– Не смеши меня, Диго. Ты говоришь о каком-то запрете, а сам весь увешан амулетами с каплями крови твоей матери.
– Это другое… – Я опять стушевался, демоны загрызи этого полукровку.
Яррен поднял камушек с бурым пятном и спрятал в кошель, висевший на его поясе. И засмеялся, заметив мою брезгливую гримасу:
– Ты такой чистый и правильный, Дигеро, что мне за тебя страшно.
После кошмарной ночи я чувствовал себя отвратительно грязным, и хотя успел ополоснуться, но ощущение не проходило.
– Ты за себя бойся, Яррен, – огрызнулся я. – Если кто-то так разозлился на тебя, что не побоялся обратиться к темной магии, то он еще что-нибудь предпримет, пока дэриэны и лорды ищут темный источник. А у тебя и духа-хранителя нет, и наставник уехал.
– Спасибо за напоминание. Пожалуй, надо быть осторожнее, – безмятежно улыбнулся парень. И совсем неожиданно, в своей обычной манере резко менять тему, спросил: – Ты хорошо знаком с легендами синтов?
– Совсем не знаком. Зачем? Все их верования и легенды – перевранная история наших кланов.
– Высокомерие риэнов нас когда-нибудь погубит, – с досадой поморщился полукровка. – У синтов есть легенда о наследниках айров. Ну, ты помнишь эту историю с раздачей магии?
– Издеваешься?
Легенду не знал только младенец. Перед тем как покинуть мир, айры избрали наследников магии от каждого человеческого рода по одному племени и наделили их разной властью над разными явлениями мира. Так появились риэны, ласхи, аринты, шауны и инсеи. И белая магия риэнов – самая сильная в мире.
– Так вот, – Яррен не заметил вопроса, – по поверьям синтов, их племя было избрано первым, и синты готовили драгоценную чашу для магического цветка белого пламени. Но когда божественные айры пришли с дарами, в чаше не хватало сущей мелочи. Айры так торопились, что белопламенный цветок, предназначенный хранителям горных недр, оставили в долине перед входом в подземный храм.
– Интересно, в которой?
– Не одному тебе. – На этот раз вопрос не был проигнорирован. – Но легенда умалчивает. Пока синты поднимались на поверхность, чтобы взять дар, в горы забрели кровожадные охотники, увидели дивный цветок и украли его, присвоив себе белую магию, и стали риэнами. Но так как дар был предназначен не для них, на воров пало проклятие богов, и с тех пор риэны не могут найти покоя после смерти. Их голодные духи бродят по горам и мучают всех, кого застанут на поверхности, даже собственных потомков. Синты же от стыда за нерасторопность снова спрятались в пещерах и с тех пор почти не выходят на белый божий свет.
– Какой бред! – засмеялся я.
– Это еще не все. Откупиться от духов можно драгоценными камнями или кровью. Живые риэны, потомки духов, откупаются кровью, а синты – драгоценностями недр. Но если вернуть белую магию ее настоящим наследникам – синтам, проклятие перестанет действовать, духи навсегда успокоятся, все риэны покинут Белые горы, а для синтов наступит великий день освобождения, и они снова станут владыками гор и смогут безбоязненно выходить на поверхность под свет солнца.
– Но ведь это же чушь!
Он кивнул:
– Конечно. Синты живут не только в недрах Белых гор, и везде в их легендах какая-то высшая несправедливость мешает им выйти на свет божий. Надо же как-то оправдать свою слабость перед сильными. Но само наличие легенды говорит, что не все подгорные жители принимают существующий здесь симбиоз культур и владычество риэнов. А легенды питают недовольных.
И тут я вспомнил слова мертвой синтки:
– А ведь Саэтхиль упоминала о какой-то Чаше Цветка, Яррен! Но я думал, это аллегория. Жерло остановленного вулкана. А распустившийся цветок – действующий вулкан.
– Я тоже так думал, пока Рагар не просветил, что Чаша Цветка – это сеть синтских храмов.
– Лепестки?
– Они. Но где центр? Их Лепестки раскиданы так хаотично, что не складываются в общую картину. Где сердцевина этого Цветка? И что синты там прячут? Этого никто не знает, даже вейриэны. Потому я и решил проверить Адову Пасть, но синты так ее охраняют, что проникнуть туда сложно даже вейриэнам. Духи тоже обходят это место стороной: им не нравится пекло. Думаю, оно напоминает им, что смерть существует и для них. Как я и рассчитывал, Наэриль захотел покончить со мной раз и навсегда руками своей безумной матери, и мне удалось попасть в штольню, но до Чаши Цветка так и не добрался. Похоже, это ложный путь.
– Зачем тогда его охранять? – усомнился я в его выводах. – Значит, все-таки Отраженная Саэтхиль – мать Наэриля? Вчера синтка говорила, но мы с отцом не поверили.
– Сегодня я получил самое верное доказательство. – Яррен прутиком расшвырял пирамидку из камней и стер волнообразные рисунки на снегу. – Кровь не может лгать. У Саэтхиль и Наэриля кровь очень близких родственников, какая может быть только у матери и сына. Вот потому еще я не верю в то, что Наэриль применил темную магию. Поднять труп родной матери – это надо совсем не иметь души.
– Может, он как раз давно продался темным, какая уж тут душа… Ты за доказательством сюда и пришел? Кровь вынюхивать? Зачем, если ты не веришь в причастность Наэриля к темному колдовству?
Яррен вздохнул и снова вгляделся в сияющее безмятежностью небо.
– Я жду ласха, но он что-то задерживается.
– А разве Рагар не всех своих дьяволов с собой взял?
– Оставил нескольких для защиты Белогорья.
Я покосился на черные браслеты, въевшиеся в кожу его рук.
– Если тебе куда-то срочно надо, Яррен, я могу помочь пройти тропой духов.
Он покачал головой:
– Спасибо, но не могу принять твою помощь. Мне надо поговорить с Наэрилем. А тебе лучше не появляться в замке Раэн.
– Что? Ты куда собрался?! Да ты и ступить на его землю не сможешь – духи растерзают!
Яррен с ухмылкой похлопал по висевшему на поясе кисету с комком окровавленной земли:
– У меня есть пропуск, и я знаю, как им пользоваться.
– Этот урод убьет тебя! На тебе браслеты, и даже твоя водная магия не поможет. И он будет в своем праве. Ты же снес башку его матери!
– Попытаться надо.
– Тогда я с тобой. Я тоже виноват в случившемся. Ты меня защищал.
– Не дури, Дигеро. Уж прости, но ты еще слаб, чтобы туда соваться.
– Зато на мне нет запирающих браслетов и все духи рода Этьер придут мне на помощь.
– Вспомни о высшем долге: ты у нас теперь – посланник от Белых гор на Север, в полдень тебе надо явиться к зданию Совета.
– Род меня не отпускает. Мой отец уже написал принцу Игиниру, что я внезапно заболел.
– Оно и видно, что заболел. Хватит спорить. Я тебя не возьму.
– Тогда я сам пойду.
Неизвестно, чем бы закончилась наша перепалка, но внезапно в воздухе разлилось предгрозовое напряжение, а по позвоночнику пробежали ледяные искры. Рогнус предупредил о приближении других духов и уточнил: «Стража Совета идет».
Яррен, несмотря на браслеты, тоже что-то почувствовал: резко развернулся и выхватил меч.
Через миг пространство вокруг нас взорвалось и словно вывернулось, вытолкнув замотанные в черное фигуры пяти стражников во главе с фье Соршем, мгновенно окруживших нас.
– Вот ты где, мерзавец! Инсей изворотливый! – с ходу заорал кудрявый. – Думал сбежать? На тебе браслеты, от нас не скроешься нигде!
– Что-то ты долго меня искал, начальник, – усмехнулся Яррен. – Я всю ночь спокойно спал дома. Что помешало тебе прийти за мной в замок лорда Ирдари? Трусость?
Сорша передернуло, и он рявкнул еще громче:
– Сдай оружие и следуй за мной, Яррен фьерр Ирдари!
– На каком основании? Я освобожден. Кстати, заберите свои браслетики, раз уж вы здесь. Мне чужого не надо.
– Они скоро станут для тебя пожизненными! – рожа бастарда расплылась в ухмылке. – Тебе предъявлено новое обвинение: в убийстве главной жрицы синтского храма.
Я, ухватив полукровку за левое плечо, шепнул:
– Бежим.
Яррен покосился, отрицательно мотнул головой.
– Покажите приказ Совета, фье Сорш.
Начальник каземата побагровел:
– Взять его!
– Стоять! – встрял я, впервые пожалев, что мой грозный Рогнус не имеет тела – фигура духа не была бы тут лишней. – Покажите приказ, иначе я буду свидетельствовать Совету о нарушении процедуры ареста. Вы не имеете права…
Сверкнули мечи, все шестеро набросились на нас. Полукровка успел выхватить свой клинок.
Ну нет. Кровопролития я не допущу. Хорошо, что моя ладонь крепко сжимала плечо Яррена – не простил бы Рогнусу, если б он выдернул меня из заварухи без него.
Я опасался, что щепетильный полукровка разозлится на такую бесцеремонность, но он, едва мы вывалились с тропы духов куда-то и еще не успели оглядеться, благодарно сжал мою руку и выдохнул:
– Спасибо, Дигеро!
– Да мне-то за что? – ухмыльнулся я. – Рогнуса благодари.
– Да-да, меня непременно! А то от моего потомка и не дождешься, – заявил мой невидимый опекун довольным мурлыкающим тоном. – Вам надо было к замку Раэн, молодые люди? Мы под его стенами. Но… хм… я немного поторопился. Не разведал место прибытия. Похоже, тут тоже междусобойчик, да и штурм намечается…
– Вот дерьмо! – выругался я.
И тут же схлопотал подзатыльник невидимой, но весьма ощутимой ледяной ладонью предка.
– Придержи язык в присутствии старших, младший лорд Дигеро!
– Как мы вовремя! – воскликнул Яррен, оглядывая глухие железные ворота, массивные стены древнего угрюмого замка и густой строй летевших к нам вейриэнов.
Их возглавлял светлоглазый мастер с жестким лицом и белой прядью на виске – Таррэ. Он тоже начал орать еще издали:
– Уходите немедленно!
Яррена аж передернуло, а клинок он, между прочим, так и не вложил в ножны.
– И что это высший мастер Таррэ раскомандовался? – сквозь зубы прошипел он. – По какому праву суется в дела лордов?
У неприятного белоглазого вейриэна оказался удивительно тонкий слух:
– Не шипи, мальчишка! По праву военного положения, объявленного Советом на территории Раэн.