— Почему он дал Диане что-то подобное? — спросила Эмма.
Призрак улыбки мелькнул на лице Марка, когда он начал подниматься по лестнице.
— Она ему понравилась, — сказал он. — Я очень редко видел, как Гвин когда-либо восхищался женщиной. Я подумал, что, возможно, его сердце было закрыто для такого рода вещей.
— Гвин запал на Диану? — спросила Эмма, ее темные глаза осветились. — Я не имею в виду, что ты не очень привлекательна, Диана, но это кажется внезапным.
— Фейри такие, — произнес Джулиан. Он почти переживал за Диану — он никогда не видел, чтобы ее взгляд был так взволнован. Ее нижняя губа была беспокойно зажата между зубами, и Джулиан вспомнил, что Диана действительно была не старой — всего двадцать восемь или около того. Не намного старше, чем Джейс и Клэри.
— Это ничего не значит, — промолвила она. — И, кроме того, у нас есть более важные вещи, о которых нужно думать!
Она уронила желудь в ладонь Марка, когда парадная дверь распахнулась, и Центурионы вошли, как поток. Они выглядели растрепанным ветром и промокшими до костей, мокрыми были все. Диана с кажущимся облегчением восприняла прекращение разговора о ее любовной жизни и отправилась на поиски одеял и полотенец (высушивающие руны, как известно, хорошо работали, чтобы высушить кожу, но не очень много делали для одежды).
— Вы нашли что-нибудь? — спросила Эмма.
— Я думаю, мы обнаружили вероятное место, где тело утонуло, — ответил Мануэль. — Но волнение на море было слишком сильным, чтобы нырять. Завтра нам придется попробовать снова.
— Мануэль, — в голосе Зары звучало предупреждение, как будто он раскрыл секретный код доступа, открывающие ворота в ад под их ногами.
Мануэль и Райан закатили глаза.
— Не похоже, что они не знают, что мы ищем, Зара.
— Методы Некроситета — это секрет, — Зара сунула свою мокрую куртку в руки Диего и повернулась к Эмме и Джулиану. — Хорошо, — сказала она. — Что на ужин?
***
— Я не могу сказать ни о ком из них отдельно, — сказал Кит. — Это униформа. Это заставляет их всех выглядеть одинаково для меня. Как муравьи.
— Муравьи не все выглядят одинаково, — возразил Тай.
Они сидели на краю галереи второго этажа и обозревали главный вход в Институт внизу. Мокрые Центурионы сновали туда-сюда; Кит увидел, как Джулиан и Эмма вместе с Дианой пытались поговорить с теми, кто не побрел в столовую и к камину, чтобы согреться.
— Кто они все? — спросил Кит. — И откуда приехали?
— Дейн и Саманта Ларкспир, — произнесла Ливви, указывая на двух темноволосых Центурионов. — Из Атланты.
— Близнецы, — сказал Тай.
— Как они смеют, — проговорила Ливви с усмешкой. Кит волновался, что ей не понравятся намерения Тая по его вовлечению в детективные планы, но она только криво улыбнулась, когда они подошли к ней в тренировочной комнате, и сказала: «Добро пожаловать в клуб».
Ливви указала:
— Мануэль Касалес Вильялобос. Из Мадрида. Райан Мадуабучи, Институт Лагоса. Дивья Джоши, Институт Мумбаи. Хотя не все связаны с Институтами. Диего — нет, Зара — нет, и ее подруга Джессика, француженка, я думаю. И есть Джон Картрайт и Джен Уайтлоу, и Томас Элдертри, все выпускники Академии, — она наклонила голову. — И никто из них не имеет ничего такого, чтобы прийти, когда становится все туго.
— Скажи мне еще раз, почему ты считаешь, что они что-то задумали? — спросил Кит.
— Ладно, — сказал Тай. Кит уже заметил, что Тай отвечает прямо на то, что ты говоришь ему, и намного меньше на тон или интонацию. Не то, чтобы ему нужно было напоминание того, почему они были на полпути расследования, разгадывая несколько запутанных версий.
— Сегодня утром я сидел перед твоей комнатой и увидел, что Зара входит в кабинет Дианы. Последовав за ней, я увидел, что она просматривает там документы.
— У нее должна была быть причина, — заметил Кит.
— Шарить по документам Дианы? Какая причина? — спросила Ливви, так твердо, что Кит признал, что, если это выглядело неприлично, то это, вероятно, так и было.
— Я написал Саймону Льюису о Картрайте, Уайтлоу и Элдертри, — начала Ливви, положив подбородок на нижнюю перекладину перила. — Он говорит, что Джен и Томас надежные, а Картрайт — чурбан, но в основном безвредный.
— Они могут не все быть вовлечены, — отметил Тай. — Мы должны выяснить, кто из них участвует в этом, и что они хотят.
— Что значит чурбан? — спросил Кит.
— Я думаю, это какая-то комбинация толстяка и болвана. Вроде большой, но не такой умный, — на лице Ливви мелькнула ее быстрая усмешка, когда над ними выросла тень — Кристина, руки на бедрах, брови нахмурены.
— Что вы трое делаете? — спросила она. Кит чувствовал большое уважение к Кристине Розалес. Она выглядела милой, хоть он видел, как она бросила балисонг на пятьдесят футов и точно попала в цель.
— Ничего, — ответил Кит.
— Отпускаем язвительные комментарии о Центурионах, — сказала Ливви.
На мгновение Кит подумал, что Кристина будет ругать их. Вместо этого она села рядом с Ливви, губы искривила улыбке.
— Я с вами, — произнесла она.
Тай оперся предплечьями на перекладину. Он стрельнул серыми глазами в Кита.
— Завтра, — тихо сказал он, — мы последуем за ними, чтобы посмотреть, куда они идут.
Кит с удивлением обнаружил, что он с нетерпением ждет этого.
***
Вечер был некомфортный — Центурионы, даже высохнув, были измотаны и неохотно говорили о том, что же они сделали в тот день. Вместо этого они спустились в столовую и наложили себе пищи, как хищные волки.
Кита, Тая и Ливви нигде не было видно. Эмма не винила их. Прием пищи совместно с Центурионами становился все более некомфортным. Хотя Дивья, Райан и Джон Картрайт изо всех сил старались поддержать дружеский разговор о том, где все планировали провести свой год путешествий, Зара вскоре прервала их длинным описанием того, что она делала в Венгрии, прежде чем она приехала в Институт.
— Группа Сумеречных Охотников, жалующихся на то, что их стило и клинки серафимов перестали работать в бою с некоторыми фейри, — проговорила она, закатывая глаза. — Мы сказали им, что им это просто показалось — фейри сражаются грязно, они должны были выучить это в Академии.
— На самом деле фейри не сражаются грязно, — возразил Марк. — Они сражаются замечательно чисто. И у них есть строгий кодекс чести.
— Кодекс чести? — Саманта и Дейн засмеялись одновременно. — Сомневаюсь, что вы знаете, что это значит, по…
Они остановились. Говорил Дейн, но покраснела Саманта. Невысказанное слово повисло в воздухе. Полукровка.
Марк отодвинул свой стул и вышел из комнаты.
— Простите, — произнесла Зара в молчании, наставшем за его уходом. — Но ему не надо быть таким чувствительным. Он услышит намного худшие вещи, если отправится в Аликанте, особенно на заседании Совета.
Эмма недоверчиво уставилась на нее.
— Это не делает все правильным, — сказала она. — Потому что если он услышит какие-то гадости от фанатиков в Совете, это не значит, что он должен сначала услышать их дома.
— Или только дома, — произнесла Кристина, ее щеки стали темно-красными.
— Прекратите пытаться заставить нас чувствовать себя виноватыми, — отрезала Саманта. — Мы те, кто весь день пытался очистить ваш беспорядок, после вашего доверия Малкольму Фейду. Будто вы можете доверять жителям Нижнего Мира! Разве вы не научились чему-либо из Темной войны? Фейри нанесли нам удар в спину. Это то, что делают жители Нижнего Мира, и Марк, и Хелен тоже, если вы не будете осторожны.
— Вы ничего не знаете о моих брате или сестре, — сказал Джулиан. — Пожалуйста, воздержитесь от произнесения их имен.
Диего сидел рядом с Зарой в каменной тишине. Наконец он заговорил, его губы едва двигались.
— Такая слепая ненависть не несет доверия к службе или мундиру Центурионов, — промолвил он.
Зара подняла свой бокал, ее пальцы обвили его тонкую ножку.
— Я не ненавижу жителей Нижнего Мира, — сказала она, и в ее голосе была прохладная уверенность. И этот холод пугал больше, чем страсть. — Соглашения не работают. Холодный мир не работает. Жители Нижнего Мира не следуют нашим правилам и любым правилам, которые не соответствуют их интересам. Они нарушают Холодный мир, когда им это нравится. Мы воины. Демоны должны бояться нас. И Нижний Мир должен нас бояться. Когда-то мы были великими: нас боялись, и мы правили. Сейчас мы тень от того, кем мы были. Все, что я говорю, это, когда системы не работают, когда они довели нас до уровня, на котором мы сейчас, нам нужна новая система. Лучше.
Зара улыбнулась, спрятала вылезшую прядь волос в свой безупречный пучок и сделала глоток воды. Они закончили ужин в молчании.
***
— Она лжет. Она просто сидит там и врет, как будто ее мнение, это факт, — яростно сказала Эмма. После ужина она ушла с Кристиной в ее комнату. Они обе сидели на кровати, Кристина нервно запустила пальцы в свои темные волосы.
— Я думаю, что это так и есть — для нее и таких, как она, — произнесла Кристина. — Но мы не должны тратить время на Зару. Ты сказала, поднимаясь по лестнице, что тебе нужно что-то рассказать мне?
Так кратко, как могла, Эмма пересказала Кристине визит Гвина. Когда Эмма говорила, лицо Кристины все больше и больше сжималось от беспокойства.
— С Марком все в порядке?
— Думаю — да, иногда его трудно понять.
— Он один из тех людей, у которых много происходит в голове, сказала Кристина. — Он когда-нибудь спрашивал о тебе и Джулиане?
Эмма резко покачала головой.
— Я не думаю, что ему когда-либо приходило в голову, что у нас друг к другу было что-то, кроме чувств Парабатаев. Мы с Джулсом знаем друг друга так долго, — она потерла виски. — Марк полагает, что Джулиан чувствует то же самое ко мне, что и он, — братские чувства.
— Странно, вещи ослепляют нас, — отметила Кристина. Она подняла колени, ее руки обхватили их.
— Ты пыталась связаться с Хайме? — спросила Эмма.