероятно, ушли, чтобы спрятаться, и она не винила их. Багаж был разбросан по всему полу, кто-то должен был показать Центурионам их комнаты, приветствовать их, узнать, чем их кормить…
— Я не понимаю, — начал Марк.
— Не понимаешь что? — спросил Диего. Он уже поздоровался с двумя мальчиками, которые прежде разговаривали с Дианой. Мальчики пошли через комнату к ним.
— Почему Центурионы настолько похожи на солдат? — ответил Марк. — Я предполагал, что они студенты.
— Мы студенты, — резко сказал Диего. — Даже после окончания университета мы остаемся учениками, — два других Центуриона подошли, прежде чем Марк мог сказать что-нибудь еще. Диего хлопнул их по спине и повернулся, чтобы представить. — Мануэль, Райан. Это Кристина и Марк.
— Gracias[3], — сказал мальчик с песочными волосами — они были светло-коричневыми, полосатыми и отбеленными солнцем. У него была легкая, асимметричная усмешка. — Un placer conocerte[4].
Кристина издала вздох удивления.
— Ты говоришь по-испански?
— Es mi lengua materna[5], — засмеялся Мануэль. — Я родился в Мадриде и вырос в тамошнем Институте.
У него действительно было то, что Кристина считала испанским акцентом — смягчение звука c. Когда он поблагодарил ее, «gracias» звучало как «grathiath». Это звучало очаровательно.
На противоположной стороне комнаты она увидела, как Дрю, держащую Тавви за руку — они попросили ее остаться в библиотеке и присмотреть за ним, но она хотела увидеть Центурионов — подошла к Эмме и потянула ее за рукав, что-то шепча при этом на ухо.