— Он Охотник? — спросила она.
— Мы оба… — начал было Марк.
— Вы можете для него что-нибудь сделать? — перебила его Эмма, пока он не успел наговорить лишнего.
— Да, — Нин опустилась на колени и поставила на землю рядом с собой лампу. Из внутреннего кармана своей белой меховой безрукавки, надетой поверх платья, она достала пузырек. Она засомневалась и взглянула на Марка. — Тебе не нужно? Ты не ранен?
Он озадаченно помотал головой.
— Нет, а зачем?
— Я принесла это для тебя, — она откупорила пузырек. Она поднесла его к губам Кирана и что-то пропела себе под нос на неизвестном Эмме языке.
Киран разомкнул губы и проглотил содержимое. Бледно-золотистая жидкость потекла из уголков его рта. Его веки затрепетали, и глаза раскрылись. Сев прямо, он сделал второй и третий глоток. Он встретился глазами с Нин и, отвернув лицо в сторону, вытер рот рукавом.
— Прибереги остатки, — сказал он хриплым голосом. — Мне и этого хватило.
Марк помог ему встать на ноги. Остальные же достали свои стило. Свежая Целебная руна загорелась на руке Эммы, а рядом и руна Энергии. Тем не менее, ее тело все еще болело, а сердце ныло. Перед ее глазами снова и снова всплывал образ ее отца, лежащего на траве и смотрящего на нее снизу вверх.
Это был не он, не совсем он, но легче от этого не становилось.
— Пойдемте, — сказала Нин, убирая обратно пузырек. — Напиток улучшит его состояние лишь на короткое время. Мы должны поторопиться во Двор.
Она пошла дальше по коридору и остальные последовали за ней. Марк помогал еле держащемуся на ногах Кирану. Джулиан держал в руке ведьмин огонь, и его сияние ярко освещало туннель. Издалека стены выглядели как мозаика, но вблизи Эмма увидела, что это были настоящие лепестки цветов и крылья бабочек, покрытые слоем смолы.
— Миледи, — обратилась Кристина. В ее волосах, как и у Эммы, запутались листья и колючки. — Что вы имели в виду, когда сказали, что принесли напиток для Марка? Откуда вы узнали, что мы придем?
— К нам во Благой Двор пожаловали гости, — ответила Нин. — Сумеречная Охотница с рыжими волосами и светловолосый молодой человек.
— Джейс Эрондейл и Клэри Фейрчайлд, — высказала догадку Эмма.
— Они рассказали мне о Блэкторнах. Эта фамилия мне знакома. Моя сестра Нерисса полюбила мужчину из рода Блэкторнов и родила от него двух детей. Он покинул ее, и она умерла от любви к ему.
Марк встал на месте, как вкопанный. Киран тихо зашипел от боли.
— Вы сестра моей матери? — спросил он недоверчиво.
— Думаю, обычно это называется «тётя», — сказала Эмма.
Марк угрюмо на нее посмотрел.
— Это я отнесла тебя и твою сестру к порогу дома твоего отца и оставила вас ему на воспитание, — сказала Нин. — Ты моя плоть и кровь.
— Хоть у кого-нибудь из вас нет родственников среди фейри? — спросил Киран.
— У меня, — печально ответила Кристина
— Один из родителей Марка — фейри, — подметила Эмма. — Где же у него еще могут родственники, как ни в Царстве Фейри?
— Как вы узнали, что мне нужна будет помощь? — спросил Марк женщину-фейри.
— Пука, который открыл вам лунные врата, мой старый друг, — ответила Нин. — Он рассказал мне о вашем путешествии, и я поняла, зачем вы сюда пришли. Я знала, что целыми и невредимыми после уловки Лорда Теней вы не выберетесь.
— Огненные стрелы, — сказал Джулиан. Стены и пол коридора из каменных превратились в земельные. Корни свисали с потолка, каждый увит блестящими цветами, рассеивающими мрак. Эмма смотрела на вкрапления минералов в камнях, которые блестели и меняли свой цвет.
— Это были вы.
Нин кивнула.
— И еще несколько других фейри из Королевкой Стражи. Мне же нужно было опережать вас на несколько шагов и открыть эту дверь. Это было не просто, но по всем владениям Короля находится множество дверей, ведущий в Благой Двор. Больше, чем он думает, — она пристально посмотрела на Кирана. — Ты ведь не расскажешь ему об этом, так ведь, Охотник?
— Вы же думали, что я Нефилим, — сказал Киран.
— Да, а потом я увидела твои глаза, — сказала она. — Ты, как и мой племянник, служишь Гвину, — она тихо вздохнула. — Ах, если бы моя сестра Нерисса узнала, что ее сын будет проклят, это разбило бы ей сердце.
Лицо Джулиана помрачнело, но прежде чем он начал говорить, перед ними появилась фигура. Они дошли до того места, где коридор переходил в круглую комнату, из которой в свою очередь вели головокружительное множество ходов в разных направления.
Путь им преградил рыцарь фейри. Высокий, c желтоватой кожей и угрюмым выражением лица. На нем была мантия и камзол из великолепной разноцветной ткани.
— Фергус, — сказала Нин. — Дай нам пройти.
Он приподнял темную бровь и ответил ей на странном, словно птичьем языке — не злобно, но точно раздраженно. Нин подняла руку и резко ответила ему. Эмма рассматривала ее и, казалось, заметила ее сходство с Марком. Не только бледные светлые волосы, но и изящность ее костей, размеренность движений и жестов.
Рыцарь вздохнул и отошел в сторону.
— Теперь мы можем идти, но с первыми лучами солнца мы должны явиться на аудиенцию к Королеве, — сообщила Нин, быстро шагая вперед. — Ну-ка, помогите мне отвести Охотника в комнату.
У Эммы накопилось несколько вопросов: Как они здесь, под землей, определяют когда светят первые лучи солнца? Почему Нин так сильно не нравилась Дикая Охота? И, конечно же, куда они направлялись? Но вслух она их произносить не стала. В конце концов, они дошли до конца коридора, где стены были сделаны из полированной породы, сияющей полудрагоценными камнями: тигровый глаз, азурит и яшма. Зазоры между породами были завешаны бархатными портьерами, расшитыми блестящей нитью.
Нин отдернула одну портьеру в сторону, и их взгляду предстала комната, стены которой плавно сливались с куполообразным потолком. Белый балдахин наполовину скрывал кровать, сделанную из толстых веток, увитых цветами.
Нин отпустила лампу.
— Уложи туда Охотника, — сказала она.
Киран был довольно молчалив с того момента, как они вошли во владения Благого Двора. Он позволил Марку довести его до кровати. «Он выглядит ужасно», — подумала Эмма, а Марк в это время помог Кирану устроиться на кровати. Она думала о том, сколько должно быть раз Марк делал подобные вещи, когда Киран был вымотан после охоты, или сколько раз Киран делал то же самое для Марка. Быть Охотником — опасно. Она и представить себе не могла, сколько крови друг друга они повидали за эти годы.
— При дворе есть целитель? — спросил Марк, выпрямляясь.
— Я и есть целитель, — сказала Нин. — Хотя я редко работаю одна. Обычно мне кто-нибудь ассистирует, но сейчас время позднее, и Двор полупустой, — взгляд ее глаз упал на Кристину. — Ты будешь помогать мне.
— Я? — оторопела Кристина.
— В тебе есть дух целителя, — ответила Нин, она быстро подошла в деревянному шкафу и открыла его дверцы. Внутри стояли банки с травами, пузырьки с разноцветными жидкостями, и висели высушенные цветы. — Как называются эти растения?
— Астильба, — сразу же ответила Кристина, словно они были на уроке. — Летний эндивий, майник, клинтония.
Нин, судя по всему, была впечатлена. Она вытащила из шкафа стопку постельного белья, взяла из ящика кусочки ткани, аккуратно нарезанные специально для повязок и отдала их Кристине.
— Скопление народа к комнате замедлит исцеление пациента. Этих двоих я отведу в соседнюю комнату, а ты сними с Кирана одежду.
Щеки Кристины покрылись ярким румянцем.
— Это может сделать Марк.
Нин закатила глаза.
— Как хочешь, — она повернулась к кровати; Киран лежал, откинувшись на подушки. На коже и рубашке Марка остались ржавые кровавые пятна, но он их, казалось, не замечал. — Размельчи астильбу, добавь в воду, и пусть он это выпьет. Повязки пока не накладывай. Сначала нужно осмотреть рану.
Она быстрым шагом вышла из комнаты, и Эмма, и Джулиан поспешили за ней. Они сделали лишь пару шагов по коридору, и вот уже за темно-красной портьерой показалась дверь. Нин открыла ее и жестом показала им заходить.
Когда они зашли, Эмме пришлось сдержать удивленный вздох.
Эта комната была роскошнее предыдущей. Потолок уходил в темноту. Стены были из серебристого кварца и сияли изнутри, слегка освещая комнату. Кремово-белые и оттенка слоновой кости цветы водопадом висели на стенах, наполняя воздух ароматом сада. На платформе с лесенкой стояла огромная кровать. На ней лежали бархатные подушки и роскошный плед.
— Подойдет? — спросила Нин.
Эмма лишь кивнула. Решетчатая изгородь увитая розами делила комнату на две части, а позади нее шумел по камням водопад. Когда Эмма заглянула за изгородь, то увидела, что вода наполняла выложенный камнем бассейн в виде бабочки, украшенный по контуру голубыми и зелеными камнями.
— Не так красиво, как в Институте, — услышала она голос Джулиана. — Но и это сойдет.
— А чья это комната? — спросила Эмма. — Самой Королевы?
Нин засмеялась.
— Комната Королевы? Нет, нет, нет. Это комната Фергуса — на самом деле у него их две. Он ходит в любимчиках Двора. Он не будет против, если вы переночуете здесь, у него сегодня ночная смена.
Она развернулась, чтобы уйти, но остановилась у портьеры и повернулась в к ним.
— Вы брат и сестра моего племянника?
Эмма открыла было рот, но тут же его закрыла. Она относилась к Марку больше как к брату. Она считала его своим братом, даже больше, чем считала таковым Джулиана.
— Да, — ответил Джулиан, чувствуя ее сомнение.
— И вы любите его, — произнесла Нин.
— Я думаю, что когда вы узнаете его, то поймете, что его очень просто любить, — сказал Джулиан, и сердце Эммы расцвело, стремясь к нему, к нему и Марку вместе, счастливым и смеющимся братьям, которыми они и должны быть, и к вызову в глазах Джулиана, когда он посмотрел на Нин. Ты задолжала моему брату любовь, которую он заслуживает. Покажи ее, или я отвернусь от тебя.
Нин прочистила горло.