«Я видел, кто вы есть».
Она загнала эти слова в глубину своего сознания, протянув руку, чтобы успокоиться, к тонкому стволу липы. Глаза ее увидели это, прежде чем осознал ее разум: странное зрелище, круг разрушенного ничто в центре Броселинда. Земля, как пепел, деревья, сожженные до пней, как если бы кислота сожгла все живое.
— Во имя Ангела… — прошептала она.
— Это отрава, — произнес Гвин из-за нее, его большие плечи напряглись, его челюсть сжалась. — Я видел это раньше только у фейри. Это знак великой темной магии.
«Были сожженные места, белые, как зола, как поверхность Луны».
Диана крепче сжала ствол дерева.
— Отвезите меня обратно, — сказала она. — Мне нужно вернуться в Аликанте.
Глава 21Незакрытый глаз
Марк сидел на краю кровати и разглядывал свое запястье. Рана потемнела, кровь по краям запеклась, а синяк рядом с отметиной переливался из темно-красного в фиолетовый.
— Позволь мне наложить повязку, — сказал Киран. Он сидел на прикроватной тумбе, подогнув под себя ноги. Он был босиком, волосы на его голове запутались. Он выглядел, словно дикое животное, которое забрело в большой город: ястреб, сидящий на голове статуи. — Позволь мне сделать для тебя хоть это.
— Повязка не поможет, — сказал Марк. — Магнус сказал, что рана не заживет, пока не будет снято заклятие.
— Тогда сделай это для меня. У меня нет сил смотреть на это.
Марк удивленно посмотрел на Кирана. В Дикой Охоте они часто видели раны и кровь друг друга, но Киран никогда не был брезгливым.
— Бинты лежат вон там, — Марк показал на ящик прикроватной тумбы. Киран спрыгнул с нее, достал из ящика что нужно и повернулся к Марку.
Киран сел на кровать и взял запястье Марка. Его руки были ловкими и умелыми, пальцы оканчивались квадратными ногтями, а кожа вся покрыта мозолями, появившимися за годы сражений и верховой езды. (Руки Кристины тоже все были в мозолях, но ее запястья и кончики пальцев мягкие и гладкие. Марк вспомнил их прикосновение к его щеке во время танца фейри.)
— Ты так далеко, Марк, — сказал Киран. — Даже дальше, чем тогда, когда ты был в человеческом мире, а я остался в Стране Фейри.
Марк пристально разглядывал свое перебинтованное запястье. Киран мастерски завязал узел и отодвинул коробку в сторону.
— Ты не можешь остаться здесь навсегда, Кир, — сообщил Марк. — И когда ты уйдешь, нас будет разделять расстояние. Я даже думать об этом не хочу.
Киран нетерпеливо вздохнул и упал на покрытую простынями кровать. Одеяло валялось на полу. Его спутанные черные волосы разметались по белой ткани простыни. Его рубашка задралась до нижних ребер, а ноги были широко расставлены, но Кирана это ничуть не смущало. Так он еще больше походил на дикое животное. — Тогда пойдем со мной, — сказал он. — Останься со мной. Я видел как ты смотрел на лошадей Дикой Охоты. Ты бы сделал всё, чтобы снова прокатиться на них.
Почувствовав резкий прилив ярости, Марк наклонился над ним.
— Нет, не все, — ответил он. Его голос дрожал от зарождающегося в нем гнева.
Киран тихо зашипел. Он схватил Марка за рубашку.
— Вот, — сказал он. — Злись на меня, Марк Блэкторн. Кричи на меня. Почувствуй хоть что-нибудь.
Марк замер, все еще склонившись над Кираном.
— Ты думаешь я ничего не чувствую? — спросил он недоверчиво.
Глаза Кирана сверкнули.
— Прикоснись ко мне, — сказал он и Марк, не в силах остановить себя, сделал как он сказал. Киран вцепился в простыни, когда Марк коснулся его, потянув за рубашку и расстегивая пуговицы. Он провел руками по телу Кирана, как делал это бессчетное количество раз до этого. Слабый огонек загорелся в его груди, воспоминание о страсти перенеслось в реальность.
Он полыхал внутри него: искрометный, но печальный источник тепла, словно сигнальный огонь на далеком холме. Киран стянул с себя рубашку через голову, но его руки запутались в рукавах и он притянул Марка к себе ногами, зажав его тело коленями. Киран потянулся губами к Марку. На вкус он был словно сладкие ледяные полярные просторы под небосводом, озаренным северным сиянием. Марк не мог остановить свои руки. Формы плеч Кирана словно изгибы холмов, его волосы мягкие и темные, как облака. Его глаза подобны звездам, а его тело двигалось под телом Марка, словно стремительный водопад, которого не видел ни один человек. Он весь — звездный свет, диковинность и свобода. Он — сотня стрел одновременно выпущенных из сотни луков.
И Марк пропал. Он падал сквозь темное небо, припорошенное серебряной пылью звезд. Его с Кираном ноги спутались вместе, его руки увязли в волосах Кирана, они мчались сквозь туман над зелеными пастбищами. Они скакали на лошади, чьи копыта были объяты пламенем, пролетая над пустынями, пески которых золотыми облаками вздымались в воздух. Он вскрикнул, и Киран бросился от него прочь, словно невидимая сила подняла его с кровати. Вся комната начала исчезать. Марк открыл глаза и очутился в библиотеке.
Он заснул, сложив руки на столе и положив на них голову. Он, тяжело дыша, вскочил на ноги. Марк увидел Кирана, сидевшего на подоконнике и смотрящего на него.
Слава Ангелу, в библиотеке не было никого кроме них.
Рука Марка побаливала. Он, видимо, ударился ею о край стола. Пальцы уже начали распухать.
— Жаль, — сказал Киран, задумчиво смотря на руку Марка. — Иначе бы ты не проснулся.
— Где все? — спросил Марк. В горле пересохло и он с трудом сглотнул.
— Кто-то пошел за ингредиентами для снятия заклятия, — ответил Киран. — Дети забеспокоились, и Кристина ушла вместе с ними и любовником Магнуса.
— Ты имеешь в виду Алека, — сказал Марк. — Его зовут Алек.
Киран пожал плечами.
— Сам Магнус пошел в место под названием Интернет-кафе, чтобы распечатать сообщения Эммы и Джулиана. Мы должны были заняться поисками, но ты сразу же заснул.
Марк прикусил нижнюю губу. Он все еще чувствовал тело Кирана, пусть Киран к нему и не прикасался. Он знал, но все же решил спросить, боясь услышать ответ. — И ты наслал мне сон, — сказал он.
Киран делал это уже не в первый раз. В Дикой Охоте он несколько раз насылал Марку приятные сны, когда тот не мог уснуть. Это бы подарок фейри.
Но в этот раз все было по-другому.
— Да, — ответил Киран. В его темных волосах появились светлые пряди, словно вкрапления руды в породе.
— Почему? — спросил Марк. Гнев вскипал в его крови. Он чувствовал, как его грудь сдавило от злости. У них были ужасные ссоры в Охоте. Ссоры с криками, которые обычно случаются, когда на кону весь мир, потому что этот человек, это всё, что у тебя есть. Марк вспомнил, как чуть не столкнул Кирана с ледника, но потом бросился за ним. Вспомнил, как он вцепился в Кирана, и они вместе покатились в сугроб, хватаясь друг за друга холодными, мокрыми пальцами, скользящими по их коже.
Проблема была в том, что ссоры с Кираном обычно заканчивались поцелуями, и Марк понимал, что это не помогало. И их отношения были не здоровыми.
— Потому что ты не откровенен со мной. Твою сердце закрыто и окутано тайной. Я не вижу его, — сказал Киран. — Я думал, что может во снах…
— Ты считаешь, что я вру тебе? — Марк почувствовал, как его сердце дрогнуло от страха.
— Я считаю, что ты врешь самому себе, — сказал Киран. — Ты не был рожден для такой жизни. Не для политики, интриг и лжи. Твой брат — да. Джулиан в этом мире, как рыба в воде. Но ты не хочешь заключать подобные сделки, разрушая свою душу, чтобы служить ради большего блага. Ты слишком добр для этого.
Марк запрокинул голову на спинку стула. Хотел бы он сказать, что Киран ошибается, но это не так. Марк ненавидел себя за каждую секунду каждого дня, что врал Кирану, пусть это было и во благо.
— Твой брат сжег бы мир дотла, если бы это помогло спасти его семью. Некоторые люди похожи этим на него. Но не ты. — сказал Киран.
— Я понимаю, что не веришь, что для меня это важно, — ответил Марк. — Но это так.
— Помни, — прошептал Киран. Даже сейчас, в мире примитивных, высокомерие и гордость проявлялись в жестах и голосе Кирана. Даже в джинсах, которые ему одолжил Марк, он выглядел словно предводитель армии фейри, отдававший приказ, взмахнув рукой. — Помни, что все это нереально.
Марк помнил. Он помнил записку на пергаменте, завернутом в скорлупу желудя. Первое послание от Кирана после того, как он ушел из Дикой Охоты.
— Для меня это реально, — сообщил Марк. — Все это реально для меня. — Он наклонился вперед. — И я хочу знать, что ты на моей стороне.
— Что это означает?
— Это означает, что больше никакой злости, — ответил Марк. — Это означает, что больше никаких снов. Я нуждался в тебе так долго, Киран. Я нуждался в тебе так сильно, и такого рода необходимость сковывает по рукам и ногам. Не позволяет сделать выбор.
Киран замер.
— Ты хочешь сказать, что не выбирал меня?
— Я хочу сказать, что нас выбрала Дикая Охота. Я хочу сказать, что если ты вдруг заметишь за мной какие-то странности, отдаленность, то это потому, что я не могу перестать спрашивать себя снова и снова: «В другом мире, в другой ситуации, выбрали бы мы друг друга?». — Он сурово посмотрел на юношу. — Ты из королевской семьи. А я наполовину Нефилим, хуже любого отброса.
— Марк.
— Я хочу сказать, что выбор, который мы делаем в неволе не всегда совпадает с тем, которые бы мы сделали на свободе. И поэтому мы и сомневаемся в нем. И с этим ничего не поделаешь.
— Для меня все по-другому, — ответил Киран. — После всего этого я вернусь в Охоту. А ты останешься на свободе.
— Я не позволю им силой вернуть тебя в Охоту, если ты сам этого не хочешь.
Взгляд Кирана смягчился. И в тот момент Марк подумал, что пообещает ему что-угодно и неважно насколько опрометчивыми будут эти обещания.
— Я хочу, чтобы мы оба были свободны, — сказал Марк. — Смеялись, радовались друг другу, любили друг друга как обычные люди. Здесь со мной ты свободен, и возможно нам стоит воспользоваться этим шансом, этим отведенным нам временем.