Мод сделала неловкий книксен:
– Я возвращалась в зал, сир.
– Да? Ну что ж, я в любом случае рад, что повстречал вас здесь. Нам надо поговорить.
– О чем, сир?
Мод прикинула, что проскочить мимо его крупной фигуры и убежать в наполненный светом и дымом, такой спокойный и безопасный зал будет нелегко.
Глаза Иоанна были темнее ночи. Он приоткрыл рот, и Мод увидела, как блеснули его крупные белоснежные зубы.
– Я подумал, вам будет приятно узнать, что я удовлетворил просьбу вашего мужа. Он волен уехать и жить в своем ирландском болоте со своими монахами, если ему так нравится. Я не стану возражать.
– Это очень великодушно с вашей стороны, сир, – пробормотала Мод.
Интересно, что король потребует взамен? Что-то отдать и ничего не получить – это было не в характере Иоанна. Возможно, хватило одной лишь благодарности Теобальда, однако Мод сомневалась в этом. Разве что король пребывал сегодня в необыкновенно приподнятом настроении.
– Я оказал вашему супругу доверие, если вспомнить, как он в свое время повел себя в Ланкастере, – едко заметил Иоанн, давая понять, что не забыл о том, как шесть лет назад Теобальд переметнулся к Ричарду.
– Сир, он всегда служил вам верой и правдой. – Мод попыталась вступиться за мужа.
– Не забывая также и о своих интересах. Я знаю род Уолтеров, миледи. Благородный, честный, набожный. – Каждое слово звучало в его устах как оскорбление. – Если я и отпускаю вашего супруга, то лишь потому, что не желаю, чтобы его братец постоянно брюзжал мне в уши. И потом, откровенно говоря, я сомневаюсь, что теперь Теобальду хватит сил поднять мятеж!
У Мод так и вертелся на языке язвительный ответ, но она сжала губы, сдержавшись, и напомнила себе, что завтра они с Теобальдом смогут покинуть двор и вдохнуть свежего воздуха.
– Должно быть, для такой молодой и очаровательной женщины, как вы, настоящая пытка – жить с человеком, в котором давно уже не бурлят жизненные силы, – поддразнил ее Иоанн и придвинулся ближе. – Вряд ли вам доставляет радость мысль, что вы будете прозябать в какой-то дыре, а ваш муж станет распевать псалмы с монахами, принявшими обет безбрачия, да?
– Есть гораздо худшие способы заполнить мои дни, – сказала Мод, пытаясь отступить назад и в сторону.
– Но есть и гораздо лучшие.
Иоанн шагнул к ней. Мод физически ощущала жаркую волну исходившего от него необузданного мужского желания. Короля часто обвиняли в том, что он домогается жен и дочерей своих баронов, соблазняет их, провоцируя этим страшные скандалы и обрекая семьи на бесчестье. Однако в насилии его не упрекали никогда.
– Вы могли бы остаться здесь, – продолжал он, – в качестве фрейлины новой королевы или же просто развлекаться и путешествовать вместе с двором.
– Вы очень любезны, сир, – ледяным тоном ответила Мод, – но мое место рядом с мужем.
Лицо Иоанна перекосилось, и на нем проступила привычная жестокость.
– Благородная, честная, набожная, – насмешливо повторил он все те же эпитеты. – Как вы друг другу подходите! Но это ведь все показное, не так ли, леди Уолтер? Под этой вашей праведностью вы прячете то же, что и любая другая женщина прячет под своей юбкой, уж мне ли не знать! Я доставил удовольствие многим добродетельным дамам вроде вас! – И с этими словами король резко схватил бедняжку за запястье и притянул к себе, а вторую руку сунул под ткань ее платья.
На секунду Мод растерянно замерла, поскольку никак не ожидала такого нападения. А потом схватила Иоанна за волосы, рывком запрокинула ему голову и яростно лягнула его ногой в пах.
Иоанн испустил сдавленный хрип и сложился пополам. В такой позе он, пошатываясь, прошел пару шагов и прислонился к стене, прикрывая рукой пострадавшие гениталии. А Мод уже бежала прочь. В горле поднималась желчь, и, добравшись до выгребной ямы у большого зала, она мучительно извергла из себя все съеденное на пиру.
Ее обнаружила скорчившейся у ямы другая женщина. Сперва она подумала, что Мод пьяна, но, поняв, что виной всему недомогание, позвала Теобальда, который беседовал в зале с Хьюбертом.
Мод почувствовала, как ее обнимают сильные руки, и услышала теплый и участливый голос мужа, который спрашивал, что случилось. Слабым голосом она кое-как рассказала о происшествии и прижалась к нему, ища защиты.
Лицо Теобальда окаменело.
– Я немедленно разорву вассальную клятву, – сквозь зубы процедил он.
– Нет! – Мод, прятавшая лицо на его надежной груди, вскинула голову. – Почему ты должен быть наказан за то, что совершает Иоанн? Ты хочешь, чтобы он объявил тебя вне закона, как Фулька Фицуорина? Нет уж, милый, давай уедем прямо сейчас: разберем шатер и упакуем вещи. Уедем и больше никогда не вернемся обратно.
Теобальд, нахмурившись, молчал. Он явно колебался.
Мод схватила его за котту и посмотрела в лицо сверкающими от слез глазами:
– Открытым противостоянием ты ничего не добьешься, только разразится публичный скандал.
– Я не слабая тростинка, чтобы меня могло раскачать сотрясание воздуха от досужих сплетен, – произнес Уолтер, презрительно скривив губы.
– Иоанн этого не стоит. Тео… ну, пожалуйста, ради меня!
Муж долго молча смотрел на Мод, а потом тяжело вздохнул и наконец сдался:
– Ты права. Иоаннн этого не стоит, а я и так уже попусту потратил бо́льшую часть жизни. – Он двинулся к залу. – Пойду попрощаюсь с Хьюбертом, и поедем.
Мод шла рядом, вцепившись в него, как ребенок, боящийся темноты, однако причиной тому был не только страх; она также опасалась, как бы муж в гневе не натворил глупостей. Вообще-то, топать ногами и бушевать было не в характере лорда Уолтера, но сейчас его спокойствие явно было обманчивым. Мод понимала, как он взбешен.
Но когда они вошли в зал, оказалось, что Хьюберт сидит за почетным столом рядом с Иоанном. Музыка смолкла, танцы прекратились, и все смотрели на группу перепачканных грязью людей, которые стояли, преклонив колени перед королевским креслом. Иоанн сидел как-то странно, боком, и, судя по его позе, страдал от сильной боли. Король явно гневался, но чувствовал себя столь скверно, что был не в состоянии излить ярость в крике. Мод испытала всплеск мстительного злорадства: а здорово она его отделала.
Теобальд коротко поинтересовался у стоявшего рядом барона, в чем дело. Тот ответил, что долгожданный караван только что прибыл. Но в каком виде!
– Половины лошадей нет, и все королевские товары пропали, – продолжал сей благородный муж, повествуя о чужой беде с едва заметным удовольствием завзятого сплетника. – Разбойники ограбили караван в Брейдонском лесу.
Теобальд нахмурился, подумав, что это дурная весть: ведь им с Мод в самое ближайшее время тоже предстояло путешествие.
– Хорошо хоть никого не убили.
Тут Иоанн спросил что-то у одного из купцов и, услышав ответ, вдруг вскочил на ноги.
– Фульк Фицуорин? – заорал он и тут же поплатился за это, ахнув и скорчившись от боли. – Ты утверждаешь, что это дело рук Фулька Фицуорина?
Торговец кивнул:
– Он приказал нам поприветствовать вас от его имени, сир, и поблагодарить за щедрый подарок в виде превосходных тканей.
Иоанн выпучил глаза. Восклицания, которые вылетали сквозь стиснутые зубы, звучали неразборчиво. Он трясся всем телом, так что, казалось, сейчас разлетится на куски. Теобальд подозвал оруженосца, велев тому передать сообщение Хьюберту, и, схватив Мод за руку, поволок ее прочь.
– Уезжаем немедленно! – сказал он. – Если караван ограбил Фульк, нам бояться нечего.
Мод изо всех сил пыталась поспеть за мужем.
– Ну и глупец этот Фульк! Его же убьют! – В голосе ее прорывалось отчаяние.
Теобальд недоуменно посмотрел на жену.
– Все, конечно, может быть, но лично я бы поставил на Фицуорина, а не на его преследователей. – Он осклабился. – Я теперь отчасти понимаю, как должен чувствовать себя Фульк, и желаю ему доброй охоты.
Мод не ответила. Она не разделяла оптимизма супруга и откровенно боялась за Фулька, осмелившегося бросить вызов королю.
Очутившись в шатре, Теобальд отдал приказ собираться. С рассветом они отправятся в Бристоль, чтобы сесть на корабль в Ирландию. Мод немедленно погрузилась в связанные с предстоящим путешествием хлопоты, трудясь усерднее собственной служанки, ибо понимала, что если она сейчас хоть ненадолго останется в праздности, то попросту сойдет с ума. Она ощущала, что Теобальд следит за ней с любопытством. Чувствуя его взгляд и невысказанные вопросы, Мод пристыженно отворачивала лицо.
Час спустя пришел Хьюберт Уолтер в сопровождении Жана де Рампеня.
– Ну и денек выдался, – с порога заявил он, оглядев почти совсем пустой шатер: утром оставалось упаковать только тюфяки и одеяла. – Одни сплошные скандалы.
Годы, прошедшие после Крестового похода, не пощадили Хьюберта. Если черты Теобальда с возрастом заострились, то у его младшего брата от сытой жизни кости буквально утопали в плоти. Его корпулентность до некоторой степени скрывало роскошное, украшенное драгоценными камнями и вышивкой архиепископское одеяние, но ничто не могло спрятать лежащие друг на друге многочисленные подбородки.
Теобальд пристально посмотрел на него:
– Что ты имеешь в виду?
– Да то, что тело короля терпит такие же страдания, как и его душа. Слуга нашел Иоанна в коридоре между залом и уборными, он скрючился у стены и громко бранился, обещая «убить эту суку» за то, что она сделала. К тому времени, когда его величество сопроводили в зал, он уже утверждал, якобы случайно налетел на колонну, но, разумеется, ему никто не верит. Заключают пари, в изобилии строят предположения, и имя Мод чуть ли не у всех на устах. – Он искоса глянул на невестку.
– Ну и пусть строят, – холодно ответил Теобальд. – Мне дано разрешение удалиться в Ирландию, и я не вижу причин оставаться.
– Надеюсь, ты не станешь расторгать вассальный договор?
Сейчас уже говорил не брат, а слуга короля – канцлер и архиепископ, которому необходимо знать, что творится в умах и сердцах подданных Иоанна.