Возможно, мои ощущения — просто иллюзия, но я чувствую движение некой силы, идущей через наши с Шелой ладони, причем движение это происходит в обе стороны. Наверное, я должен удивиться, но на это у меня просто нет сил. Взрывы в голове чуть стихают, а удары о невидимую стену теперь не сопровождаются почти невыносимой болью. Мне словно бы удается взять её под более плотный контроль. Предел моей выносливости как будто слегка отодвигается, и я чувствую в себе способность ещё немного нарастить усилия.
Вновь фокусируюсь на том, чтобы превратить свое тело в заостренный таран, вливаю в него всю доступную мне энергию из расширившегося потока скрытой силы, и в очередной раз бью в опостылевшую преграду.
Треск рвущейся материи… Хруст стекла под каблуком… Где-то я уже слышал эти звуки. Вернее, их непередаваемую смесь. А потом наступает темнота.
В себя я прихожу в своей комнате. Самочувствие, как ни странно, относительно сносное. По крайней мере, ничего не болит, хотя слабость ощущается во всем теле. Ещё чувствуется странный зуд в левой ладони. Нельзя сказать, что неприятный или раздражающий, но явно там лишний.
Открываю глаза, вынимаю руку из-под одеяла и внимательно её осматриваю. Ничего особенного не замечаю. Ни цветом кожи, ни какими-нибудь отёками или припухлостями левая ладонь от правой не отличается, но ощущения в ней очень необычные, хоть и выражены они довольно слабо. Проверяю подвижность пальцев, несколько раз сжимаю и разжимаю кулак. Вроде всё функционирует как положено. Замечаю, что от активных движений странные ощущения становятся слабее, как будто в затекшую от лежания в неудобной позе руку возвращается кровообращение. Секунд через десять зуд исчезает совсем, но вставать с кровати мне пока совершенно не хочется.
Через пару минут дверь бесшумно открывается, и в комнату входит Ло.
— Ну что, экспериментатор, как самочувствие, — с легкой усмешкой спрашивает десантница, удобно устраиваясь в кресле рядом с моей кроватью. — Тебе очень повезло, что ты отключился, а то я бы сама тебя в нокаут отправила. Ты что с Шелой сделал?
— Я? С Шелой? — резко сажусь и чуть не падаю на пол от внезапно накатившего головокружения.
— Не дергайся, нормально с ней всё уже, — поддерживает меня Ло и помогает снова принять горизонтальное положение. — Она тоже потеряла сознание, когда ты вырубился, но пару часов назад пришла в себя. Сейчас самочувствие приемлемое, только вставать ей пока рано, как и тебе. Автоматический диагност ничего толком не говорит. Просто констатирует сильное переутомление. Необходимые препараты вам уже введены, так что, надеюсь, скоро будете в норме. Так ты объяснишь мне, что это было?
— Понятия не имею. Во время пиковой нагрузки, когда я уже подошел почти к пределу своих возможностей, Шела как будто поделилась со мной частью своей силы воли, и я смог немного отодвинуть болевой порог. Это помогло мне проломить невидимую преграду, мешавшую накачать снаряд энергией тайкунов.
— Вампир недоделанный, — беззлобно ругается Ло. — Это не она с тобой поделилась, а ты из неё силы выкачал. Впрочем, может ты и прав. Шела утверждает, что действительно хотела тебе помочь и в какой-то момент почувствовала, что это получается. Более внятного описания я от нее так и не добилась.
Возникает мысль спросить у Ло, не жаловалась ли Шела на странные ощущения в левой ладони, но решаю этого пока не делать. Сам поинтересуюсь, при личной встрече. Вместо этого спрашиваю о другом:
— Что с результатом эксперимента? Кан и Тапар осмотрели снаряд?
— Осмотрели. Кан просветил его под всеми возможными углами, а наш союзник колдовал над ним со своим жезлом минут сорок. И тот, и другой утверждают, что изменения есть, причем очень схожие с теми, которые наблюдаются у модифицированных патронов к Валу. Но есть и некоторые отличия. В чем именно они заключаются, я так и не поняла. Это они тебе пусть сами объясняют. Кан уже вовсю занимается вашей пушкой. Говорит, к вечеру закончит, и завтра можно будет попробовать из неё пострелять. Только давайте уж где-нибудь подальше это сделаем. Желательно, вообще не в Каиновой чаще.
— Согласен. Я и сам не горю желанием устраивать огненное шоу рядом с нашей базой. Мне и одного раза более чем хватило.
— Ладно, отдыхай, охотник, — Ло встает с кресла, наклоняется надо мной и коротко целует меня в губы. — Не беспокойся, нас сейчас никто не видит и не слышит. Я ведь так и не сказала тебе спасибо за отличную ночь. Вот, говорю.
Она с легкой улыбкой смотрит на меня, с интересом изучая мою реакцию, а я молчу, не зная, что на это ответить и как вообще реагировать. В конце концов, решаю сказать, как есть.
— И тебе спасибо, Ло. Ночь действительно была просто восхитительной, — мои слова звучат вполне искренне, и по улыбке Ло я вижу, что она это чувствует, — но…
— Перестань, — останавливает меня десантница, не прекращая улыбаться. — Я же сразу сказала, что не собираюсь отбирать тебя у Шелы. Береги её, охотник, она того стоит.
Последние слова Ло произносит уже исчезая за дверью, и я расслабленно опускаю голову на подушку. Потрясающая женщина, хотя спасибо я ей сказал не столько за незабываемую ночь, сколько за те изменения, которые после этой ночи произошли в моей голове. И ведь Ло, похоже, это прекрасно поняла и, что интересно, полученным результатом осталась вполне довольна.
Слабость проходит быстрее, чем можно было ожидать. Впрочем, я и раньше замечал, что упадок сил после длительного погружения в состояние обостренного восприятия проходит намного быстрее, чем при обычном физическом утомлении.
Окончательно восстановившимся я себе не ощущаю, но из комнаты меня выгоняет голод. Снаружи уже давно стемнело, однако в подземных помещениях базы это незаметно. Здесь всегда одно и то же ровное освещение. Ну, за исключением личных комнат, конечно. Кухня и она же общий зал, где мы обсуждаем большинство наших дел, сейчас пуста. Честно говоря, я надеялся застать здесь Шелу. Можно, конечно, поинтересоваться её самочувствием, вызвав по личному каналу, но вдруг я её этим разбужу. Сон, как известно, самый быстрый путь к восстановлению сил, и мешать этому процессу мне не хочется.
Ужинаю я в итоге в одиночестве, а потом отправляюсь в мастерскую к Кану посмотреть, как у него идут дела с пушкой, и к своему удивлению, обнаруживаю Шелу именно там.
— Привет, — кивает мне инженер. — Я смотрю, тебе явно уже лучше, раз ты явился именно сюда.
— Да. Прихожу в себя потихоньку, — киваю Кану и перевожу взгляд на Шелу. — Ты как?
— Уже нормально. Тебе, похоже, досталось значительно сильнее. Можешь объяснить, что это было? Я спрашивала Тапара, но он ничего вразумительного сказать не смог. Сам ждет, когда ты сможешь дать хоть какие-то пояснения.
— Насколько я понимаю, меня вырубило одновременно с тобой, — я слегка пожимаю плечами. — Очнувшись в своей комнате, я особо не удивился. Такое уже бывало, причем не раз. На пике нагрузки мозг иногда не выдерживает и отключается, как будто срабатывает какой-то внутренний предохранитель. Но это я, со мной всё более или менее понятно, а вот что случилось с тобой, я понять не могу.
— Сергей, не желаете взглянуть на модифицированный снаряд? — спрашивает продолжающий возиться с пушкой Кан. — Лучше сделать это сейчас, пока я не вставил его в ленту боепитания.
На столе рядом с пушкой лежат четыре небольших снаряда. На корпусе одного из них виднеется неровный круг, нанесенный чем-то вроде оранжевого маркера, но мне эта подсказка не требуется, я и так чувствую, какой из них мне нужен. И скрытой силы в нем, кстати, намного больше, чем в модифицированных пулях СП-6. Да, эксперимент, похоже, действительно прошел удачно, но мне почему-то кажется, что самый ценный его результат — это не сам модифицированный снаряд, а тот метод, которым нам удалось накачать его скрытой силой. Именно нам, а не мне. Если бы не Шела, сейчас передо мной по-прежнему лежал бы обычный снаряд, а не артефакт, сама возможность существования которого отрицается учеными и книжниками двух могущественных космических цивилизаций.
— Ну как? — спрашивает Кан, с интересом глядя на меня. Задумавшись, я даже не заметил, как взял снаряд в руку.
— То, что нужно, — обнадеживаю я инженера. — Пожалуй, при испытаниях этой штуки не стоит забывать об осторожности.
— До испытаний тут ещё возиться и возиться, — беззлобно ворчит Кан. — Не знаю, чем именно вы расчленяли робота-разведчика, но пушке этот вандализм на пользу не пошел.
— Я старался, как мог, — развожу руками, показывая, что сделал всё от меня зависящее.
— Это чувствуется, — кивает инженер. — Ничего по-настоящему необратимого с вашим трофеем не случилось, но по мелочи многое вышло из строя. Что можно — починим, что сдохло окончательно — заменим. Потом подружим её с нашим блоком питания и системой управления огнем. В общем, работать будет, но нужно время.
— Ладно, не будем мешать человеку, занятому любимым делом, — улыбается Шела, и неторопливо направляется к выходу из мастерской.
Иду за ней, и когда дверь за нами закрывается, спрашиваю:
— Где мы можем спокойно поговорить?
— Можно у меня, — ровным голосом отвечает Шела. — Или у тебя, если тебе так спокойнее.
— Давай лучше к тебе. Хочется немного сменить обстановку. Мне только нужно будет заглянуть по дороге к себе и кое-что прихватить с собой.
— Хорошо, — если Шела и удивлена, то никак этого не показывает.
Заходим ко мне, и я забираю с собой рюкзак вместе со всеми артефактами. Шела смотрит на мои действия с интересом, но вопросов не задает. Идти недалеко, и секунд через тридцать мы уже входим в комнату Шелы.
— О чем ты хотел поговорить? — спрашивает она, опускаясь в кресло.
Я занимаю соседнее и какое-то время просто молча наслаждаюсь видом красивой женщины, удобно расположившейся напротив меня. В её позе нет никакого напряжения. Шела меня не торопит. Она просто смотрит мне в глаза, и мне кажется, что если я так и не заговорю, то это замершее мгновение может длиться вечно.