«Но возможно, мы сумеем о чем-нибудь договориться, – подумал Артур. – Нам обоим нужно остановить прилив Пустоты, спасти Дом и внешнюю Вселенную. Допустим, я пообещаю оставить его хозяином Несравненных Садов и больше не беспокоить… чего он, по всей видимости, и хочет…»
Артур вздохнул, растрачивая остатки оптимизма.
«Да кого я обманываю? Первоначальствующая Госпожа нипочем на такое не согласится. И вообще, кто знает, чего добивается Воскресенье? Надо вырваться! Надо бежать! Но как?..»
Он снова вздохнул и скривился от боли – стрекоза в очередной раз сменила курс. Артур пролетел по дуге, и, как ни крепко он держался за цепи, кандалы впились в уже ободранные запястья.
Вместе с болью явилось неожиданное открытие. По крайней мере с тех пор, как он завладел Пятым Ключом, любая боль вызывала у него жгучее стремление отомстить, буквально пришибить всякого, кто поднимал на него руку. А вот сейчас ярости не возникло. Внутри не появилось опасного кипения, грозящего взрывом.
«Это я ослабел без Ключей, – подумал Артур. – Но зато немножечко обрел себя…»
Стрекоза тем временем мчалась к очередной местной достопримечательности – высокому зеленому холму. До него еще оставалось несколько миль. Он здорово смахивал на холм Дверная Пружина, что некогда стоял в Нижнем Доме, но этот был существенно выше, а склоны спускались террасами, которые покрывали деревья. А на гребне холма виднелось строение. Только расстояние мешало Артуру рассмотреть, что же это такое.
А прямо внизу по-прежнему тянулись разнообразные сады и садики, все так же разделенные и огороженные высокими рядами кустов. Артур смотрел, как они мелькали внизу, и безуспешно пытался строить планы своего освобождения. Расфокусировав взгляд, он прикрыл веки, спасаясь от свистящего ветра, и сады под ногами слились в многоцветные полосы – зеленые, рыжие, голубые…
«Голубые…» – подумал Артур.
Он моргнул, и взгляд вновь обрел остроту. Вот озеро. А вон там, в полумиле, осколок океана, накатывающий волны на отрезок пляжа двести ярдов длиной…
«Воды, пригодные для плавания корабля», – подумал Артур, и следом с пронзительной четкостью возник образ рослого седобородого мореплавателя с глубоко посаженными глазами ясной океанской синевы. В руке у него гарпун, искрящийся и сверкающий превосходнейшей магией…
Вот он, Моряк, второй сын Зодчей и Старика. Он клялся трижды прийти Артуру на выручку – и дважды исполнял свою клятву. Моряку была открыта дорога повсюду, где имелись судоходные воды. Если помимо Седьмого Ключа на свете существовало хоть что-то, способное победить цепи Артура, то это точно был гарпун Моряка.
«Надо срочно позвать его. Прямо сейчас, ведь кто знает, сколько времени ему понадобится, чтобы добраться сюда! Нужно вытащить медальон…»
Медальон находился у Артура в поясном кармашке, возле бедра, и это составляло проблему. В подвешенном состоянии и со скованными руками трудно было дотянуться до пояса, расстегнуть карман и что-то из него вытащить.
Сделав нескольких попыток, Артур так и не сумел подтянуться достаточно высоко, чтобы приблизить руки к карману, добившись только того, что его начало бешено вращать.
Дальше мальчик попробовал закинуть ноги наверх, чтобы повиснуть вниз головой. Опять же несколько попыток показали ему, что, даже дотянувшись до кармана и избежав неуправляемого вращения, он вряд ли сможет расстегнуть клапан кармана и вынуть медальон, по ходу дела не упустив ни его, ни своего желтого слоника. Слишком велик был шанс выронить то и другое и потерять навсегда.
Артур еще придумывал очередной способ достать медальон, когда стрекоза начала спуск. Она по-прежнему держала курс на увиденный мальчиком холм с террасами, только нацеливалась не на вершину, а куда-то на середину склона.
По мере снижения Артур вновь подтянулся повыше и постарался остановить вращение. Там, на террасе, кое-что привлекло его внимание, и он хотел всмотреться повнимательнее.
Когда же всмотрелся – его обдало холодом еще сильнее, чем от цепей. На террасе размещался циферблат в горизонтальном положении футов двадцати в поперечнике. По периметру торчком стояли цифры из синей колдовской стали. У часов имелись длинные остроконечные стрелки. А рядом с центральной осью виднелся небольшой люк.
Это было уменьшенное подобие тюрьмы Старика. Правда, без узника, прикованного к стрелкам.
«Пока что без узника», – подумал Артур…
Глава 9
Лифт несся вниз куда быстрее обычного, и движение не отличалось плавностью. Сьюзи и Гьяка швыряло от стенки к стенке, Часть Шестая Волеизъявления хлопала в воздухе крыльями, пока наконец не вцепилась мертвой хваткой Сьюзи в плечо и не начала бить по нему крыльями. Сьюзи, растопырив руки и ноги, пыталась удержаться в одном углу кабины, Гьяк – в противоположном.
Гораздо больше, чем эта тряска, их пугало то, что сквозь пол время от времени прорывались крохотные сгустки Пустоты и вылетали, пронизывая потолок. Большей частью это случалось в задней стороне кабины, так что трое пассажиров старались держаться оттуда подальше. Если частица Пустоты в кого-нибудь угодит, то уничтожит все на своем пути. Даже скользящее попадание могло лишить руки или ноги.
Вдобавок это являлось ужасающим свидетельством того, что Пустота продолжала поступать в Дом. Если по лифтовым шахтам летали комки Пустоты, значит Бездна преодолела еще какие-то бастионы…
– Кнопка точно была правильной? – спросила Сьюзи. – Половина Дома уже в Пустоте, так что если мы падаем прямо в…
– Изъеденные кнопки говорят о высоком поражении Пустотой, – пояснило Волеизъявление, приглядываясь к рядам кнопок – бронзовых и когда-то бывших таковыми. – Почерневшие и разрушенные соответствуют утраченным частям Дома.
– Значит, кнопка Великого Лабиринта еще блестит? – уточнила Сьюзи. – Это хорошо!
– Не вполне, – возразило Волеизъявление. – Внутри Великого Лабиринта есть несколько лифтовых станций. Кнопки некоторых из них почернели. Выбранная мной отчасти поражена, и ярь-медянка расползается прямо на глазах.
– Значит, Лабиринт растворяется? – спросила Сьюзи. – Его захватывает Пустота?
– Все выглядит именно так, – отозвалось Волеизъявление. – Надо бы поторопить этот лифт…
Слетев с плеча Сьюзи, оно вспорхнуло под потолок, туда, где кончались ряды кнопок, и, действуя клювом как молотком, разбило панельку, отделанную шпоном грецкого ореха и слоновой костью и вмонтированную в дерево попроще. Под ней блестело золотое кольцо.
Ворон посмотрел на своих спутников и сказал:
– Присядьте на корточки. И держитесь…
Сьюзи с Гьяком повиновались. Ворон схватил кольцо и, сложив крылья, упал обратно на плечо Сьюзи, вытягивая из потолка тонкую золотую цепочку. По мере того как удлинялась цепочка, росла и скорость кабины. Когда Волеизъявление опустилось Сьюзи на плечо, саму Сьюзи начало приподнимать над полом – лифт так несся вниз, что внутри наступила невесомость.
– Я в воздухе плаваю! – крикнула Сьюзи. – Вот здорово!
– В самом деле? – забеспокоился Гьяк. – Ты уверена?
– Держитесь! – предупредило Волеизъявление. – Сейчас немного замедлимся, а то приземление выйдет очень жестким. Один, два, три, четыре, пять, шесть…
Досчитав до шести, ворон выпустил колечко, и цепочка втянулась обратно в потолок. Кабина резко замедлилась, вжав Сьюзи и Гьяка в пол. Еще через несколько секунд произошел страшный толчок. Такой, что кабина разлетелась на части, швырнув пассажиров в воздух вместе с вихрем щепок и обломков обшивки. Толком упасть никто не успел – остатки лифта круто накренились, и все трое съехали со стенки и кучей рухнули в один угол, тот самый, опасный, где частицы Пустоты изрешетили пол и потолок.
Тут наконец звякнул колокольчик, и внутренняя дверца распахнулась, открыв измятую и сломанную внешнюю решетку, сорванную с петель. Дальше виднелась стражницкая. Дюжина захваченных врасплох Жителей, облаченных в кожаные камзолы и серые штаны Среднепочетной Артиллерии, заполошно хватала мушкетоны, пистоли, искроносные алебарды и мечи.
– Похоже, прибыли, – заметила Сьюзи, переползая через ноги Гьяка и отводя от лица крылья Волеизъявления, сидевшего у нее на голове. – Не знаю, правда, куда…
Встав, девочка отряхнулась от щепок и пыли – и подняла руки, что выглядело мудрой предосторожностью, учитывая число стволов, заряженных порохом Пустоты и направленных на нее. Там была даже небольшая пушечка на колесах. Еще с полдюжины артиллеристов разворачивали ее дулом в сторону лифтовой двери.
– Я генерал Сьюзи Бирюза, личный адъютант государя Артура, – громко представилась Сьюзи. – Кто здесь за старшего?
Никто не опустил оружия и не ответил. Сьюзи испытала момент несвойственного ей сомнения, гадая, не превратились ли артиллеристы из среднепочетных в совершенно бесчестных, перейдя на сторону Дудочника или Субботы. Затем орудийный сержант с рукавами, сверкавшими золотыми шевронами и скрещенными пушками, дал знак остальным Жителям, и те немного опустили стволы – впрочем, не настолько, чтобы у прибывших в лифте возник хоть какой-то шанс выскочить. Канонир с запальным фитилем возле пушки тоже слегка отвел горящий шнур, но не настолько, чтобы Сьюзи со спутниками могли почувствовать себя в безопасности.
– Стойте где стоите, мэм. Остальных тоже касается, – подал голос орудийный сержант. – Здесь командует Маршал Сумрак, и у нас приказ смотреть в оба. Я видел вас в битве за Цитадель, мэм, но увиденному не всегда стоит доверять, так что, если не возражаете, я лучше Маршалу сообщу.
Он махнул рукой, и один из артиллеристов в дальней части комнаты выскользнул за толстую, обитую железом дверь напротив лифта.
– Мысль неплохая, – согласилась Сьюзи. – А «здесь» – это где? Мы разве не в Цитадели?
– Это Пушечный Арсенал, – ответил орудийный сержант.
Он хотел добавить что-то еще, но его прервал троекратный звук горна откуда-то снаружи.
– Вам стоило бы заткнуть уши, – посоветовал орудийный сержант, хотя ни сам он, ни кто-либо из его подчиненных и не подумали это проделать.