— По местным меркам у твоего противника очень хорошая экипировка, — сообщает Тапар. — Скрытность и наблюдение ему обеспечивает Куб отрицания света — довольно редкий конструкт. Создавшей его школы книжников уже не существует, но артефакт они сделали хороший. Высший ранг. Правда, настроен он на своего владельца не лучшим образом. Впрочем, здесь это обычное дело.
Я тоже не тороплюсь вступать в бой. Ухожу в противоположную сторону от Слуцкого, стараясь пока не сокращать дистанцию. Долго играть в прятки здесь не получится, но пара минут у меня точно есть. Не хочу лезть вперед, не поняв, на чем основана уверенность моего противника в победе. Павлов не просто так сказал мне, что Слуцкий уже умудрился отправить в небытие несколько морфов, причем более сильных, чем он сам. Во всяком случае, так считалось до начала их поединков.
— За защиту от физических атак у Слуцкого отвечает амулет щита среднего ранга, — продолжает описывать экипировку моего оппонента Тапар. — Получше того, что был у тебя, но в целом достаточно посредственная штука, хотя один удар серпа пустоты может выдержать. Для атаки он будет использовать боевой жезл адепта школы Грозы. Не такой продвинутый, как был у тебя, но в умелых руках тоже довольно опасный. Правда насчет того, что его руки можно назвать умелыми, я сильно сомневаюсь. Твой Пояс огненного зеркала точно удержит шесть-семь прямых попаданий из такого оружия. Впрочем, может и больше, если ты вовремя войдешь в состояние вихревого скачка и направишь поток скрытой силы в щит.
— Это всё? — спрашиваю на общем канале, продолжая смещаться вправо, чтобы между мной и противником оставалось как можно больше крупных камней. Пока ни он, ни я двигаться к центру полигона не спешим.
— Есть у него ещё три вспомогательных конструкта — перстень, браслет и боевая перчатка. Фактически это дополнительные резервуары скрытой силы, несколько расширяющие возможности куба, амулета и жезла. Плюс имеется холодное и огнестрельное оружие, но о нем тебе лучше расскажет коллега Кан.
— Сергей, у тебя новая проблема, — обеспокоенно произносит Ло. — В километре от полигона воздушный разведчик засек стрелка со снайперской винтовкой. Вычислитель оценивает её мощность и точность, как достаточные для ведения прицельного огня с такой дистанции. Судя по всему, твоя защита выдержит довольно много попаданий из этого оружия, но только при условии, что к моменту начала обстрела её ресурс не будет растрачен в бою с основным противником. Боевой робот нейтрализовать стрелка не успеет, он сейчас слишком далеко от города. В принципе, мы можем его уничтожить, но для этого придется пожертвовать дроном, а у нас их и так очень мало.
— Подождём развития событий, — останавливаю я Ло. — С километра по мне ещё нужно попасть, а я постараюсь не подставляться. Интересно, кто это такой. Что-то мне не верится, что стрелок — человек Слуцкого. Слишком рискованная затея, к тому же чреватая очень неприятными последствиями. Победа такой ценой семье Слуцких точно не нужна.
Пока мы обсуждаем внезапное изменение обстановки, мой оппонент решает изменить тактику и начинает постепенно приближаться к центру полигона. Не по прямой, а двигаясь по медленно сужающейся спирали. Похоже, для того, что он задумал, нужна более короткая дистанция, чем почти две сотни метров.
— Из огнестрела у Слуцкого имеются пистолет-пулемет Бизон-2 и довольно мощный длинноствольный револьвер.
Очень странный расклад. Экипировка у противника намного слабее моей, а выбор оружия вообще не вполне понятен. Слуцкий ведь наверняка знает, что и защита, и маскировка у меня на высоте. Об автомате Вал он тоже осведомлен и, возможно, даже в курсе, что иногда он стреляет не совсем обычными патронами. На что же он тогда рассчитывает? И ещё этот револьвер… Зачем он? Прицельная дальность у него низкая, а эффективность высока только на сверхкороткой дистанции. Или Слуцкий всерьез намерен сойтись со мной практически в упор? Жаль, что не существует записей его предыдущих поединков. Посмотреть их было бы очень полезно.
Чувство опасности, не проявлявшее с момента начала поединка особой активности, внезапно начинает неприятно ворочаться под черепной коробкой. Мир вокруг на какое-то мгновение неуловимо меняется, как будто слегка теряя краски. Странное явление длится десятые доли секунды, и всё вновь приходит в норму.
— Трёхкомпонентный ментальный импульс — прорезается в моей голове голос демона.
— Это что ещё такое? — я на всякий случай смещаюсь метров на двадцать левее. — Выражайся яснее.
— Хозяин, вы подверглись тройной ментальной атаке нестандартного формата. Первый компонент направлен на выявление вашего местоположения. Второй — на подавление воли. Третий — на замедление скорости реакции и физических возможностей организма. Атака не была сфокусирована, и Пояс огненного зеркала практически свел к нулю её воздействие на ваш мозг.
— Слуцкий теперь знает, где я?
— Только очень приблизительно, — как всегда невозмутимо отвечает демон. — Почти вся направленная на вас энергия ментального импульса была успешно рассеяна.
— Кан, Тапар, вы почему молчите?
— А что мы должны говорить? — обеспокоенно спрашивает инженер. — Пока никаких изменений в ситуации на полигоне сканеры не фиксируют.
— Я только что подвергся ментальной атаке сложной конфигурации. Защитный конструкт справился, но часть энергии всё-таки пробила щит.
— Не было никакой атаки, Сергей, — возражает Тапар. — Мой голем её бы обязательно засек.
Я вообще перестаю понимать, что происходит. Как такое может быть, что мой демон, управляющий комплектом артефактов времен Чужой войны, смог зафиксировать атаку, которую не заметили сканеры и конструкты, изготовленные на полтора века позже? Впрочем, одна версия у меня всё-таки есть.
— Опустите одного из разведчиков как можно ниже и держите его прямо за моей спиной. Возможно, атака была жестко сфокусирована в плоскости, параллельной земле. Дроны и голем находились намного выше, потому ничего и не зафиксировали.
— Мы бы в любом случае засекли вторичное излучение при выплеске темной энергии любым старым конструктом, — возражает Кан.
— Это не конструкт, — выдвигает свою версию Тапар, и в его голосе я слышу внезапно возникшее напряжение. — Скорее всего, противник Сергея задействовал личную способность.
Чувство опасности вновь дёргается в моем мозгу, и мир опять выцветает, теперь почти на секунду. В этот раз внешними эффектами воздействие не ограничивается. Я успеваю почувствовать накатившую слабость и заторможенность, но неприятные ощущения быстро проходят.
— Хозяин, опасность, — запоздало предупреждает демон. — Второй импульс был сфокусирован намного лучше первого и частично пробил вашу защиту. Ментальный удар с более близкого расстояния грозит вам временной потерей боеспособности.
— Зафиксирована ментальная атака, — на секунду позже демона докладывает Кан. — Это одна из самых опасных форм выплеска энергии тайкунов. Силовые щиты справляются с ней хуже всего.
— Мой голем опять ничего не обнаружил, — сообщает Тапар.
Меня это не удивляет. Разведчик Тапара остался висеть высоко над полигоном, обеспечивая мне вид сверху, а один из дронов Кана опустился вниз и болтается где-то у меня за спиной. Видимо, предположение о том, что ментальный импульс распространяется параллельно земле, близко к истине.
Судя по всему, ментальная магия — фамильная склонность семейки Слуцких. Убитый мной Руслан тоже умел швыряться ментальными импульсами, но у него была несколько другая специализация. Определять местоположение противника он тоже мог, а вот другой его способностью являлось ментальное принуждение к правде. Однако, когда он попытался применить его ко мне, у него ничего не вышло, хоть мне и пришлось изрядно напрячься, чтобы не разболтать всё, что я знаю.
Додумывая эту мысль, я быстро бегу вдоль границы полигона, стремясь выйти из зоны следующего ментального импульса. Плеваться ими, как из пулемета, Слуцкий явно не способен. Ему нужно время на накопление скрытой силы для следующего удара. В момент последней атаки он довольно точно определил мое местоположение, но с каждой секундой я всё сильнее смещаюсь в сторону от этой точки.
Сам Слуцкий тоже на месте не стоит, но и вперед бездумно не лезет. Перемещается мой противник короткими рывками от валуна к валуну, и в принципе, можно попытаться его на этом поймать. Вот только для этого мне придется прекратить перемещаться и занять позицию в ожидании его очередной перебежки.
Воплотить эту мысль в жизнь я не успеваю — меня накрывает третьим ментальным импульсом. Теперь секундной слабостью и выцветанием окружающего мира проблемы не ограничиваются. Меня шатает на бегу, я спотыкаюсь и падаю, с трудом координируя движения, чтобы не сломать себе что-нибудь при ударе об утрамбованную землю.
Инерция позволяет мне закатиться за очередной валун, но сразу вскочить и побежать дальше у меня не получается. Мозг работает заторможенно, а тело с трудом выполняет его вялые команды. Секунд через пять я более или менее прихожу в норму, но если так будет продолжаться, ещё через пару ментальных атак я буду превращаться в овощ на минуту, а этого вполне хватит, чтобы Слуцкий приблизился ко мне вплотную. О том, к чему это приведет, думать почему-то не хочется.
Не забываю я и о снайпере, засевшем где-то на пологой возвышенности, покрытой редким кустарником. Сейчас он меня не видит — не пробить ему мою маскировку, даже если у него имеется какой-то конструкт наблюдения или сканер, собранный из фрагментов устройств кибов. Но если Слуцкий как-то обозначит для него цель… Впрочем, я по-прежнему не уверен, что мой противник и стрелок — сообщники. Хотя, конечно, нельзя исключить и версию, что это всё же именно семья Слуцких решила подстраховаться на случай совсем уж нежелательного развития событий.
Снова бегу, прекрасно понимая, что дальше так продолжаться не может. Я или перехвачу инициативу у противника, или он меня в конце концов обездвижит и добьет. Хуже всего то, что стрелять мне можно только наверняка. Если я обнаружу свою позицию, тут же нарвусь на сфокусированный ментальный импульс, и сколько мне придется от него отходить, никто не знает. Думаю, при таком раскладе времени на расправу со мной Слуцкому вполне хватит. И мощный револьвер ему в этом очень поможет. Теперь понятно, зачем он прихватил его с собой.