То, что касается Джулиана Блэкторна, всегда будет больше.
Глава 16Проходи, Странник
Марк направился к комнате Кирана, готовясь лгать ему прямо в лицо.
Тревога и усталость заставили Марка уйти из гостиной. Остальные, не менее уставшие, разбрелись по своими спальням. Марк не заметил, как ушла Кристина, хотя и почувствовал ее отсутствие, отозвавшееся острой болью в сердце. Диана решила, не теряя времени, направиться в Идрис, а Эмма и Джулиан пошли ее проводить.
Марк был немного шокирован заявлением Эммы о том, что их поддельные отношения закончены. Он знал, что сказал ей в Стране Фейри, и что она сделала так, как он ее просил. Он до сих пор чувствовал себя немного потерянным и не знал, как будет врать Кирану, смотря ему в глаза.
Он не любил врать. И не делал этого, когда был в Охоте, и ему было неприятно даже от одной мысли о том, что ему придется врать. Хотел бы он поговорить об этом с Кристиной, но он не думал, что ей захочется слушать об его запутанных отношениях с Кираном. Джулиан бы сказал, что нужно сосредоточиться на том, что нужно и важно сделать, несмотря на то, какую боль это может причинить. С Эммой он тоже теперь не мог поговорить. Он и не понимал, как сильно они сдружились, пока состояли в поддельных отношениях. Он задумался, потеряет ли он теперь и ее дружбу.
А что касается Кирана… Марк прислонился головой к холодной стене рядом с дверью, ведущей в комнату Кирана. Стены вдоль всего коридора были покрыты бледно-золотыми обоями с рисунком из виноградных лоз, вьющихся по решетчатой изгороди. Киран был последним человеком, с которым он хотел разговаривать.
Но сколько бы он не бился головой об стену, ситуации это не изменит. Он выпрямился и тихо открыл дверь. Комната Кирана находилась далеко от спален всех остальных. К ней вела маленькая лестница, а сама комната была узкой и выглядела так, словно раньше была кладовкой. Из окон открывался вид на серые стены соседних домов. По середине комнаты стояла большая кровать с балдахином и огромный шкаф. «Что, по их мнению, Киран мог положить в этом шкаф?» — подумал Марк.
Покрывало было сброшено с кровати, и Кирана нигде не было видно. Марк встревожился. Киран пообещал Кристине, что останется, а если он решит не выполнять это обещание, то у него будут проблемы.
Марк вздохнул и закрыл глаза. Он чувствовал себя глупо и беззащитно, стоя посреди комнаты с закрытыми глазами, но он знал Кирана.
— Кир, — сказал он. — Я ничего не вижу. Выходи и поговори со мной.
Мгновением позже сильные руки схватили его за бока, подняли и опрокинули на кровать. Марка придавило к матрасу его весом. Марк открыл глаза и увидел Кирана, нависшего над ним. Он выглядел странно и дико в своей дворянской одежде. Край повязки Кирана прижимался к груди Марка, но в остальном вес его тела был ему знаком и приятен.
Киран смотрел на него сверху вниз своим серебряным и черным, как ночное небо глазом.
— Я люблю тебя, — произнес он. — И я дал обещания. Но если меня будут вечно оскорблять и отсылать прочь, то я не отвечаю за свои действия.
Марк убрал назад прядь волос Кирана. Локоны тяжелым шелком проскользнули сквозь его пальцы.
— Я сделаю все, чтобы они относились к тебе с большим уважением. Им просто нужно к тебе привыкнуть.
Глаза Кирана сверкнули.
— Я ни сделал ничего такого, чтобы заслужить их недоверие ко мне.
«Ох, но ты сделал», — подумал Марк, — «ты сделал и об этом помнят все, кроме тебя».
— Они помогли мне спасти тебя, — настаивал он. — Не будь таким неблагодарным.
Киран, услышав его слова, улыбнулся.
— Лучше я буду думать, что ты сделал это один. — Он нагнулся и прижался к шее Марка.
Марк прикрыл глаза, он чувствовал, как его собственные ресницы касаются его щек. Он почувствовал, как Киран на нем двинулся. От него, как и всегда, пахло океаном. Марк вспомнил холм в зеленой стране, груду камней и как он с Кираном в обнимку катился вниз по тому холму. Руки в его волосах и на его теле. К нему так давно никто не прикасался. Тогда он горел и дрожал. И сейчас он дрожал. Кем был для него Киран? Кем он был для Кирана? Кем они были друг другу?
— Кир, — сказал Марк. — Послушай…
— Сейчас не время для разговоров, — ответил Киран, и его губы запорхали над кожей Марка, вдоль пульса на его шее, по линии подбородка и наконец остановились на его губах.
Этот момент, казалось, длился целую вечность. Момент, во время которого Марк падал вниз, а мимо него проносились взрывающиеся звезды. Губы Кирана были мягкими, холодными и несли на себе вкус дождя. Марк вцепился в него в темноте и разбился, достигнув дна неба.
Он запустил руки в волосы Кирана и его пальцы запутались в его локонах. Он услышал, как Киран прерывисто выдохнул. Его тело сильнее прижалось к телу Марка, а затем он скользнул пальцами ему за шею, хватаясь за цепочку, на которой висел наконечник стрелы.
Это словно пробудило его ото сна. Марк повернулся на бок, потянув за собой Кирана так, чтобы они лежали лицом друг к другу. Это разорвало из поцелуй, и Киран уставился на него с раздражением и непониманием в глазах.
— Мич, — произнес он. Его голос превратил это слово в манящую ласку, приглашение к невообразимым удовольствиям фейри.
— Нет, — сказал Марк. — Не называй меня так.
Киран вздохнул.
— Между нами что-то произошло, я прав? Марк, прошу, скажи, что случилось. Я чувствую, что мы отдалились друг от друга, но не понимаю почему.
— Ты этого не помнишь, но мы поссорились. Из-за того, что я хотел остаться с семьей. Поэтому я и отдал тебе мой кулон с наконечником.
Киран был сбит с толку.
— Но я всегда знал, что ты можешь остаться с семьей. Я не хотел, чтобы это произошло, но я должен был принять твое решение. Я помню, как очнулся в Неблагом Дворе. Я не помню, чтобы был тогда на тебя зол.
— Мы очень сильно поссорились. — Марк нервно сглотнул. — Но я не думал, что… ты снова появишься в моей жизни. Это все из-за политических осложнений.
— Ты не хочешь, чтобы я был здесь? — Выражение лица Кирана не изменилось, но кудрявые волосы на его висках вдруг побелели.
— Дело не в этом, — ответил Марк. — В Дикой Охоте я мог умереть в любую ночь. В каждую ночь. Я всегда хотел всего и рисковал всем, потому что от меня никто не зависел. Потом появился ты, и мы зависели друг от друга, но… — Он подумал о Кристине. Он вспомнил ее слова и захотел воспользоваться ими, хотя это было похоже на предательство. Кристина, которую он с радостным забвением целовал в течение тех нескольких мгновений, пока не узнал, что она думала о нем, как о том… кого она поцеловала бы только будучи пьяной или не в своем уме…
— Я всегда нуждался в тебе, Киран, — сказал он. — Ты был нужен мне, чтобы я мог жить. Я всегда так сильно нуждался в тебе, что у меня не было шанса подумать, подходим ли мы друг другу или нет.
Киран сел. Он ничего не сказал, но к своему облегчению Марк заметил, что белые пряди в его волосах стали более привычного темно-синего цвета.
— Ты сказал правду, — наконец произнес он. — И я не могу тебя за это винить.
— Киран…
— Сколько времени тебе понадобится? — Киран выпрямился и снова выглядел как гордый принц Страны Фейри. Марк вспомнил о тех временах, когда он издалека видел его на пирах. Видел, как менее знатные фейри кружили вокруг него. Девушки и юноши висели у него на руках, ища его взгляда или слова, потому что внимание принца, пускай и выгнанного из Двора, было ценным подарком. Киран ни на кого не смотрел и никому не молвил и слова, потому что все его взгляды и слова были лишь для Марка. Все ради того, что было между ними, когда их не видела Дикая Охота…
— Может быть несколько дней, — ответил Марк. — Если тебе хватит терпения.
— Несколько дней я могу и потерпеть.
— Почему ты выбрал Кристину? — внезапно спросил Марк. — Когда ты должен был поклясться в верности одному из нас. Почему она? Ты сделал это, чтобы расстроить меня?
Киран ухмыльнулся.
— Не всё, как говорится, крутиться вокруг тебя, Марк. — Он отклонился назад. Его волосы выглядели еще чернее на фоне белоснежного льна его одежды. — Разве ты не должен идти?
— Ты не хочешь, чтобы я остался здесь? — спросил Марк. — С тобой?
— Пока ты оцениваешь мои достоинства, словно я лошадь, которую ты собираешься купить? Нет, — ответил Киран. — Возвращайся в свою комнату, Марк Блэкторн. И если одиночество не даст тебе заснуть, то не ищи меня. Я уверен, что существует руна, которая поможет тебе справиться с бессонницей.
Такой руны не существовало, но Марку казалось, что этого говорить не стоит. Глаза Кирана опасно сверкали. Марк ушел, думая, совершил ли он ужасную ошибку.
* * *
Комната Кристины в Лондонском Институте выглядела в основном так же, как и во всех других Институтах по всему миру: простая мебель, громоздкая кровать, шкаф, комод и стол. Маленькая чистая ванная комната с душевой кабинкой, которой она уже успела воспользоваться. Сейчас она лежала на бугристом матрасе, укрывшись одеялом. Ее рука болела.
И она не знала почему. Она наслаждалась каждым моментом полета с Дикой Охотой и если она в это время поранилась, то не помнила этого. Ни когда садилась на лошадь, ни когда они скакали она не чувствовала боли. Да и как она могла сама себя ранить?
Она повернулась на бок и потянулась к ведьминому огню, лежащему на прикраватной тумбе. Он загорелся мягким светом, освещая комнату — огромную английскую кровать, тяжелую дубовую мебель. Кто-то выцарапал на раме окна инициалы ДБ+ЛЭ.
Она посмотрела на свою правую руку. Полоска кожи вокруг ее запястья была бледнее и слегка красная по краям, словно шрам, оставленный браслетом фейри.
* * *
— С вами все будет в порядке? — спросила Диана. Фраза прозвучала на половину как утверждение и на половину как вопрос.
Диана, Джулиан и Эмма стояли у входа в Лондонский Институт. Двери Института были открыты и можно было разглядеть темный двор перед зданием. Недавно прошел дождь и брусчатку начисто вымыло. Джулиан различил в темноте изгиб знаменитых металлических ворот, которые ограждали Институт и высеченные на них слова: МЫ — ПЫЛЬ И ТЕНИ.