— Гвин — это тот большой парень? В рогатом шлеме? — спросил Кит. Киран кивнул, наблюдая, как Гвин спешился с лошади, чтобы поговорить с Дианой, которая выглядела крошечной рядом с ним, хотя была высокой женщиной.
— Провидение снова свело нас вместе, — сказал Гвин.
— Я не верю в Провидение, — произнесла Диана. Она выглядела неловко, немного встревоженно. Она придерживала свою раненую руку рядом с собой. — Или во вмешательство Небес.
— Есть больше вещей на небе и на земле, — сказал Гвин, — чем может представить ваша философия.
Кит фыркнул. Диана выглядела ошеломленной.
— Вы цитируете Шекспира? — спросила она. — Я подумала бы, по крайней мере, что это был «Сон в летнюю ночь».
— Фейри терпеть не могут «Сон в летнюю ночь», — пробормотал Киран. — Там все получается неправильно.
Углы губ Гвина поднялись.
— Говоря о снах, — начал он. — Вы посещаете мои, и часто.
Диана выглядела ошеломленной. Блэкторны утихомирили свое громкое воссоединение и наблюдали за ней и Гвином с невозмутимым любопытством. Джулиан даже немного улыбнулся. Он держал Тавви, который обнял шею брата, как цепляющаяся коала.
— Я хотел бы, чтобы Вас представили мне официально, чтобы я мог ухаживать за Вами, — сказал Гвин. Его большие руки бесцельно двигались по бокам, и Кит в шоке понял, что он нервничает. Этот большой мускулистый человек, лидер Дикой Охоты, нервничает. — Мы могли бы убить ледяного гиганта или зажарить оленя.
— Я не хочу делать ни того, ни другого, — сообщила Диана через мгновение.
Гвин выглядел удрученно.
— Но я пойду с вами, — сказала она, покраснев. — Предпочтительно в хороший ресторан. Приносите цветы, и без шлема.
Блэкторны захлопали в ладоши. Кит прислонился к стене рядом с Кираном, который покачал головой в замешательстве.
— И вот так гордый лидер Охоты был сражен любовью, — сказал он. — Надеюсь, когда-нибудь об этом будет сложена баллада.
Кит наблюдал за Гвином, который проигнорировал аплодисменты, потому что готовил лошадей к отлету.
— Ты не похож на других Блэкторнов, — произнёс Киран через мгновение. — У тебя голубые глаза, но не синие, как океан. Больше похоже на обычное небо.
Кит почувствовал себя оскорбленным.
— Я не Блэкторн, — заявил он. — Я Эрондейл. Кристофер Эрондейл.
Он ждал. Имя Эрондейл, казалось, вызывало взрывную реакцию у большинства обитателей сверхъестественного мира. Мальчик с океанскими волосами, однако, не моргнул и глазом.
— Тогда что ты здесь делаешь, если ты не принадлежишь к семье? — спросил он.
Кит пожал плечами.
— Я не знаю. Я не принадлежу к этому месту, это точно.
Киран улыбнулся ускользающей улыбкой фейри.
— Значит, нас таких двое.
***
В конце концов, они собрались в гостиной, самой теплой комнате в доме. Эвелин уже была там, бормоча у огня, горящего в камине. Даже несмотря на конец лета, Лондон был влажным и холодным краем. Бриджет принесла сэндвичи — тунец и сладкую кукурузу, курицу и бекон, и прибывшие набросились на них, как будто они дико голодали. Джулиану пришлось неловко есть левой рукой, другой придерживая Тавви на коленях.
Гостиная выглядела лучше, чем многие другие комнаты в Институте. В ней были веселые обои с цветочками, только слегка побледневшие, и великолепная антикварная мебель, которую кто-то выбрал с явной заботой — прекрасный стол для настольных игр, тонкий декор, плюшевые бархатные кресла и диваны, собранные вокруг камина. Даже решетка камина была сделана из тонкого кованого железа, с рисунком крылатых цапель, и когда огонь проходил сквозь нее, тени птиц появлялись на стене, как будто они пролетали.
Только Киран, похоже, не был в восторге от бутербродов. Он подозрительно потыкал в них, а затем разделил на части, поедая только помидоры, в то время как Джулиан рассказывал, что произошло в Царстве Фейри: их путешествие в Неблагой Двор, встреча с Королевой, пятна на Неблагих Землях.
— Были сожженные места, белые, как зола, как поверхность Луны, — произнёс Марк, с темными от усталости глазами. Кит изо всех сил старался следить за рассказом, но это было похоже на попытку прокатиться на американских горках с неисправными тормозами, такие фразы, как «рассыпающееся стекло», «Неблагой чемпион» и «Черная Книга Мертвых» заставляли его терять нить истории.
— Сколько времени прошло для них? — наконец прошептал он Таю, который вклинился между ним и Ливви в кресло любви, слишком маленькое для них троих.
— Видимо, на несколько дней меньше, чем для нас, — ответил Тай. — Часть времени ускользнула, но немного. Ожерелье Кристины, похоже, сработало.
Кит присвистнул сквозь зубы.
— А кто такая Аннабель?
— Она наш предок, — ответил Тай. — Она умерла, но Малкольм вернул ее из мертвых.
— Из мертвых? — переспросил Кит. — Но это… Это некромантия!
— Малкольм и был некромантом, — заметил Тай.
— Заткнись, — Ливви толкнула локтем Кита. Кит потерялся в мыслях. Некромантия была не просто запретным искусством на Сумеречном Рынке, это была запретная тема. Наказанием за воскрешение мертвых была смерть. Если Сумеречные Охотники не поймают вас, то это сделают другие жители Нижнего мира, и способ вашей смерти не будет приятным.
Возвращение мертвых, как Джонни Рук всегда говорил, искажает ткань жизни, точно так же, как и бессмертие людей. Пригласите смерть, и смерть останется. «Может ли кто-нибудь вернуть мертвых и сработает ли это?» — спросил его однажды Кит. «Даже самый могущественный маг?»
«Бог», — сказал Джонни после долгой паузы. Бог мог бы это сделать. Те, кто воскрешают мертвых, могут подумать, что они Боги, но вскоре они узнают, что это ложь, в которую они поверили.
— Глава Института Лос-Анджелеса умер? — воскликнула Эвелин, уронив остатки своего сандвича на видимо очень дорогой антикварный стол.
На самом деле Кит не мог упрекнуть ее за удивление. Блэкторны не вели себя, как семья в горе по поводу смерти любимого дяди. Скорее, они казались ошеломленными и озадаченными. Но тогда, они вели себя вокруг Артура почти как чужие.
— Так вот почему он хотел остаться в Лос-Анджелесе? — поинтересовалась Ливви, ее щеки покраснели. — Чтобы он смог принести себя в жертву, ради нас?
— Во имя Ангела! — Диана приложила руку к груди. — Он не ответил ни на одно из моих сообщений, но это не было необычно. Однако, для Зары не заметить…
— Может быть, она заметила, может быть нет, — сказала Ливви. — Но было бы лучше для ее планов, если бы он не стоял на дороге.
— Каких планов? — спросила Кристина. — Что ты имеешь в виду под планами Зары?
Настало время для еще одного длинного объяснения, на этот раз о вещах, которые Кит уже знал. Эвелин уснула прямо перед камином и храпела. Кит задумался, сколько стоит серебряный набалдашник ее трости. Это настоящее серебро или просто покрытие?
— О, Ангел, — воскликнула Кристина, когда объяснение прозвучало. Джулиан не сказал ничего, у Эмма вырвалось что-то нецензурное. Марк наклонился вперед, его щеки пылали.
— Разрешите, я скажу все прямо, — произнес он. — Зара и ее отец хотят управлять Институтом Лос-Анджелеса, чтобы продвигать свою повестку дня против жителей Нижнего Мира. Новые законы, скорее всего, могут быть применимы ко мне и Хелен. Конечно же, к Магнусу, Катарине, любому из Нижнего мира, как мы знаем, неважно, как бы они ни были законопослушны.
— Я знаю их группу, — сказала Диана. — Они не верят в законопослушность жителей Нижнего Мира.
— Что это за группа? — спросила Эмма.
— Когорта, — ответила Диана. — Они хорошо известная фракция в Совете. Как и все группы, существующие прежде всего для ненависти, они считают, что они говорят за молчаливое большинство, что все презирают жителей Нижнего мира, как и они. Они считают, что противостояние Холодному Миру — это моральная трусость или, в лучшем случае, нытье тех, кто испытывает неудобства из-за этого.
— Неудобство… — повторил Киран. В его голосе не было выражения, слово просто повисло в воздухе комнаты.
— Они не умны, — сказала Диана. — Но они громкие и злобные, и они запугали многих лучших людей, заставив их молчать. В их числе нет ни одного из главы Института, но если появится…
— Плохо, — произнесла Эмма. — Прежде им пришлось бы доказать, что Артур не годится для управления Институтом. Теперь он мертв. Вакансия открыта. Все, что им нужно сделать, это дождаться следующего заседания Совета и выдвинуть своего кандидата.
— И они в хорошем для этого месте, — Диана поднялась на ноги и начала ходить. — Конклав чрезвычайно впечатлен Зарой Дирборн. Они поверили, что она и ее Центурионы сами отбили угрозу морских демонов.
— Демоны исчезли из-за того, что Малкольм умер, снова, и на этот раз, надеемся, навсегда, — яростно сказала Ливви. — Ничего из этого не произошло благодаря Заре. Она вошла в доверие из-за того, что сделал Артур!
— И мы ничего не можем с этим поделать, — сказал Джулиан. — Пока нет. Они достаточно скоро выяснят, что Артур мертв или пропал, но даже его отказ от должности был бы причиной его замены. И мы не могли бы увидеть, как и почему он умер.
— Потому что единственная причина, по которой мы это знаем, благодаря Благой Королеве, — тихо сказала Эмма, глядя на спящую Эвелин.
— Аннабель — ключ к тому, что мы можем найти Черную Книгу, — сообщил Джулиан. — Нам нужно стать единственными, кто ищет ее прямо сейчас. Если Конклав найдет ее первым, мы никогда не отдадим книгу Королеве.
— Хотя, когда мы согласились с планом Королевы, мы не знали о Когорте, — сказал Марк, выглядя встревоженно. — Что если нет времени найти книгу прежде, чем Когорта сделает свой ход?
— Нам просто нужно найти книгу быстрее, — произнес Джулиан. — Мы не можем открыто встретиться с Дирборнами в Совете. Что Зара сделала неправильно, согласно Конклаву? Артур не был квалифицирован для управления Институтом. Многие члены Совета ненавидят жителей Нижнего Мира. Она хочет управлять Институтом, чтобы провести злой закон. Она не будет первой. Не она нарушает правила. А мы.