В ожидании Шелы прогуливаюсь у броневика, ловя на себе уважительные и слегка настороженные взгляды бойцов городской стражи. Они, конечно, в курсе моего аристократического статуса, но основное впечатление на них производит не столько он, сколько наш бронетранспортер. Боевая машина, конечно, не выглядит только что покинувшей заводской цех, что было бы весьма подозрительно, но сразу видно, что она в очень хорошем состоянии. Именно такого эффекта я и добивался, ставя Кану задачу несколько состарить внешний вид нашего транспортного средства, но не слишком в этом усердствовать.
Шела появляется минут через двадцать уже в нашей обычной походной одежде и с сумкой на плече. Выглядит она задумчивой и слегка озадаченной. Будущая баронесса легко вспрыгивает на броню и через верхний люк забирается на место водителя. Я захожу в машину через боковую дверь, расположенную между колесами, и занимаю кресло наводчика.
— Как пообщалась с виконтом Волжским? — интересуюсь у Шелы, выводя её из задумчивого состояния.
Отвечает она не сразу. Сначала запускает двигатель и аккуратно разворачивает броневик на небольшой площадке внутреннего двора резиденции. Охрана открывает ворота, и мы неспешно выкатываемся на центральную улицу. Нас по-прежнему сопровождает отряд конных стражников, и Шела держит невысокую скорость, чтобы не создавать им проблем.
— Через три недели граф Казимир Волжский устраивает большой прием в честь тридцатилетия своего старшего сына Владимира, — наконец без всякого энтузиазма произносит Шела. — Виконт Волжский попросил меня сопровождать его на этом мероприятии. Утверждает, что рассказывал обо мне отцу, и тот выразил желание познакомиться со мной лично.
— Оригинально, — я удивленно качаю головой. — Ты хоть и лейтенант тайной службы, но всё же простолюдинка. Пригласить тебя на прием такого уровня, да ещё и в роли дамы виконта Волжского — это очень необычно и даже, я бы сказал, вызывающе. Представители нашей аристократии явно не будут от такого в восторге.
— Я в курсе, — кивает Шела. — Собственно, этот аргумент я и пыталась использовать, чтобы вежливо отказаться, но Олег даже слушать меня не стал. Сказал, что воля его отца — закон для всех остальных в его графстве, и ни с чьим мнением по этому вопросу он считаться не собирается. Думаю, в кулуарах это приглашение будет объяснено высокородным гостям, как награда мне за участие в спасении жизни Олега во время покушения, организованного на него людьми барона Шваба и османскими шпионами.
— Ну, где-то это даже логично. Ты согласилась?
— А куда было деваться? Мы же не хотим раньше времени портить отношения с графом и его сыном. Тебя, кстати, тоже пригласили, хотя виконт явно сделал это вынужденно. Иначе он поступить просто не мог, это выглядело бы предельно странно и, мягко говоря, некрасиво. Тем не менее пригласили нас по отдельности, и на самом приеме нам вряд ли удастся держаться вместе.
— Что-нибудь придумаем, время ещё есть, хотя то, что Олег положил на тебя глаз, наверняка создаст нам ещё немало проблем.
Наш маршрут в город барона Самарова пролегает по хорошо знакомым местам. Сначала мы ненадолго останавливаемся в Кисловке. Особой необходимости в этом нет, но я хочу увидеть Данжура. Дела у моего бывшего торгового партнера идут вполне сносно. По крайней мере, по привычным мне меркам из недавнего прошлого. Семья супруги приняла его хорошо, а способности морфа и опыт охотника позволяют ему обеспечивать себе и жене полную финансовую независимость.
— Неделю назад начал строить собственный дом, — гордо сообщает мне Данжур. — Не всё же на шее у родственников жены сидеть.
Я вижу, что мой приятель полностью погрузился в семейную жизнь, и вытащить его из круга новых забот будет очень непросто. Впрочем, прямо сейчас я и не собираюсь этого делать. А вот немного позже, если всё получится с расчисткой утерянных земель и моим собственным феодом, я обязательно сделаю ему очень заманчивое предложение. Надеюсь, Данжур не откажется. Да и к нынешнему помощнику шерифа Кисловки у меня тоже будет серьезный разговор. Такие люди, как Игорь, мне точно пригодятся.
Следующую остановку мы делаем в Динино. Наше прибытие на броневике уже традиционно вызывает у местной милиции и гарнизона стражи довольно бурную реакцию. К тому же здесь ещё свежи воспоминания о недавнем штурме, так что Шела предпочитает остановить бронетранспортер метров за сто от ворот, и дальше я иду пешком под прицелом пулемета и десятка стволов поскромнее.
Ситуация быстро проясняется, и нас пропускают внутрь. Здесь ни у стражи, ни у охраны не возникает вопроса, можно ли разрешать боевой машине въехать внутрь поселка. Дело не в вооружении броневика, а в том, кто на нем приехал. Думается мне, нас с Шелой спокойно пропустили бы в Динино и на танке.
Как выясняется, Игнат ушел куда-то с очередным караваном, так что встречает нас один Савва Ильич. Остальных своих сыновей он в наши партнерские отношения не посвящает. Не из недоверия, а из общего принципа максимального ограничения круга лиц, владеющих критически важной коммерческой информацией.
Наш броневик приводит самого успешного торговца Динино в состояние легкого ступора, но, как и ожидалось, он очень быстро справляется с потрясением.
— Сергей, я вижу, твои слова по поводу богатых трофеев начинают воплощаться в жизнь, — внимательно оглядывая наше транспортное средство, констатирует Матвеев-старший. — Это ведь именно трофей, не так ли?
— Верно, Савва Ильич, но данный экземпляр, к сожалению, не предназначен для продажи.
— Понятное дело, — кивает торговец. — Такую машину я бы и сам никому не продал по доброй воле. Ну, если бы не заставили, конечно. Не по статусу мне она, но как представлю, что подобный броневик идет в центре моего торгового каравана, так аж зажмуриться хочется от открывающихся перспектив. Да мне только за право присоединиться к такому каравану заплатили бы столько, что прибыль от поездки в город сразу на два можно было бы умножать.
— Вы просто кладезь коммерческих идей, Савва Ильич, — улыбается Шела.
— Я этим живу, моя дорогая, — довольно кивает Матвеев-старший. — Голова у меня так устроена, чтобы везде выгоду для себя и семьи искать. Ну и для верных друзей и партнеров, конечно же. Кстати, о выгоде. Правильно ли я понимаю, что десантный отсек этой машины не пуст? Если уж вы добыли столь серьезный трофей, то и что-то для меня на продажу, полагаю, захватили.
— Да, Савва Ильич, есть кое-что. Груз небольшой, но ценный. Два боевых жезла и несколько амулетов. К сожалению, пока это всё. А вот когда мы поедем обратно, я надеюсь порадовать вас гораздо более широким ассортиментом трофеев. Собственно, мы сейчас только едем на охоту, а не возвращаемся с неё, а до этого довольно долго к ней готовились.
— Да уж, — Матвеев-старший с уважением смотрит на скорострельную тридцатимиллиметровую пушку бронетранспортера, спаренную с пулеметом, — готовились вы явно основательно, да и ружьецо прихватили с собой довольно внушительное, и даже не одно.
— С комплектацией трофея нам повезло, — соглашается Шела. — А у вас как дела продвигаются? Что-то новое по нашему списку достать получилось? А то мы часть уже потратили, пока этого красавца добывали и в рабочее состояние приводили.
— Да, удалось найти несколько слитков редких металлов и пару интересных артефактов, — продолжая прохаживаться вокруг броневика, отвечает Савва Ильич, — Мне передали письмо из города. Для нас там кое-что собрали, но товар пока в пути. Вот Игнат с караваном вернется и привезет новую партию вашей экзотики. Ну а если встретитесь с ним на тракте или в городе, тогда сразу товар заберете.
Помимо отца Игната, я нахожу время пообщаться и с начальником местного гарнизона стражи. Теперь уже не майор, а подполковник Левандовский нашей встрече искренне рад. Он отлично понимает, что своим новым званием во многом обязан нам с Шелой, ведь если бы не успех при отражении штурма Динино, он не только не дождался бы повышения, но мог и головы запросто лишиться.
— Всё-таки замолвил за меня в городе словечко шевалье Горский, — с нотками сарказма в голосе рассказывает подполковник. — Когда расписывал свои подвиги, не счел за труд упомянуть и скромную роль гарнизона стражи в отражении штурма. Говорят, в его изложении наша затея с требушетами, заряженными зажигательными бомбами, произвела впечатление даже на самого барона. Но решение всё равно долго принималось. Я всего неделю назад новые погоны получил.
— Мои поздравления, господин подполковник, — я улыбаюсь, показывая, что оценил рассказ Левандовского. — А как сейчас на тракте дела обстоят? Удалось порядок навести?
— Частично, — без особого энтузиазма отвечает Левандовский. — Такого беспредела, как перед вторжением, конечно, уже нет, но лихие люди кое-где ещё пошаливают. Впрочем, совсем с ними разделаться и раньше никогда не удавалось, но сейчас, ходят слухи, банда Скрома снова в наших краях объявилась. Вы там осторожнее будьте. Броневик у вас, конечно, серьезный, но взрыва фугаса под колесами может и не выдержать.
Ночуем в Динино и дальше отправляемся только утром. Состояние тракта оставляет желать лучшего, но нам, на наших восьми ведущих колесах, это ничуть не мешает. Движение здесь довольно оживленное. История с вторжением, как ни странно, подстегнула торговлю, так что для банд лихих людей, лишившихся материальной поддержки барона Шваба, тракт фактически стал единственным источником дохода. По крайней мере, так обстоит на первый взгляд.
Те, кто поумнее, просто тихо исчезли из этих мест, пользуясь тем, что в первые дни после завершения боевых действий у местной стражи и армии хватало более важных проблем, чем отлов бандитов по зимним лесам. А вот более жадные и глупые предпочли остаться и воспользоваться послевоенным бардаком для быстрой наживы. И, судя по словам подполковника Левандовского, кое-кто даже решил специально сюда отправиться.