— Библиотека, — произнес Тай. Кит подумал, что Тай не будет говорить пять слов, когда можно сказать лишь одно. Он стоял перед дверью, ведущей в шестиугольную комнату, стены позади него были увешаны картинами с изображением кораблей. Некоторые висели криво, словно следовали изгибам волн.
Стены библиотеки были покрашены в темно-синий цвет, единственным произведением искусства в комнате была мраморная статуя человеческой головы и плеч, располагавшаяся на каменной колонне. В библиотеке стоял огромный стол в множеством ящиков, которые, к их разочарованию, оказались пустыми. За книжными полками и под ковром не было ничего кроме комков пыли.
— Может, поищем в другой комнате, — предложил Кит, вылезая из-под секретера с пылью в светлых волосах.
Тай помотал головой, он явно был расстроен.
— Здесь что-то есть. Я чувствую.
Кит не был уверен, что Шерлок Холмс полагался на чувства, но он ничего не сказал и просто выпрямился. Как только он встал во весь рост, он увидел кусочек бумаги, торчащий из-за края маленького письменного стола. Он потянул за него и вытащил лист бумаги.
Бумага была старой, почти прозрачной. Кит моргнул. На ней было написано его имя. Нет, не имя, а фамилия. Эрондейл. Оно было написано снова и снова, переплетаясь с другой фамилией так, что наслоение двух слов создавало повторяющиеся петли.
Второй слово было Блэкторн.
Глубокое чувство тревоги пронзил его. Он быстро запихнул лист в карман джинсов, когда Тай сказал:
— Подвинься, Кит. Я хочу поближе разглядеть этот бюст.
Для Кита слово «бюст» имело только одно значение, но раз в этой комнате грудь была только у сестры Тая, то он с готовность отступил в сторону. Тай подошел к маленькой статуте, располагавшейся на мраморной колонне. Он снял свой капюшон, и его волосы, мягкие, словно перья черного лебедя, взъерошились.
Тай прикоснулся к маленькой табличке под скульптурой.
— За друга умереть не сложно, сложнее найти друга, за которого стоит умереть, — гласила надпись.
— Гомер, — ответила Ливви. Какое бы там образование не получали Сумеречные Охотники, признал Кит, но оно точно было основательным.
— Несомненно, — сказал Тай, вытаскивая из-за пояса кинжал. Секундой позже он воткнул лезвие в глазное яблоко статуи. Ливви взвизгнула.
— Тай, что…
Ее брат вытащил кинжал и воткнул его во второй глаз статуи. На этот раз что-то круглое и блестящее с характерным звуком выскочило из гипсового глаза. Тай поймал вещицу левой рукой.
Он широко улыбнулся, и улыбка полностью изменила его лицо. Спокойное и ничего не выражающие лицо Тая завораживало Кита, но когда он улыбался, то выглядел удивительно.
— Что это? — Ливви пересекла комнату, и они оба встали рядом с Таем, который держал в руке многогранный кристалл размером с детский кулак. — И как ты узнал, что оно было там?
— Когда ты назвала имя Гомера — ответил Тай, — я вспомнил, что он был слепой. И его почти всегда изображают либо с закрытыми глазами, либо с повязкой. Но у этой статуи глаза открыты. Я посмотрел поближе и увидел, что сам бюст сделан из мрамора, а глаза из гипса. Ну и потом это было…
— Элементарно? — сказал Кит.
— Знаешь, в книгах Холмс никогда не говорил «Элементарно, мой дорогой Ватсон», — сказал Тай.
— Я точно помню, что слышал эту фразу в фильме, — ответил Кит. — Или по телевизору.
— Кто захочет смотреть фильмы или телевизор, когда есть книги? — спросил Тай с пренебрежением.
— Может, не будем отвлекаться? — поинтересовалась Ливви, ее хвостик раздраженно качнулся. — Что это за штука, которую ты нашел, Тай?
— Кристалл Алетейи. — Он поднес его в ведьминому огню сестры. — Смотри.
Кит посмотрел на многогранную поверхность кристалла. К его удивлению в кристалле мелькнуло лицо, словно картинка во сне — женское лицо, обрамленное черными длинными волосами.
— Ох! — Ливви прижала ладонь ко рту. — Она похожа на меня. Но как?
— С помощью кристалла Алатейи можно сохранить воспоминания или передавать их. Думаю, это воспоминание об Аннабель, — сказал Тай.
— Алатейя — это греческое имя, — произнесла Ливви.
— Она была греческой богиней правды, — проговорил Кит. Они уставились на него, а он пожал плечами. — В девятом классе делал доклад по книге.
Тай улыбнулся одним уголком рта.
— Очень хорошо, Ватсон.
— Не называй меня Ватсоном, — ответил Кит.
Тай ничего не ответил.
— Надо понять, как посмотреть то, что заключено в кристалле, — сказал он. — Как можно быстрее. Это может помочь Эмме и Джулиану.
— Ты разве не знаешь, как это сделать? — спросил Кит.
Тай недовольно помотал головой.
— Это не магия Сумеречных Охотников. Другую магию мы не изучаем. Это запрещено.
Кит подумал, что это дурацкое правило. Как можно понять, каким образом действуют твои враги, если тебе запрещено изучать их?
— Пора уходить, — сказала Ливви, направляясь к двери. — Начинает темнеть. Время демонов.
Кит посмотрел в окно. Небо темнело, пятна сумерек покрывали голубизну. Тени накрывали Лондон.
— У меня есть идея, — сказал он. — Почему бы нам не наведаться на здешний Сумеречный Рынок? Я хорошо знаю Рынок. Я могу найти мага или даже ведьму, которые смогут нам с этим помочь.
Близнецы обменялись взглядами. Оба явно сомневались.
— Мы вообще-то не должны ходить на Сумеречный Рынок, — сообщила Ливви.
— Тогда скажете всем, что я убежал, и вам пришлось меня догонять, — предложил Кит. — Если вам вдруг придется объяснять, хотя я так не думаю.
Они молчали, но Кит заметил любопытство в серых глазах Тая.
— Да ладно вам, — произнес он, понизив голос. Его научил этому отец — говорить таким тоном, когда ты хочешь убедить людей, что предлагаешь что-то стоящее. — Когда вы дома, Джулиан никуда не разрешает вам ходить. Это ваш шанс. Разве вам никогда не хотелось увидеть Сумеречный Рынок?
Ливви первая сдалась.
— Ладно, — сказала она, быстро взглянув на брата, проверяя согласен он или нет. — Ладно, если ты знаешь, где он находится.
Лицо Тая засветилось от волнения. Кит чувствовал то же самое. Сумеречный Рынок. Его дом, его убежище, место, где он вырос.
Ливви и Тай знали все об охоте на демонов и поиске артефактов, а он ничего не знал. Но на Сумеречном Рынке он сможет блистать. Он сможет поразить их. Впечатлить их.
А потом, возможно, сбежит.
* * *
Тени стали длиннее к тому времени как Джулиан и Эмма закончили обедать. Джулиан купил немного еды и продовольствия в бакалейной лавке, а Эмма тем временен пошла купить пижамы и футболки в маленький магазинчик «New Age», в котором продавались карты таро и гномы из кристаллов. Она, улыбаясь, вышла из магазина. Эмма протянула Джулсу сине-фиолетовую футболку с изображением улыбающегося единорога. Джулиан с ужасом в глазах уставился на футболку. Она аккуратно положила ее в его рюкзак, и они пошли через весь город к началу тропы, которая вела вдоль побережья.
Холмы под крутым углом возвышались над водой и из-за этого взбираться по ним было не просто. Тропа, помеченная лишь знаком К СКАЛАМ, проходила по окраинам города, мимо ненадежно стоящих домов, которые выглядели так, словно в любой момент могут свалиться в изогнувшуюся полумесяцем бухту.
Сумеречных Охотников тренировали и для больших нагрузок, поэтому они шли довольно быстро. Вскоре они пересекли черту города и шли по узкой тропе, с права от которой возвышался холм, а слева шумело море.
Море было насыщенного синего цвета и светилось, словно лампа. Облака цвета ракушек расползлись по небу. Здешний закат был прекрасен, но совершенно не похож на закат над Тихим Океаном. Вместо суровых цветов моря и пустыни, здесь преобладали пастельные тона: зеленый, голубой и розовый.
Что и было суровым, дак это скалы. Они взбирались все ближе к часовне на Чапел Клифф, к скалистому мысу, врезающемуся в океан. Острые выступы на его верхушке выглядели зловеще черными на фоне розоватого неба. Холм исчез, они вышли на ровную землю. Длинные серые сланцевые плиты, покрытые мхом, выглядели словно перетасованная колода карт, которую под крутым углом сдвинули в сторону моря.
Дом, который они видели из города затаился среди скал, острая верхушка каменной часовни возвышалась позади него. Эмма подошла к дому и почувствовала, как сильные чары, словно стена, отталкивали ее назад.
Джулиан тоже замедлил ход.
— Здесь табличка, — сказал он. — «Это место является частью Национального фонда. Проход запрещен».
Эмма скорчила рожу.
— «Проход запрещен» обычно означает, что здесь зависают местные подростки и все вокруг завалено обертками от конфет и бутылками из-под спиртного.
— Ну, не знаю. Чары здесь очень сильные, но они больше эмоциональные, чем визуальные. Ты тоже это чувствуешь, да?
Эмма кивнула. Атмосфера вокруг дома словно говорила им «держитесь подальше» и «опасно» и «здесь нечего смотреть». Ощущение было такое, словно в автобусе на тебя накричал злой незнакомец.
— Возьми меня за руку, — сказал Джулиан.
— Что? — она обернулась. Он протянул ей руку. Она видела размазанные пятна от цветных карандашей на его коже. Он пошевелил пальцами.
— Нам будет легче пройти сквозь чары вместе, — сказал он. — Сконцентрируйся и дави вперед.
Эмма взяла его за руку, чувствуя как удивление пробежало по всему ее телу. Его ладонь была теплой, мягкой и грубой на месте мозолей. Он крепко сжал ее руку.
Они пошли вперед, мимо калитки, по тропинке ведущей в входной двери. Эмма представила себе, что чары — это занавеска, что-то осязаемое. Она представила, как отодвигает ее. Было тяжело, словно она поднимала вес силой разума, но силы Джулиана хлынули в нее по ее пальцам, запястью, вверх по руке и прямо в сердце и легкие.
Она легко смогла сконцентрироваться. Почти непринужденно она избавилась от чар, легко отодвинула их в сторону. Коттедж предстал перед ними в истинном виде. Окна не были заколочены, а наоборот были чистыми, и стекла в них были целыми. Входная дверь совсем недавно была покрашена в ярко синий цвет. Джулиан взялся за дверную ручку, надавил и открыл дверь, приглашая ее внутрь.