Высокие камни отбрасывали тени вниз, где Аннабель приближалась к нему, скидывая капюшон.
— Как ты нашёл это место? — спросила она. — Этот дом?
Охотник поднял свои руки, и Аннабель остановилась в нескольких футах от него. Ночной ветер подхватил пряди её волос, заставляя их будто танцевать.
— Пикси сказали мне, где ты, — сказала она. — Так как они были друзьями Малкольма, они всё ещё благосклонны ко мне.
Она серьёзно? Джулиан не был уверен.
— Тебе не следует быть здесь, — продолжила она. — Тебе не следует искать меня.
— У меня нет намерения обидеть или причинить тебе вред, — сказал Джулиан. Ему было интересно, если он приблизится к ней, сможет ли он её схватить? Хотя идея применения физической силы для того, чтобы заполучить Чёрный Том претила ему, он понял, что в любом случае не имел представления о том, как получить от неё книгу. Найти Аннабель было в бо́льшем приоритете. — Но я видел, как ты убила Малкольма.
— Я помню это место две сотни лет назад, — произнесла она так, словно Джулиан ничего не говорил. Она говорила с британским акцентом, но в нём было что-то странное, какой-то звук, который Джулиан не слышал до этого. — Всё выглядит, как прежде, хотя раньше здесь было меньше домов и больше кораблей в гавани, — она обернулась, чтобы посмотреть на здание. — Малкольм построил этот дом сам. Своей собственной магией.
— Почему ты не вошла внутрь? — спросил Джулиан. — Почему ты ждала здесь, снаружи?
— Мне запрещено, — ответила Аннабель. — На моих руках кровь Малкольма. Я не могу войти в его дом, — она обернулась, чтобы видеть Джулиана. — Как ты мог видеть, что я убила его?
Луна вышла из-за облака. Она зажгла ночь бриллиантовым светом, обрамляя рваные края облаков свечением.
— Я видел, как Малькольм растил тебя, — сказал Джулиан. — В магическом кристалле Королевы Неблагого Двора. Она хотела, чтобы я увидел это.
— С чего бы Королеве хотеть этого? — её рот приоткрылся, когда она начала понимать. — Ах. Для того, чтобы ты захотел проследить за мной. Заставить тебя захотеть Чёрный Том Мёртвых и всю его силу.
Она сунула руку в плащ и достала книгу. Она была чёрной, густо-чёрной, словно вбирала в себя тени. Том был плотно закрыт кожаным ремешком. Теснённые буквы на обложке давно исчезли.
— Я ничего не помню о своей смерти, — сказала Аннабель тихо; Джулиан смотрел на книгу в её руках. — Ни как это произошло, ни после того, как я лежала под землёй, ни когда Малкольм узнал о моей смерти и потревожил мои кости. Я узнала только позже, после того, как Малкольм потратил много лет, пытаясь воскресить меня из мёртвых, но всё это время ни одно из заклинаний, которые он накладывал, не работало. Моё тело разложилось, но я не восставала, — она покрутила книгу в руках. — Именно Король Неблагого Двора сказал ему, что в Чёрном Томе содержится ответ. Именно Король Неблагого Двора дал ему стихотворение и заклинание. Именно Король Неблагого Двора сказал Малкольму, когда произойдёт нападение Себастьяна Моргенштерна на Институт — когда там будет пусто. Всё, что просил взамен Король, чтобы Малкольм поработал для него над заклинанием, которое ослабит Нефилимов.
Разум Джулиана бешено работал. Малкольм не упоминал участие Короля Неблагого Двора во всём этом, когда рассказывал свою версию истории Блэкторнам. Но это и не удивительно. Король был намного более могущественным, чем Малкольм, и маг отказался бы упоминать его имя.
— На землях Неблагого Двора силы бесполезны, — сказал Джулиан. — Клинки Серафима не работают там, так же, как и Ведьмин огонь, и руны.
— Это силы Малкольма, — ответила Аннабель. — Словно он был у себя дома, так что Король хотел, чтобы он распространил их по всему миру и в Идрисе. Сделал Сумеречных Охотников беспомощными. Он бы захватил Аликанте и правил оттуда. Сумеречные Охотники стали бы добычей.
— Мне нужен Чёрный Том, Аннабель, — сказал Джулиан. — Чтобы остановить Короля. Чтобы остановить это всё.
Она только пристально посмотрела на него.
— Пять лет назад, — произнесла она. — Малкольм пролил кровь Нефилимов в попытке воскресить меня.
«Родителей Эммы», — подумал Джулиан.
— Это пробудило мой разум, но не моё тело, — прродолжала Аннабель. — Заклинание сработало наполовину. Я была в агонии, понимаешь, полуживая, в ловушке под землёй. Я кричала от боли в тишине. Малкольм не мог слышать меня. Я не могла пошевелиться. Он думал, я ничего не чувствую, не слышу, тем не менее, говорил со мной.
«Пять лет», — подумал Джулиан.
Пять лет она была заперта в гробнице конвергенции, в сознании, но без возможности быть услышанной, не в состоянии говорить, кричать или двигаться.
Джулиан содрогнулся.
— Его голос проникал в мою гробницу. Он читал мне стихи, снова и снова. «Это было много-много лет назад», — её взгляд был мрачным. — Он предал меня, когда я была жива. И сделал это снова, когда я умерла. Смерть — это подарок, понимаешь. Избавление от боли и сожалений. Он отказал мне в этом.
— Мне жаль, — произнес Джулиан.
Луна начала утопать в небе. Ему стало интересно, сколько сейчас времени.
— Жаль, — пренебрежительно отозвалась она эхом, как будто слова не имели для неё смысла. — Грядёт война, — произнесла Аннабель. — Между Фейри и Сумеречными Охотниками. Меня заботит только твоё обещание больше не пытаться заполучить Чёрный Том. Оставь эту затею, Джулиан Блэкторн.
Он выдохнул. Нефилим соврал бы сейчас же и пообещал это, но он подозревал, что обещание, данное кому-то вроде Аннабель, будет иметь тяжёлые последствия.
— Я не могу, — ответил он. — Нам нужен Чёрный Том. Я не могу тебе сказать зачем, но клянусь, он будет в сохранности и не попадёт в руки Короля.
— Я уже рассказала тебе, что книга сделала со мной, — сказала она, и впервые Аннабель выглядела живой, её щёки зажглись румянцем. — Её нельзя использовать ни для чего, кроме зла. Вам это не нужно.
— Я не буду использовать Том со злым умыслом, — ответил Джулиан.
«По большей части, это было правдой», — подумал он.
— Книгу нельзя использовать для чего-то другого, — ответила она. — Она разрушает семьи, людей…
— Моя семья будет разрушена, если у меня не будет Книги.
Аннабель взяла паузу.
— О, — произнесла она и добавила уже мягче: — Но, я думаю том, что будет разрушено при помощи этой книги там, в мире. Намного больше. Есть более веские причины.
— Не для меня, — ответил Джулиан.
«Мир может сгореть, если моя семья жива», — подумал он и собирался это сказать, когда дверь в дом распахнулась.
В дверях стояла Эмма. На ногах были незашнурованные ботинки, в руках — Кортана. Её волосы в беспорядке лежали на плечах, но хватка на мече была непоколебима.
Она взглядом выискивала Джулиана, после нашла Аннабель; она начала подходить, глядя недоверчиво. Охотник видел, как она одними губами произнесла имя Аннабель, тогда как та, накинув капюшон на голову, пустилась наутёк.
Джулиан кинулся за ней вслед, Эмма лишь на секунду отставала от него. Но Аннабель была поразительно быстра. Она побежала по траве и вересковому склону к краю скалы. Бросив напоследок взгляд назад, она бросилась вниз.
— Аннабель! — Джулиан помчался к краю утёса, рядом с ним Эмма.
Он посмотрел вниз в воду, в сотнях метрах под ним, не потревоженную даже рябью. Аннабель растворилась.
* * *
Они ворвались обратно в Институт, появляясь в библиотеке. Словно они были скинуты с большой высоты, и Кит пошатнулся и упал спиной на стол, крепко хватаясь за Ливви, чтобы не упустить её.
Тай упал на колени и уже поднимался. Кит взглянул на лицо Тавви: оно было серым, с жутковатым желтым оттенком.
— Магнус, — тяжело вздохнул он.
Маг, который после долгой практики с лёгкостью приземлился, обернулся, чтобы оценить ситуацию.
— Успокойтесь, — произнёс он. — Всё в порядке, — он попытался вырвать Ливви из хватки Кита. Кит с облегчением отпустил её — кто-то об этом позаботится. Магнус Бейн позаботится об этом. Он не позволит Ливви умереть.
У Кита заняло какое-то мгновение, чтобы заметить, что в библиотеке кто-то уже стоял. Кто-то, кого он не знал, кто направился к Магнусу в тот момент, когда тот расположил Ливви на длинном столе. Это был молодой мужчина, возраста Джейса, с прямыми тёмными волосами, которые выглядели так, словно он спал и не удосужился расчесать их. Мужчина был одет в линялый свитер и джинсы. Он уставился на Магнуса.
— Ты разбудишь детей, — сказал он.
— Алек, у нас тут вроде как чрезвычайная ситуация, — сказал Магнус.
Это был Алек Лайтвуд. Почему-то Кит ожидал, что он будет выглядеть старше.
— Проснувшиеся маленькие дети — тоже чрезвычайная ситуация, — сказал Алек. — Просто говорю.
— Так, отодвигайте мебель, — обратился Магнус к Таю и Киту. — Мне нужно место, чтобы работать, — маг бросил взгляд в сторону Алека, пока мальчики двигали стулья и небольшие книжные полки: — Так где дети?
Магнус стряхнул с себя плащ, который затем был брошен в сторону Лайтвуда, протянувшего руку и поймавшего его: отрепетированное движение, показывающее, что парню привычен это жест.
— Я оставил их с милой девушкой по имени Кристина. Она говорит, что любит детей.
— Ты просто оставил наших детей с незнакомцами?
— Все остальные спят, — ответил Алек. — И к тому же, она знает колыбельные. На испанском. Раф уже влюблен, — он снова взглянул на Кита: — Ради Ангела, это просто мистика какая-то, — вдруг вырвалось у Лайтвуда, будто бы он был не в силах сдержаться.
Кит почувствовал себя неловко:
— Что мистика?
— Он имеет в виду, что ты похож на Джейса, — объяснил Магнус. — Джейса Эрондейла.
— Моего парабатая, — в голосе Алека были любовь и гордость.
— Я знаю Джейса, — ответил Кит. Он посмотрел на Тая, с трудом пытающегося передвинуть стул. Дело было не в том, что тот был слишком тяжелым для него, а в том, что он сжимал и разжимал ладони, что делало его движения необычно неуклюжими и не скоординированными. — Он приехал в Институт Лос-Анджелеса после моего… После того, как они поняли, кто я.