Часы тикали со звуком, словно кто-то бил топором по очень твердому дереву. Вот минутная стрелка сместилась на следующее деление, и цепь на левой руке Артура, звякнув, потянулась за ней.
Артур закусил губу и попытался собраться с мыслями. Итак, медальон пропал, но должно же быть что-то еще? Может, есть шанс, что на выручку придут Первоначальствующая Госпожа или доктор Скамандрос?.. Трезво взглянув на вещи Артур понял, что на это рассчитывать не приходится. Он вырвется отсюда, только если сам что-нибудь сделает.
А для этого надо либо вернуть себе Ключи, либо освободить Часть Седьмую Волеизъявления, либо каким-то образом заполучить назад медальон Моряка.
Часы тикали. Двигалась минутная стрелка. Позвякивала цепь. Артур встал и начал озираться. Место, куда упал медальон, он видеть не мог. В поле зрения находился только желтый слоник, застрявший в верхних ветвях высокого дерева, которое росло на террасе у подножия холма. С циферблата слоник казался каким-то экзотическим фруктом, ярко-желтый цвет игрушки резко контрастировал со светлой зеленью листьев…
«Вот бы ты сумел мне помочь, – подумал Артур. – Слоник, ты всегда выручал меня, когда я был маленьким… пусть даже это происходило в моем воображении…»
Отвернувшись от слоника, Артур посмотрел себе под ноги, на циферблат. Потом на зеленую траву террасы.
«Когда я впервые познакомился со Стариком, он творил вещи из Пустоты, – подумал Артур. – Тогда он сказал, что мне для этого не обойтись без Ключа, но когда это было! Я в то время еще и меняться толком не начал. А теперь? Вдруг тоже получится вызывать предметы из Пустоты?»
Мальчик приложил руку к часам. Он не ощущал потоков Пустоты, таящейся где-то в глубине, как это бывало в других частях Дома. Скорее всего, Несравненные Сады были полностью защищены от Бездны, но отчего не попытаться? Оказавшись на краю, схватишься за любую соломинку…
– Телефон, соединенный с Цитаделью Великого Лабиринта, – твердым голосом проговорил Артур.
При этом он в деталях воображал себе телефон в красной коробке, что некогда вручила ему Первоначальствующая Госпожа. Он так и этак крутил его у себя в голове, но не чувствовал никакого отклика от колдовства Дома. Ощущалось оно обычно весьма неприятно, но как же он сейчас обрадовался бы той боли и ломоте! Ведь эти ощущения означали бы, что его попытка создать из Пустоты телефон может увенчаться успехом…
– Телефон, соединенный с другой частью Дома! – снова проговорил он, чеканя каждое слово, будто общаясь с нерадивым слугой.
Но болезненные симптомы так и не посетили его, и телефон не возник.
Тогда Артур попытался прийти в ярость. Как тогда, в своем доме, когда он расколошматил стол. Может, эта неистовая энергия подпитает его усилия по созданию сущего из Пустоты? Разозлиться не удавалось, мальчик просто не мог вызвать в себе то памятное чувство. Он ощущал себя опустошенным, побежденным и жалким. Куда только подевалось былое чувство торжествующего могущества! Растворилось без остатка в тот миг, когда его скрутил Лорд Воскресенье с подручными…
– Наверное, телефон все-таки сложновато, – вслух подумал Артур. – Всякие там линии… да и со связью нынче проблема… но что еще способно сейчас помочь?
Он последовательно подумал про болторез, ножовку по металлу… увы, любой инструмент был бесполезен против колдовского металла кандалов. Помимо Ключей или гарпуна Моряка, эту сталь ничто даже не поцарапает.
«Что мне действительно нужно, так это любой способ вернуть медальон. Он же где-то там, ниже по склону. Вот была бы у меня ученая собака ретривер… какое-нибудь животное, достаточно смышленое, чтобы делать то, что ему скажут… вот бы Слоник был живым существом, как я о нем думал, когда мне было четыре года…»
Артур даже улыбнулся, вспоминая, насколько реальной была тогда его дружба со Слоником. А как слушала его Эмили, когда вечерами он повествовал ей о последних подвигах Слоника! Как увлеченно он рассказывал ей об их приключениях, даже имитировал голос Слоника и раскачивал пальцами его хобот, чтобы казалось, будто Слоник сам говорит…
Неожиданная боль пробежала по суставам Артура от щиколоток до плеч. Что-то прикоснулось к руке… Вскрикнув, он вскочил на ноги, успев вообразить себе куклу-дровосека с топором или, еще хуже, кукольную старуху со штопором. Но нет, крышка люка оставалась плотно закрытой, а прикосновение, на сей раз – к колену, было легким и мягким касанием хобота маленького желтого слоника.
Черные-пречерные глазки смотрели на Артура, мерцая мудростью и дружелюбием…
Артур присел на корточки и обнял своего друга детства, кусая губы, чтобы не разреветься. Слоник терпеливо ждал, пока Артур успокоится, соберется и сядет нормально. Мальчик посмотрел на дерево, где последний раз видел игрушку. Там ее больше не было. А прижавшийся к нему Слоник был, несомненно, живой, дышащей версией его детской игрушки.
«Я создал пустотника…» – подумал Артур. Возможно, мальчику следовало испугаться содеянного, но страха не возникло. Наоборот, его охватило счастье. Теперь он был не один. Более того – у него завелся союзник.
– Как же я рад видеть тебя, Слоник, – сказал он. – Знаешь, мне позарез нужна твоя помощь. На склоне холма, где-то вон в той стороне, лежит медалька. Серебристая такая… Мне очень нужно, чтобы ты ее отыскал. Пожалуйста, сходи туда и принеси ее мне. Только осторожно, очень тебя прошу! Тут даже растения могут быть опасными… тут вообще враги на каждом шагу…
Задумчиво кивнув, Слоник вскинул хобот и тихонько утвердительно протрубил. Спрыгнув с циферблата, он зашагал сквозь траву, направляясь к краю террасы.
Глава 12
К большому счастью для всех заинтересованных лиц, клетка Лабиринта в самом деле перенесла Сьюзи, Сумрака, Гьяка, Часть Шестую Волеизъявления и сорок артиллеристов на позицию вблизи Цитадели. Там они встретили одного из проводников арьергарда, который быстро провел их мимо зияющей дыры, проеденной Пустотой, – она расползалась медленно и неотвратимо, как чернильное пятно на промокашке, – и далее, мимо покинутых траншей и земли, выжженной огнеметами при осаде новопустотниками, в саму Цитадель.
В великой крепости царила непривычная тишина, здания выглядели опустевшими. Над бастионом, обращенным в сторону озера, закручивался столб черного дыма. Там сжигали последние партии припасов, которые невозможно было забрать в Средний Дом.
Проводник кратчайшим путем провел новоприбывших в центральную башню. В обычное время этот путь перекрывали запертые ворота, опускные решетки, мощные двери. Теперь все ходы и выходы Цитадели стояли раскрытые нараспашку. Немногие часовые, еще стоявшие на посту, присоединялись к маленькому отряду. Впрочем, уходили они с большой оглядкой, зорко высматривая блудных пустотников, способных возникнуть позади и увязаться за ними. Таких во множестве порождали разливы Пустоты, которые каждый день появлялись там и сям вокру Цитадели.
Солдаты, уже отбывшие в Средний Дом, оставили уйму вещей, не имевших жизненно важной ценности. В комнатах и коридорах повсюду виднелись рассованные по сторонам коробки, мешки, ранцы и сундуки. Сьюзи поживилась мундиром бригадного генерала Полка, а для Гьяка добыла синюю рубашку офицера Орды с кольчужными эполетами и дополнила ее кивером. Гьяк с восторгом принял то и другое.
Большой лифт в кабинете Сэра Четверга был развернут до максимальной грузоподъемности: сто на сто двадцать футов, со сводчатым потолком высотой в шестнадцать футов. Еще до прибытия Сумрака и Сьюзи с отрядом он был плотно загружен арьергардом, в том числе дюжиной Не-Коней, фургоном пустотного пороха, а еще сотней солдат из Легиона, Орды, Пограничников и Полка под началом офицеров и сержантов. Комсостав вовсю мерился чинами и званиями, стараясь обеспечить своим солдатам лучшие условия и удобное размещение.
Подошедший Сумрак взял управление в свои руки, и все препирательства тотчас же прекратились. Сьюзи оставила его распоряжаться, сама же протиснулась сквозь толчею туда, где на бочке сидели трое детей Дудочника. На них было разноперое обмундирование, которое предпочитала и сама Сьюзи, – своего рода форма нерегулярного отряда Сьюзиных Налетчиков. Троих на бочке Сьюзи даже знала, хотя и не особенно близко. У нее просто не хватило времени как следует познакомиться со всеми детьми Дудочника, что оказались в армии.
– Возьми печеньку, генерал, – сказал один из троих, запуская руку в бочку, как оказалось по самые края набитую печеньем.
И Жители, и дети Дудочника ели исключительно ради удовольствия, не испытывая в этом физической необходимости. Поэтому тем более удивляла надпись на бочке: «ЭВАКУИРОВАТЬ ОБЯЗАТЕЛЬНО».
Сьюзи с радостью взяла полную изюма печеньку и, жуя, представила всех друг дружке.
– Брин, Шен, Этан, это полковник Гьяк, – сказала она. – Мой новый адъютант.
– Полковник?! – просиял Гьяк.
Видно было, с каким наслаждением он произносил только что присвоенное звание.
– А птица – это Часть Шестая Волеизъявления, – добавила Сьюзи. И, проглотив кусок печенья, продолжила: – Которая, полагаю, скоро воссоединится с Первоначальствующей Госпожой. Так что не говорите ей сами знаете о чем!
– О чем? – спросил ворон.
– Это не должно волновать ни тебя, ни Первоначальствующую Госпожу, – заверила Сьюзи. – Это вообще никого не касается, кроме нас, детей Дудочника.
Часть Шестая Волеизъявления склонила голову набок, разглядывая ее внимательным глазом-бусинкой.
– Я проявлю снисхождение, предполагая, что у тебя добрые намерения, – сказал ворон. – Но ты лучше поберегись, Сьюзи Бирюза.
– Ладно, не важно, – отозвалась Сьюзи. – Каковы последние новости?
Этан передернул плечами:
– Лабиринт разваливается, все уходят в Средний Дом, Сэр Четверг дал дуба. Больше ничего не известно.
Сьюзи хотела спросить о чем-то еще, но тут лифт сильно вздрогнул, начиная движение, и всех бросило друг на дружку; кто-то закричал от боли: Не-Кони с их стальными подковами наступали на ноги Жителям.