— Может быть, они, по крайней мере, скажут нам, если найдут что-нибудь.
— Сомневаюсь в этом, — сказал Тай, сервировавший стол. Ему нравилось делать это с тех пор, как он был маленьким; ему нравилось раскладывать посуду в правильном и даже в повторяющемся порядке. Ливви помогала ему, Кит где-то пропадал. Он больше всех был возмущен присутствием Центурионов. Эмма не могла винить его. Только он привык к Институту, как появились люди, чьи потребности он должен был удовлетворять.
В основном Тай был прав. Ужин был масштабным и оживленным. Зара, каким-то образом вытеснив Диану, залезла во главу стола. Она предоставила им краткий отчет о событиях дня: части океана были исследованы, ничего особенного не нашли, хотя были обнаружены элементы темной магии, которые указывали на другой участок океана, где обитали морские демоны.
— Мы направимся туда завтра, — сказала она, элегантно накручивая спагетти.
— Как вы ищете? — спросила Эмма. Ее желание узнать о продвинутых методах Сумеречных Охотников перевесило неприязнь к Заре. После всего, что сказала Кристина, сложившаяся ситуация была виной не Зары, а Диего. — У вас есть специальное оборудование?
— К сожалению, эта информация засекречена Некроситетом, — ответила Зара с холодной улыбкой. — Даже для тех, кто считается лучшим Сумеречным Охотником ее поколения.
Эмма покраснела и откинулась на спинку стула.
— Что это должно означать?
— Ты знаешь, как люди говорят о тебе в Идрисе, — ее тон был безразличным, но в карих глазах читалась опасность. — Будто ты новый Джейс Эрондейл.
— Но у нас все еще есть Джейс Эрондейл, — сказал Тай недоуменно.
— Так говорят, — сказал Джулиан, понизив голос, — когда кто-то так же хорош.
Обычно он говорил: «Я нарисую для тебя, Тай». Визуальные представления непонятных выражений, вроде «когда рак на горе свистнет» или «зарубить на носу» превращались в смешные картинки с пояснительными примечаниями от Джулиана внизу.
Тот факт, что он не сказал этого, заставил Эмму внимательно посмотреть на него. Он был напряжен из-за Центурионов, она не могла винить его за это. Когда Джулиан не доверял кому-то, подключались все защитные механизмы: сокрытие любви Ливви к компьютерам, необычной манеры Тая обрабатывать информацию, любви Дрю к фильмам ужасов. Тяги Эммы к нарушению правил.
Джулиан поднял бокал воды с ослепительной притворной улыбкой.
— Не нужно ли делится всей информацией Нефилимов? Мы боремся с теми же демонами. Если у одной группы Сумеречных Охотников есть преимущество, разве это несправедливо?
— Необязательно, — сказала Саманта Ларкспир, одна из близнецов, которых Эмма встретила ранее. Ее брата звали Дэйн; у них обоих были худые вытянутые лица, бледная кожа, темные прямые волосы. — Не у всех проходят тренировки со всеми устройствами, а оружие, которым вы не знаете как пользоваться, бесполезно.
— Все могут научиться, — сказал Марк.
— Возможно, однажды вы побываете в Некроситете и научитесь, — сообщил Центурион из Мумбаи, его звали Диви Джоши.
— Сомневаюсь, что в Некроситет пустят кого-то с кровью фейри, — произнесла Зара.
— Конклав узко мыслит, — сказал Диего, — это правда.
— Я не люблю это выражение, — вставила Зара. — Да, они традиционны. Они стремятся восстановить границы между Сумеречными Охотниками и Нежитью. Смешение смущает всех.
— Я хочу сказать, посмотрите, что случилось с Алеком Лайтвудом и Магнусом Бейном, — сказала Саманта, размахивая вилкой. — Все знают, что Магнус использует свое влияние на Лайтвудов, чтобы заставить Инквизитора снять Нежить с крючка. Даже за убийства.
— Магнус никогда не стал бы так поступать, — сказала Эмма. Она перестала есть, хотя умирала с голоду, когда они садились за стол.
— И в компетенции Инквизитора не обитатели Нижнего мира, а Сумеречные Охотники, — добавил Джулиан. — Роберт Лайтвуд не мог бы снять их с крючка, даже если бы захотел.
— Неважно, — сказала Джессика Босежур, Центурион с чистым французским акцентом и кольцами на всех пальцах. — Соглашение между Сумеречными Охотниками и Нежитью будет в скором времени расторгнуто.
— Никто не собирается его разрывать, — сказала Кристина. Ее губы были плотно сжаты. — Это всего лишь слухи.
— Говоря о слухах, — начала Саманта. — Я слышала, что Бейн заставил Алека Лайтвуда влюбиться в него с помощью магии, — по ее глазам нельзя было понять, была ли эта идея ей приятна или отвратительна.
— Это неправда, — сказала Эмма, ее сердце забилось быстрее. — Это ложь.
Мануэль поднял бровь. Дэйн рассмеялся.
— В таком случае остается только гадать, что будет, если оно завершится, — сказал он. — Плохие новости для Нежити, если Инквизитор не будет дружелюбным.
Тай был в замешательстве. Эмма понимала его. Кажется, всем из окружения Зары было плевать на факты.
— Разве вы не слышали Джулиана? — сказал он. — Инквизитор не расследует дела, связанные с нарушением соглашения обитателями Нижнего мира. Он не…
Ливви положила свою руку ему на ладонь.
— Мы все здесь придерживаемся Соглашения, — произнёс Мануэль, откидываясь на спинку стула.
— Соглашение было отличной идеей, — добавила Зара. — Но каждый инструмент требует заточки. Соглашению нужны доработки. Маги должны быть под контролем, например. Они слишком могущественны и независимы. Мой отец собирается внести в Совет предложение по их регистрации. Каждый маг обязан предоставить Конклаву информацию о себе и должен быть отслежен. В случае успеха этого мероприятия такая мера будет распространена на всех жителей Нижнего Мира. Мы не можем позволить им бродить без контроля с нашей стороны. Посмотри, что произошло с Малкольмом Фейдом.
— Зара, ты говоришь нелепицу, — ответил Джон Картрайт — один из старших Центурионов, на вид лет двадцати двух, как могла предположить Эмма. Ровесник Джейса и Клэри. Единственное, что о нём помнила Эмма — у него была девушка, Марисоль. — Как старый член Совета, боящийся перемен.
— Согласен, — поддакнул Райан. — Мы ученики и бойцы, а не законодатели. Что бы ни собирался делать твой отец, это не касается Некроситета.
Зара посмотрела возмущённо.
— Это просто регистрация…
— Я что, единственный, кто читал «Людей Икс» и понимает, почему это плохая идея? — вмешался Кит.
Эмма понятия не имела, когда он появился, но парень был здесь и лениво накручивал пасту на свою вилку.
Сперва Зара нахмурилась, потом словно посветлела.
— Ты — Кит Эрондейл, — сказала она. — Потеряшка-Эрондейл.
— Не подозревал, что я потерялся, — парировал Кит. — Никогда не ощущал этого.
— Должно быть волнительно неожиданно узнать, что ты Эрондейл, — произнесла Зара. Эмма сдержала порыв отметить, что если ты не слишком-то много знаешь о Сумеречных Охотниках, то узнать, что ты Эрондейл, не более волнительно, чем узнать, что ты — новый вид улиток. — Я однажды встречала Джейса Эрондейла.
Она выжидательно посмотрела вокруг.
— Вау, — сказал Кит.
«Он действительно Эрондейл», — подумала Эмма.
Ему удалось вложить в одно слово безразличие и сарказм, достойные Джейса.
— Могу поспорить, ты не можешь дождаться, когда поедешь в Академию, — сказала Зара. — Поскольку ты Эрондейл, ты, конечно, преуспеешь. Я бы могла замолвить за тебя словечко.
Кит молчал. Диана откашлялась.
— Так какие планы на завтра, Зара, Диего? Я могу чем-то помочь вам в Институте?
— Теперь, когда ты упомянула это, — ответила Зара. — Было бы невероятно полезно…
Все, даже Кит, прильнули интересом.
— Если бы ты постирала наше бельё, пока нас не будет. Океанская вода быстро портит вещи, не находишь?
* * *
Ночь наступила с неожиданностью теней в пустыне, но несмотря на звук волн, идущий через окно, Кристина не могла уснуть.
Мысли о доме терзали её. Её мама, её кузены. А точнее, несколько последних дней с Диего и Хайме. Она вспоминала выходные, которые однажды провела с ними, выслеживая демона в полуразрушенном городе-призраке Герреро Вьехо. Их окружал сказочный пейзаж: полузатонувшие дома, поросшие бурьяном, здания, краску которых долго вымывала вода. Она лежала на камне с Хайме под бесчисленными звёздами, и они рассказывали друг другу, чего они хотели больше всего на свете. Она — закончить Холодный Мир; он — вернуть семье доброе имя.
Раздражённая, девушка выбралась из постели и спустилась вниз, освещая свой путь только ведьминым огнём. На лестнице было темно и тихо, с небольшим шорохом она пробралась через заднюю дверь Института наружу.
Лунный свет покрывал маленькую грязную парковку, на которой стояли машины Института. За ней был сад, где классические белые статуи из мрамора нелепо проглядывали сквозь пески пустыни.
Кристина внезапно заскучала по маминому саду с розами с новой силой. Аромат цветов, слаще, чем пустынный шалфей; мама, которая ходит среди стройных рядов. Кристина шутила, что мама, должно быть, прибегала к помощи Мага, чтобы цветы цвели даже в самое жаркое лето.
Она отошла дальше от дома, к рядам лавровишни и ольхи. Приближаясь к ним, девушка увидела тень и замерла, осознав, что не взяла с собой никакого оружия. «Дура», — подумала Кристина. Пустыня была полна опасностей, и не все они были сверхъестественного характера. Горные львы не разбирались бы: Примитивный или Нефилим.
Это оказался не горный лев. Тень приблизилась, она напряглась, затем расслабилась. Это был Марк.
Свет луны делал его волосы серебряно-белыми. Голые ноги выглядывали из-под краёв джинсов. Изумление отразилось на лице парня, когда он увидел её. Он без колебаний подошёл к Кристине и положил руку на её щёку.
— Ты мне только кажешься? — спросил он. — Я думал о тебе, теперь ты здесь.
Это было так характерно для Марка — честное выражение своих эмоций. «Потому что феи не смогли бы солгать», — подумала девушка. А он вырос в их окружении и научился говорить о любви, и любить с Кираном, который был горделивым и высокомерным, но всегда честным. Феи не связывают истину со слабостью и уязвимостью, как это делают люди.