Он был совершенно белым.
— Что случилось? Он тебя укусил?
— Не совсем так. Я сама порезалась об его зубы.
Он провел пальцами вверх по её руке. Эмма вздрогнула. Рана была длинной и узкой, но неглубокой.
— Не горит? Не жалит?
— Я в порядке, Джулс, — успокаивала Эмма. — Я в порядке.
Он смотрел на неё какое-то время. Его глаза не были мокрыми от слёз: они смотрели свирепо, несмотря на жёсткий свет, льющийся сверху. Он развернулся и, не говоря ни слова, пошёл в сторону выхода из церкви.
Эмма посмотрела на свою руку. Её рана казалась ей совершенно обычной: её нужно было очистить; не было ничего необычного в сравнении с ранами, которые можно было получить в сражении. Она вложила Кортану в ножны и последовала за Джулианом к выходу из церкви.
На мгновение парень совсем скрылся из виду. Как будто он исчез, оставив вид позади церкви. Зелёные поля, утопавшие в синем море: голубое море, небо и синеватая дымка далёких холмов.
Эмма услышала плач, тонкий и слабый, и побежала в сторону звука, в сторону кладбища, где надгробия поредели и поблекли от времени: наклонились вперед и назад, как пачка разбросанных игральных карт.
Послышался громкий писк.
— Отпусти меня! Отпусти меня! — Эмма повернулась и увидела траву, на которой маленький пикси безумно извивался, прижатый Джулианом, мрачное и холодно выражение лица которого заставило Эмму вздрогнуть.
— Это ты закрыл нас с демоном, не так ли? — Джулиан допрашивал пикси, держа его за горло.
— Я не знал, что он там! Не знал! — визжал пикси, извиваясь в хватке Джулса.
— В чём разница? — запротестовала Эмма. — Джулиан, не…
— Акт Некромантии проходил в этой церкви. Он прорвал ткань между измерениями, вот как демон проник внутрь. Он мог разорвать нас в клочья.
— Не знал! — скулил пикси.
— Ах, не знал? — возмутился Джулиан. — Я готов поспорить на что угодно, что ты знал об этом.
Пикси обмяк. Джулиан припёр его коленом.
— Леди приказала отправить вас туда. Сказала, вы опасные и убиваете фейри.
— Сейчас я очень близок к этому, — произнес Джулиан.
— Джулс, всё в порядке, — успокаивала его Эмма. Она знала, что пикси не невинен и совсем не ребёнок, несмотря на его внешний вид. Но хныканье и плач странным образом повлияли на неё.
— Не в порядке. Ты пострадала, — ответил Джулиан, и холодный тон в его голосе заставил ее вспомнить выражение его лица, когда Ансельма Найтшейда увели. Тогда ей хотелось сказать, что Джулиан пугает её.
Но потом Найтшейда признали виновным. Так сказала Клэри.
— Оставь его! — это была другая пикси, колебавшаяся в траве. Женского пола, судя по одежде и длине волос. Она бесполезно махала руками на Джулиана. — Он ничего не знает!
Джулиан не двигался. Он холодно смотрел на фейри. Он был похож на статую мстившего ангела: безжалостный и беспощадный.
— Не смейте приближаться к нам снова, — молвил он. — Говорить об этом кому бы то ни было. Иначе мы найдём вас, и я заставлю вас заплатить.
Пикси судорожно кивали. Джулиан встал, и пикси исчезли, как если бы земля проглотила их.
— Не слишком ли ты их напугал? — нерешительно спросила Эмма. На лице Джулиана не было видно никаких эмоций, как если бы его тело было за много миль отсюда.
— Лучше напугать, чем влипнуть в проблемы, — он повернулся к ней. Цвет его кожи потихоньку приходил в норму. — Тебе нужна Иратце.
— Всё в порядке. Рана почти не болит, и для начала я хочу её промыть, — Иратце могла залечить кожу, но спасти рану от грязи или инфекции не могла.
Беспокойство промелькнуло в его глазах.
— Нам следует вернуться в коттедж. Но сперва мне нужна твоя помощь.
Эмма подумала о сломанном алтаре, разлитой крови и застонала.
— Не говори, что мы будем мыть…
— Мы не будем мыть церковь, — сказал Джулиан. — Мы сожжём её.
* * *
Кто бы ни держал Кристину, он был сильным, явно сильнее обычного человека.
— А теперь шагни вперед и делай, как я говорю, — голос у нее за спиной был запыхавшимся, но в то же время низким и уверенным.
Девушка обнаружила, что ее толкают в центр парка. Кристина оказалась приведена к фонтану, где стояли два фейри. Оба они уставились: Киран на нее, а его брат чуть выше ее головы.
— Эрек, — устало сказал Адаон. — Что ты здесь делаешь?
— Я проследил за вами, — эхом раздался голос Эрека за спиной у Сумеречной Охотницы. Воспоминание о нем вспыхнуло ненавистью: она вспомнила его в Стране Фейри, с ножом Джулиана, приставленного к его горлу так же, как его нож сейчас был приставлен к ее. — Мне была любопытна ваша цель здесь. А еще хотелось повидать нашего братишку.
— Отпусти ее, — произнес Киран, указывая на Кристину. Он не встретился с ней взглядом. — Она к этому никак не причастна. Просто Сумеречная Охотница, шпионящая без моего ведома.
— Ты сказал, что она никак не причастна к тому, что ты делаешь, — презрительно ухмыльнулся Эрек. — Но не то, что тебе безразлична ее судьба.
Горло Кристины обожгла серебряная боль. Девушка почувствовала тепло крови. Она напрягла спину, отказываясь вздрогнуть.
— Оставь ее в покое, — лицо Кирана превратилось в бледную гневную маску. — Ты хочешь, чтобы за тобой охотились Нефилимы, Эрек? Разве ты дурак? Я знаю, что ты пытаешь людей, ты пытал меня, — парень сделал шаг навстречу Эреку и его заложнице. — Помнишь? Это твоя работа, — он закатил свободные черные рукава, и Кристина увидела длинные шрамы на его руках. — И на моей спине тоже.
— Ты был мягким ребенком, — ответил Эрек. — Слишком мягким для сына короля. Доброте нет места при дворе сломанной короны, — он издал негромкий смешок. — Кроме того, я пришел с новостями. Отец послал Семерку.
Краска совсем ушла с лица Кирана:
— Маннанову Семерку? Куда он их послал?
— Сюда. В мир примитивных. Их задача — вернуть Черную Книгу, раз теперь известно о смерти Малкольма Фейда. Они найдут ее. И сделают это раньше тебя.
— Я никак не связан с Черной Книгой, — ответил парень.
— Но с ним связан наш отец, — возразил Адаон. — Он хотел завладеть им с того самого дня, когда был украден Первый Наследник.
— Дольше, чем он ненавидит Нефилимов? — спросил Киран.
Эрек сплюнул.
— Этих Нефилимов, что ты так обожаешь? Они обреченный народ. Ты попусту растрачиваешь себя, Киран, когда мог бы быть чем-то настолько бóльшим.
— Оставь его в покое, Эрек, — сказал Адаон. — Что, ты думаешь, сделал бы отец, приди Киран сейчас домой, кроме как убил бы его?
— Если бы отец был все еще жив для чьего-либо убийства.
— Хватит заговорщества! — прорычал Адаон. — Эрек, хватит!
— Позволь ему доказать свою преданность, — Эрек резким движением убрал нож от горла Кристины; девушка закашлялась. Запястья пылали болью, и пальцы фейри сжались на ее руках, как металлические наручники. Он толкнул ее вперед, к своим братьям, не ослабляя хватки. — Убей Охотницу, — крикнул он Кирану. — Адаон, дай ему свой клинок. Вонзи его в ее сердце, Киран. Покажи, что ты верен нам, и я заступлюсь за тебя перед отцом. Ты будешь снова принят при дворе, вместо того, чтобы быть убитым или изгнанным в Охоту.
Адаон потянулся за мечом, но тот уже был в руках у Кирана. Кристина пыталась вырваться, пиная Эрека ногами, но избавиться от его хватки было невозможно. Ужас заполнил девушку, когда Киран подошел к ним с мечом фейри, мерцающим в его руках, и плоскими, как зеркала, глазами.
Сумеречная Охотница начала молиться. «Ангел, сохрани меня. Разиэль, помоги мне». Ее глаза были открыты. Она не закроет их. Это было бы трусливой смертью. Если Ангелу угодно, чтобы она умерла сейчас, она умрет, стоя на ногах и с открытыми глазами, как Джонатан Сумеречный Охотник. Она…
Взгляд Кирана дернулся точным движением, когда он наклонил голову. Кристина проследила за этим движением, вдруг понимая, в чем дело, когда он поднял руку с мечом. Он двинул оружие вперед… И девушка пригнулась.
Меч пронзил воздух прямо у нее над головой. Теплая жидкость с запахом меди разбрызгалась у Кристины по спине. Девушка вскрикнула, по инерции отлетая в сторону, когда пальцы Эрека разжались. Лезвие пронзило его шею до позвоночника, и тело фейри рухнуло на мостовую.
— Киран, — в ужасе выдохнул Адаон. Его брат стоял над телом Эрека, сжав в руке запятнанный кровью меч. — Что ты наделал?
— Он бы убил ее, — произнес Киран. — А она моя… И Марк…
Кристина схватилась за бортик фонтана, чтобы вернуть равновесие. Ноги онемели. Боль в руке полыхала огнем.
Адаон шагнул вперед, выхватывая меч из руки брата.
— Иарлат не был твоей кровью, — сказал фейри, чья кожа казалась стянутой шоком. — Но Эрек был. Ты будешь объявлен братоубийцей, если кто-то обнаружит, что ты сделал.
Киран вскинул голову. Его глаза огненным взглядом впились в глаза Адаона:
— Ты расскажешь им?
Старший фейри накинул капюшон, закрывая лицо. На площади задул ветер: резкий, холодный порыв. Плащ Адаона развивался подобно крыльям.
— Ступай, Киран. Ищи безопасности в Институте.
Адаон склонился над телом Эрека. Оно лежало в неестественной, яростной позе, и кровь текла по камням и песку. Пока он упал на колени, его брат направился к выходу из парка. И остановился.
Он медленно обернулся, чтобы посмотреть на Кристину:
— Ты разве не идешь?
— Иду, — твердость в собственном голосе удивила девушку, но тело предало ее: когда Кристина стала прямо, руку пронзила агония, просочившаяся в бок, и она сложилась пополам, жадно глотая воздух.
В следующее мгновение на ней сомкнулись руки — совсем без лишней осторожности, и девушка почувствовала, как ее поднимают в воздух. Кристина в изумлении уставилась на Кирана: он поднял ее на руки и нес из парка.
Она позволила рукам свободно болтаться, не зная, что еще ей оставалось делать. У нее не было слов. Несмотря на тот танец прошлой ночью, странно было вот так вот быть в руках Кирана. Тогда с ними был Марк… А сейчас они были одни.
— Не глупи, — произнес фейри. — Обхвати меня руками. Я не хочу урон