– Значит, она просто исчезла? Или сделала… что там делают короли и королевы, когда отказываются от трона?
– Отрекаются, – сказал Лорд Воскресенье. – Да, она отреклась, поэтому и существует Волеизъявление.
– Волеизъявление, избравшее в Законные Наследники меня, – напомнил Артур.
– Волеизъявлению для его целей подошел бы абсолютно любой смертный. И подозреваю, многие справились бы получше тебя.
– Если так, может, просто отдашь мне свой Ключ – и я буду рад оставить тебя садовничать здесь? Правда, для начала тебе придется помочь мне остановить Пустоту…
– А как же Волеизъявление? – спросил Лорд Воскресенье. – Ты заберешь мой Ключ, а Часть Седьмую оставишь у меня в заточении?
– Я… – начал Артур и умолк. Он не знал, что тут сказать.
– И если ты сделаешь то, что обещаешь, поддержит ли тебя Первоначальствующая Госпожа? – спросил Лорд Воскресенье.
– Она сделает то, что я прикажу, – произнес Артур неуверенно. И сам не поверил сказанному.
– Вот видишь, – сказал Лорд Воскресенье. – Таким образом наши проблемы не разрешить. Отречение, Артур. Это для тебя единственный выход. Отдай мне Ключи, которыми владеешь, а я разберусь и с Волеизъявлением, и с Пустотой и Дом восстановлю. А ты вернешься домой и будешь вести жизнь смертного, не ведая горестей и хлопот, для тебя непосильных.
– А что насчет Превосходной Субботы и Дудочника? – спросил Артур, чувствуя, как тает решимость, а искушение становится все сильнее. То, что говорил Лорд Воскресенье, выглядело вполне логичным и разумным. – Они от меня ни за что не отвяжутся!
– Должен признать, я недооценил честолюбие и силу Субботы, – сказал Лорд Воскресенье. – Впрочем, она – лишь досадная помеха, с которой я скоро разделаюсь и без твоих Ключей. Дудочник – угроза посерьезнее, но и он не представляет собой ничего такого, с чем я не совладал бы.
– Значит, если я отдам Ключи…
– И Атлас.
– И Атлас, – продолжал Артур, – ты отпустишь меня обратно на Землю с моей мамой… и Листок… и обратишь вспять Пустоту… и пообещаешь не вмешиваться в дела моего мира. Но какая судьба ждет моих здешних друзей? Что будет с Жителями, которые последовали за мной?
– Ничего не будет, – сказал Лорд Воскресенье.
Прозвучало это… по меньшей мере двусмысленно. Не как «ничего плохого не будет», а как «их ждет Пустота».
Артур хотел обратиться за разъяснениями… но тут краем глаза рассмотрел маленький желтый хобот, махавший ему с дальнего края террасы, из-за безупречно подстриженного куста, усыпанного крупными розово-лиловыми цветами, над которыми тучей вились бабочки с золотыми крыльями.
– Мне… мне надо еще раз все хорошенько обдумать, – проговорил Артур, едва не заикаясь от счастья, что со Слоником, оказывается, все хорошо. Пускай Лорд Воскресенье решит, что мальчик запинается от волнения и тяжких раздумий!
– У тебя мало времени. – Лорд Воскресенье указал на крышку люка. – Когда часы пробьют двенадцать, твои глаза будут выколоты. Если новые станут вырастать слишком быстро, я подумаю о том, чтобы перенастроить кукол на более древний лад, и они займутся твоей печенью. Кроме того, тебе следует помнить, что с каждым часом Пустота все больше расползается по Дому. Ты говорил о своих «друзьях» среди Жителей, последовавших за тобой. Пока ты здесь тратишь время на бесплодные раздумья, многие из них встретят неотвратимый конец. Подумай об их судьбе, равно как и о своей собственной, Артур.
В этот раз Лорд Воскресенье не стал забираться по лесенке на зависшую стрекозу. Он поднялся по склону и скрылся за краем верхней террасы. Артур проводил его взглядом, потом посмотрел вверх, на стрекозу. Ни Рассвета, ни Полдня не было видно, но там сидели другие Жители и смотрели вниз, наблюдая за Артуром.
Слоник, похоже, тоже их увидел, поскольку из-за куста выбираться не торопился. И Артур не мог сказать, нашел ли Слоник медальон Моряка, ведь мальчик видел лишь его хобот.
Примерно через час Лорд Воскресенье вновь спустился по склону. Остановившись у циферблата, он посмотрел на Артура. Тот покачал головой. Даже это движение далось ему через великую силу. Зато само собой появилось острое желание немедленно уступить Лорду Воскресенью, дополненное приступом страха.
«Он применяет ко мне силу Седьмого Ключа, – подумал Артур. – Заставляет с ним соглашаться, верить всему, что он говорит. Но это же в самом деле может оказаться правдой? Возможно, и не стоит мне пытаться освободить Волеизъявление, в конце-то концов? Вдруг вообще все было ошибкой? Быть может, надо отдать ему Ключи и…»
Ход его мыслей прервал металлический лязг. Артур обнаружил, что его рука уже шарит за пазухой, чтобы вытащить Атлас. Мальчик сердито засунул книгу обратно и опустил руку.
– Все, что я говорил тебе, Артур, чистая правда, – сказал Лорд Воскресенье, убирая ладонь от Седьмого Ключа. – Я вернусь прежде, чем пробьют часы, и выслушаю твой ответ. Не разочаруй меня.
Артур не ответил. В голове у него царил кавардак. Мальчик не знал, как правильно поступить, и не мог сопоставить то, что наговорил Лорд Воскресенье, с тем, что он знал сам… или думал, что знает…
Он услышал, как стрекоза взмыла в воздух, и следил за ее быстрым полетом, пока она не превратилась в темную точку.
Когда она совсем пропала из виду, Слоник торопливо выбрался из-за куста и направился к мальчику. Артур даже моргнул в недоумении. Его Слоник заметно подрос. И даже отрастил вполне внушительные бивни. Один бивень был перепачкан чем-то зеленым.
И, что самое важное, Слоник держал в хоботе некий предмет. Диск, блестевший в солнечном свете, пока его не коснулась тень руки Артура. Артур крепко стиснул вновь обретенную вещь, а Слоника подхватил на руки и обнял, шепча слова благодарности – за очередной подвиг по спасению жизни, исполненный так здорово и отважно…
Затем поднял медальон к лицу и вгляделся в него, припоминая, о чем в Пограничном Море сказал ему Солнцедырь.
Если обратиться к медальону, Моряк непременно услышит…
– Капитан! – сказал Артур. – Мне срочно нужна ваша помощь! Я захвачен в плен Лордом Воскресеньем, он держит меня в Несравненных Садах, на каком-то холме с циферблатом. Я к нему прикован в точности как Старик. Вы с вашим гарпуном нужны мне, чтобы разбить кандалы. Пожалуйста, появитесь как можно быстрее!
Глава 15
– Опусти меня наземь! – изо всех сил натягивая поводок зверокуста, приказала Листок.
Возможно, монстр не расслышал, как срывался и дрожал от неуверенности ее голос, а может быть, это не имело для него значения, пока поводок оставался в руках у Листок. В любом случае зверокуст подчинился. Могучие щупальца бережно поставили девочку наземь.
– Выпусти меня! – велела она, и щупальца убрались. – Вот и умница.
Лежа на земле, она прикрыла глаза. Сердце, казалось, выдавало миллион ударов в минуту, но левая рука так сжимала поводок, словно он являлся самой важной вещью на свете. Собственно, так дело и обстояло на данный момент, по крайней мере для Листок. Она старалась не думать о правой руке с мечом. И о том, что меч застрял в Парадной Двери.
– Листок!
Девочка перекатилась на живот. Майор Пенхалигон окликал ее из-за броневика.
– Ага, это я, – слабым голосом отозвалась она.
– Ты в порядке? У нас тут огнемет на подходе, но он прибудет еще через час и…
– Да нет, у меня правда все хорошо. – Листок кое-как поднялась, пытаясь подобрать позу, чтобы выглядеть наименее глупо: одну руку заклинило в двери, вторая сжимала поводок. – Только мне придется… э-э… обратно уйти. В другое измерение.
– Что?.. – спросил майор Пенхалигон.
Скорее всего, он видел, как она исчезала со Жнецом в двери госпиталя… но не в Парадной Двери: большинство смертных были неспособны видеть ее. Хотя и то, как двое провалились сквозь плотно закрытую дверь, наверняка представляло собой странное зрелище…
– Это трудно объяснить, – сказала Листок. – Помните, вы говорили, что дело становится все запутаннее и непонятнее? Вот это оно самое и есть…
Меч вдруг вмешался в происходящее. Он стал затягивать Листок внутрь. Рука миновала дверь, и девочка почувствовала, как задвигался клинок. Меч с кем-то – или чем-то – сражался на той стороне.
– Мне пора! – сказала Листок. – Я заберу… Ромашку… с собой. Майор, помогите старикам внутри!
– Куда ты? – крикнул майор Пенхалигон. – Что с твоим костюмом? Да погоди же!
Его голос прервался – Листок нырнула сквозь Дверь и не могла больше видеть его. За мгновение она успела собраться с духом, готовясь к новому бою и понимая, что вначале окажется совершенно дезориентированной… но все равно не ожидала, что угодит прямо в разгар собственной драки с пустотником, который висел прямо над ее головой, да еще и в перпендикулярной плоскости.
Этот пустотник был гуманоидом. Он выглядел как плохой ксерокс уродливой карикатуры на Жителя и размахивал мясницким ножом-переростком.
Меч Сменного Привратника отбил разящий удар, но и сам был отброшен, и отдача болью прокатилась по руке Листок от пальцев до плеча. Меч рвался в бой, но уязвимость человеческих связок и мышц замедляла движения. Листок понимала: у нее нет ни сил, ни рефлексов для полноценного сражения. Пусть даже магический клинок и выполнял основную часть работы.
Спасаясь, Листок сделала сальто назад, резко дернув поводок зверокуста. Мясницкий нож пустотника свистнул мимо ее пяток. Приземляясь, Листок споткнулась, потому что среда Двери не давала прочной опоры, и ушла на новый виток. Пустотник торжествующе захрюкал и ринулся на нее, занося огромный тесак. Листок защитным движением вскинула меч, уже понимая: ничего не получится.
Она закричала:
– Ромашка! Спасай!..
Нож мясника уже шел вниз, но гибкое щупальце обхватило запястье пустотника – и остановило удар в шести дюймах от цели. Другое щупальце поймало шею пустотника и оторвало ему голову. Правда, это мало повлияло на его боеспособность. Листок содрогнулась, заметив: то, что она приняла за пуговицы на изорванной ш