Воплощение Воли Зодчей сделалось действительно жутковатым. Листок была совершенно согласна, что доверять Первоначальствующей Госпоже не стоит.
– Ну и где Брин с Шеном и Этаном, коли так? – спросила Сьюзи, оглядывая толпу.
– А их того… арестовали, – громким голосом ответил Фред. – Случилась какая-то неразбериха из-за пропавшей пушки и тележки пустотного пороха. Ребят прихватил сам маршал Полдень, а то бы они выкрутились.
Сьюзи фыркнула.
– Значит, пусть охлаждают свои горячие головы, пока мы занимаемся делом. Все равно сейчас нет времени их вытаскивать. – Она извлекла бумажный пакет. – Вот, раздай.
Сьюзи вытащила по паре берушей для себя и Листок и передала пакет Фреду. Чтобы взять беруши, Листок пришлось убрать меч. Только тут она убедилась, что на боку у нее висят ножны и, что еще важнее, она может спокойно выпустить меч из рук.
Беруши от доктора Скамандроса представляли собой комочки вощеной бумаги, сплошь покрытые надписями. Сьюзи немедленно вложила их себе в уши. Листок, чуть поколебавшись, последовала ее примеру. То же самое сделали все дети Дудочника, быстро разбиравшие беруши из пакета, с которым среди них ходил Фред.
– А я по-прежнему все отлично слышу, – заметила Листок. – Эти затычки вообще хоть на что-нибудь влияют?
– Они не для того, чтобы отсекать обычные звуки, – пояснил доктор Скамандрос. – А вот гипнотическую силу дудки Дудочника должны существенно ослаблять. Правда, беруши не продержатся долго, поэтому при встрече с Дудочником рекомендовано немедленное удаление за пределы звуковой досягаемости. В особенности из-за того, что…
– Что? – осведомилась Сьюзи.
– Концентрированная магия Дудочника может привести к их самовозгоранию, – ответил доктор Скамандрос. – Это если дудка будет звучать слишком близко.
– Вы имеете в виду, что они гореть начнут? – спросила Листок и, хмурясь, пощупала бумажный комок в левом ухе.
– Я бы сказал, случится небольшая вспышка огня, – уточнил доктор Скамандрос. – Ничего смертельно опасного для детей Дудочника. В любом случае, если вы все-таки услышите Дудочника, для вас предпочтительно бежать куда подальше!
– Блестяще, – пробормотала Листок. – А мне-то они вообще нужны, можете сказать? Я не дитя Дудочника. А взрыв в ухе точно не переживу!
Доктор Скамандрос пригляделся к Листок.
– Хмм… Полагаю, музыка Дудочника в целом имеет над смертными немалую власть: достаточно вспомнить, как он изначально вывел сюда детей, – сказал колдун. – Но коль скоро ты – Сменный Привратник, отважусь предположить, что ношение берушей создает для тебя дополнительные риски.
– Ясно, – сказала Листок.
Вытащив бумажные комочки, она убрала их в маленький бесполезный кармашек у пояса белых бриджей.
– Лифт для нас уже приготовили? – спросила Сьюзи.
– Не уверен, – отозвался доктор Скамандрос. – Ранее я приготовил один, способный достичь Верхнего Дома, но Первоначальствующая Госпожа не открыла мне ни целей подготовки, ни числа пассажиров. Нужно будет слегка расширить его…
– Принято. Бегом марш расширять! – сказала Сьюзи. – Гьяк, ты с ним. Подмогнешь, если что.
– Прошу прощения? – переспросил Гьяк.
– Под-мог-нешь, – по слогам выговорила Сьюзи.
Гьяк заморгал.
– Не подморгнешь, а подмогнешь, – пояснила Листок. – Придешь на подмогу. Поможешь.
– Ух ты! Я и это раньше знал, – обрадовался Гьяк. – И забыл!
Он поспешил следом за доктором Скамандросом.
– Где ты раздобыла этого Гьяка? – спросила Листок.
– В Верхнем Доме, – сообщила Сьюзи. – Парень приличный, только малость забывчивый. И уверенности в себе ему бы добавить.
– С этим ясно, а где Артур? – спросила Листок. – В последний раз я видела его на Земле, но направлялся он назад в Дом.
– В лифте расскажу, – пообещала Сьюзи.
И, повысив голос, обратилась к столпившимся Налетчикам:
– Народ, слушай сюда! Мы сейчас метнемся в Верхний Дом и поможем доку Скамандросу с полковником Гьяком добыть сколько-то лифтов для подъема войск. К гадалке не ходи, будем драться с Жителями Субботы и с новопустотниками Дудочника, но если повезет, стравим их между собой, а сами под шумок обстряпаем дельце… Вопросы есть?
Один из детей Дудочника поднял руку:
– Как называется Житель с болячкой на ноге?
– Без понятия, – сказала Сьюзи. – Ну и как?
– Вот и я не знаю, – посетовал мальчик Дудочника. – Поэтому и спрашиваю. Пока ехали сюда в лифте, я услышал первую половину анекдота, а вторую не уловил.
– Кто ответит? – поинтересовалась Сьюзи.
Листок застонала и пятерней взъерошила волосы. Неужели она в самом деле вот-вот отправится на почти самоубийственное задание с бандой великовозрастных психов, выглядевших как дети? Да и с юмором точно у семилетних.
Скоро выяснилось, что окончания анекдота не знал ни один. Зато посыпались предположения вроде «называй как хочешь, все равно он не сможет быстро бежать и не догонит тебя» и еще почему-то «рыболов». Последняя версия закономерно породила вопросы о взаимосвязи болячек и рыбы. Аплодисменты сорвало объяснение, что такому только с удочкой и сидеть.
– Лучше спросить у доктора Скамандроса, – подвела итог Сьюзи. – Еще вопросы? Я имею в виду, о нашем задании?
Она выждала несколько секунд, но вопросов не последовало.
– Тогда вперед, – воззвала Сьюзи, небрежно махнув рукой.
Наблюдающие сержанты хмурились и кривились, когда Сьюзины Налетчики потянулись за атаманшей – ни порядка, ни строя, ни победных кричалок!
Когда толпа слегка поредела, Листок заметила помимо разнообразно вооруженных Налетчиков – а многие буквально увешались всевозможным оружием – троицу детей Дудочника в плащах с капюшонами. Они вышли из тени под внутренней стеной, толкая маленькую пушку и тачку, груженную ядрами и небольшими бочонками пустотного пороха. Сьюзи тоже заметила их и повернулась к Фреду. Тот подмигнул.
– Кажется, под арестом они не засиделись, – сказал он вполголоса.
Глава 19
Часовая стрелка стояла на цифре два, минутная миновала двенадцать. Два часа прошло с тех пор, как Слоник отбыл вверх по склону холма – искать серебряную сетку с заточенными в ней Пятым и Шестым Ключами.
Артур сидел, скрестив ноги, у цифры девять. Он пытался отвлечься, думая о приятных вещах, но лишь расстроился, обнаружив, как трудно стало вспоминать прошлое. Важнейшие воспоминания – жизнь его семьи, друзья, несколько школ, где он учился, – словно померкли. Артур прилагал нешуточные усилия, выхватывая рваные нити памяти и стараясь связать их во что-то целостное.
Он ощущал страх, однако больше всего пугало не появление кукол, не ослепление, которое, возможно, ожидало его через десять часов. Страшно было чувствовать, как ускользает его человеческая жизнь. Без серьезных усилий не удавалось даже вызвать в памяти лица всех братьев и сестер. Он легко представлял себе только Эрика с Михаэли, поскольку видел их в последнее время чаще всего. С остальными было хуже. Он даже не взялся бы сразу назвать цвет их волос.
Артур напрягал память, припоминая свою комнату в старом доме, где прошла основная часть его жизни…
Его отвлек еле слышный звук, донесшийся издалека. Он вскочил, до предела натянув цепи, и вслушался.
Вот звук долетел снова… Артур сжал кулаки, борясь с кандалами. Где-то очень далеко трубил Слоник. В его крике звучали боль и отчаяние. Артур еще дважды услышал родной голос – с каждым разом все слабее и тише.
Потом наступила тишина, прерываемая только тиканьем часов.
– Слоник!.. – на пределе голоса выкрикнул Артур, бросаясь к краю циферблата.
По его запястьям потекла золотая кровь, он рвался и бился, но кандалы лишь глубже впивались в суперпрочную плоть.
Усилия оказались бесполезными. Артур не мог ничего поделать ни с браслетами, ни с цепями. Наконец он рухнул ничком и заплакал, испачканный кровью, не замечая физической боли.
– Слоник… – шептали его губы. – Слоник…
«Не надо было мне тебя отправлять, – думал он в черном отчаянии. – И вообще, лучше бы я не наделял тебя жизнью…»
Медленно, пошатываясь, он привстал и устремил взгляд на край верхней террасы. Вопреки всему Артур надеялся: вдруг да появится из-за гребня маленький желтый слоненок? Побежит к нему, забавно переваливаясь и топая?..
Слоник не появлялся. Зато Артур расслышал какое-то гудение, не вполне схожее с жужжанием стрекоз Воскресенья. Он огляделся, напрягая зрение, но стрекоз не увидел.
Звук разрастался, словно нечто гудящее двигалось прямо к нему. Артур завертелся, громыхая цепями, пытаясь сообразить, что это такое и с какой стороны доносится.
Потом он увидел. Серебряная сеть, в которую Воскресенье поймал его Ключи, летела к нему, держась в футе над травой. Словно взбесившийся дрон, она сверху вниз метнулась над склоном, перепрыгнула цифру двенадцать на циферблате и врезалась прямо в Артура, сбив его с ног.
Естественно, Артур мгновенно сгреб сеть, но она продолжала вырываться и биться, пока из нее не вывалились пленники – зеркальце и писчее перо. Ключи без промедления прыгнули в руки Артуру.
Стоило ему коснуться Пятого и Шестого Ключей, как в него хлынула сила. Какие страхи, какие сомнения? Все смело могучей волной! Артур выпрямился во весь рост и, держа Ключи над головой, приказал низким повелительным голосом, мало напоминавшим его собственный:
– Освободите меня!
Он ощутил сопротивление, исходившее и от колдовской стали, и от часов под ногами. Наручники заскрежетали, как железнодорожные колеса в экстренном торможении, пытаясь помешать освобождению узника. Артур собрал воедино всю свою волю и сфокусировал могущество, как лазерный луч:
– Освободите меня!
Один браслет раскрылся и упал на циферблат, но второй крутился и корчился под яростным взглядом Артура, продолжая держаться на запястье. Артур взвыл и ударил его Шестым Ключом, выкрикнув в третий раз:
– Освободите меня!
Браслет разлетелся брызгами расплавленной стали, усеявшими газон за часами. Артур упал на колени, судорожно дыша; схватка вымотала его.