– Подождите, но как вы могли сопротивляться магии? Разве вы…
– У меня есть кое-какой дар, ваше высочество. Да, я знаю, что вы скажете: в Гардарунте официально запрещено применять магию всем, кроме короля. И мы, наследники дара, рожденные в смешанных браках, связаны клятвами. Но дар дается свыше при рождении, как дар поэта, музыканта, математика. Можно им не пользоваться, но нельзя вырвать, если только вместе с душой.
– И мой отец знал, что вы… одаренная?
– Конечно. Он – маг огня и чувствует… чувствовал любую искру. Потому он и выбрал меня старшей фрейлиной при вас и вашей сестре. Более того, король освободил меня от клятвы о неприменении магии. Но я поклялась ему применять свой дар только ради вашего блага и защиты.
Летта взяла себя в руки, поднялась и стиснула маленькие кулачки.
– Жаль, что я узнаю об этом так поздно. Но идемте, я очень хочу посмотреть в пустые императорские глаза. Как он посмел!
– Осторожно, ваше высочество, – Исабель легонько похлопала себя по губам, намекая на длинный язык госпожи. – Лучше сделать вид, что ничего не произошло. Ведь наша честь не пострадала.
– Ошибаетесь, леди. Моя честь пострадала. Он посмел при своей невесте лапать других женщин!
– И все-таки, остыньте, простите за настойчивый совет.
– Благодарю, Исабель. Но я уже едва не остыла до смерти этой ночью. И за это тоже должен кое-кто ответить. Когда-нибудь, – спохватилась Летта и улыбнулась тихой тонкой улыбкой.
Исабель содрогнулась: точно так улыбались старшие принцессы Адель и Агнесс, когда планировали очередную ядовитую интригу при королевском дворе.
Глава 7. Полукровка, ученик полукровки
Император не стал задерживаться в покоях фрейлин и последовал в приемный зал принцессы. Здесь он порывисто оглянулся и, убедившись, что два чужака последовали за ним, резким взмахом руки запечатал дверь ледяной коркой.
– Рассказывайте, фьеры, – приказал он и сел в кресло. Безупречный лоб рассекла складка. – По порядку, подробно. Как и когда заметили покушение, как сорвали печать льда, ваши предположения о напавшем. Вы оба маги, какие-то следы не могли не заметить. Особенно… – его тяжелый взгляд упал на Яррена. – Особенно, ты, младший лорд Ирдари. Твой учитель наверняка познакомил тебя с нашей магией. И сядьте оба, дозволяю.
Наедине владыка Севера разительно изменился. Не было больше высокомерного деспота, давящего одним своим присутствием. Был умный государь, желающий вдумчиво разобраться с проблемой и найти преступника.
Впрочем, для Яррена первым подозреваемым и был сам император. Кто, как не Алэр только что презрел всякий этикет и нагло, не стесняясь, облапал невинных девиц на глазах у их телохранителей? Впрочем, в этой холодной бесцеремонности было что-то от цинизма лекарей, которым и в голову не придет расшаркиваться перед пациентами за их неприятные ощущения. Надо было Алэру убедиться, что безнравственный гардарунтский король не подсунул порченый товар, и северянин без лишней скромности убедился. Попытался. До самой невесты, укрытой магической шубой, он еще не добрался.
«Интересно, – размышлял Яррен, делавший вид, что задумался, как лучше выполнить приказ, – если невеста окажется не девицей, Ледышка казнит бедняжку на месте за обман? И начнет войну с Гардарунтом и Белогорьем за оскорбление? Или поступится принципами и все-таки женится? Слишком нужно ему зачем-то огненное благословение ребенка. Потому и явился сюда, потому и проверил девчонок прежде своих магов, чтобы, если что, тихо замять и придумать, как обойти ритуальную проверку перед алтарем. Что ж, плюс одно очко императору за предусмотрительность и минус одно за подозрительность. А с покушением разберемся».
– Вы так замерзли, фьер, что и мозги заледенели? – не выдержал сосредоточенной паузы владыка Севера.
– Простите мою медлительность, ваше императорское величество, мы еще не адаптировались к резкой смене климата, – к удивлению Кандара, Яррен не отреагировал на издевку, наоборот, признал за правду, обеспечив дальнейшие насмешки. – Я как раз сменил товарища на посту, когда все произошло…
Яррен тщательно взвешивал каждое слово, чтобы не раскрыть лишнего. Он уже оценил формулировку: непроизвольно император начал с главного вопроса, который его волновал: как замечено покушение.
Тут надо учесть особенность планировки апартаментов. Круглый этаж был поделен на четыре сегмента. Один сегмент занимала винтовая лестница с площадкой. Горцы контролировали саму лестницу, вход в приемную принцессы и пустую стену без дверей, за которой располагалась спальня принцессы.
С точки зрения ласха телохранители не могли знать, что происходит за тройными дверями, отделявшими покои принцессы от их поста, через стену горцы тоже не могли видеть, она была сплошь покрыта защитными заклинаниями северян. Да и применение инородной магии ласхи сразу бы учуяли.
Так как Яррен разглядел нападение и успел прийти на помощь? Вот что интересовало императора, привыкшего рассматривать вейриэнов как врагов и не раз нападавшего на северные пределы Белогорья.
Доставлять белоголовому такую радость как открытая военная тайна, полукровка не собирался. Тут можно сыграть на том, что вряд ли владыку Севера интересовали телохранители его невесты как личности. Что он знал о Яррене? То, что он – младший лорд, горный маг, сын водного мага. Но полукровка никогда не демонстрировал прилюдно свое мастерство в водной магии. Откуда ему ее знать, если он с семи лет рос в доме матери, горной леди?
Из этого и будем исходить, – решил полукровка.
– Вы правы, ваше императорское величество, мой учитель рассказывал мне о магии ласхов и даже показывал кое-что. Но духи Белогорья не приветствуют чужую магию на своей территории, потому много он показать не мог, и я знаком только в теории.
– Ближе к делу, фьер, – оборвал Ледышка. Взгляд его метнулся к двери, ведущей в покои фрейлин. Нетрудно догадаться, что императору хотелось завершить допрос до того, как явится его невеста.
Яррен, внезапно ставший образчиком невозмутимости и терпения, благочинно кивнул:
– Как вам будет угодно. Итак, прошло где-то с час после того, как я сменил товарища на посту. Все было спокойно, ни единого магического всплеска, который я мог бы обнаружить, ни сквознячка, ни искры, кроме ровного света холодного магического факела. Так тихо было, что меня потянуло в сон. Это и насторожило. Мы – маги, и способны продержаться без сна, не теряя ясности рассудка, довольно продолжительное время.
– А не могла ли повлиять на способность близость Темной страны? – заинтересовался снеговолосый владыка Севера. – В землях, приграничных к темным, случается внезапное сонное оцепенение.
– Скорее, повлияло падение температуры воздуха, – криво усмехнулся Яррен. – Плавное и неестественное, так как холодный воздух словно обтекал мое тело, и я чувствовал себя как бы завернутым в одеяло. Дивная забота. Не скрою, я сначала подумал, что это его высочество Игинир позаботился, чтобы стража императорской невесты не замерзла при вашем приближении.
Император вопросительно вздернул бровь, и Яррен пояснил:
– Примета у людей такая: если похолодало, значит, зима близко. То есть, владыка Севера.
– И теперь ты считаешь, что это я тайно проник в спальню своей невесты? – мгновенно сообразил император.
– Была такая мысль, – не стал отпираться горец. – Но я ее отверг.
– Интересно, почему?
– После того, как вы добивались столько лет брачного договора с дочерью огненного короля, вы не могли тут же, едва она ступила на вашу землю, нанести вред ее жизни и здоровью. Это было бы неразумно. Может быть, холод не убил бы ее. Думаю, смерть принцессы при наличии еще пятерых дочерей Роберта злоумышленнику невыгодна. Но после глубоких обморожений и долгого лечения леди Виолетта не смогла бы иметь детей, и не получила бы огненного благословения. Скорее всего, цель была именно такой.
Яррен, знавший от учителя Рагара, в какое змеиное гнездо везет Виолетту, не стал говорить, что ожидал подобного коварства от ледяной семейки и не случайно заставил принцессу принять его дар – шубу с магической защитой. Умолчал он и о том, что обледеневший мех не только стал щитом девушке, но и просигналил ему о нападении.
Император глубоко задумался, его застывшие в неподвижности черты напоминали вырезанную из льда скульптуру. Лишь спустя долгую минуту он поднял на Яррена жуткие, побелевшие глаза и спросил:
– Кто слышал ваш разговор с кронпринцем?
– Наша беседа была наедине. Но его я тоже вычеркнул из подозреваемых.
– Почему? Ему выгодна болезнь и смерть моей невесты. Кто, как не Игинир потеряет все, если я получу наследника с огненным благословением!
– Потому что умом он пошел в отца, – польстил полуинсей. – Он слишком умен, чтобы не понимать: ваши подозрения и ваш гнев в первую очередь падут на него. Нет, затей он такую интригу, то действовал бы не так топорно и не рискнул бы напасть на леди Виолетту за несколько минут до вашего появления. Его очень хотели подставить, ваше импера…
– Хватит. Еще одно такое обращение, и я отморожу тебе язык, горец. Ты не можешь не знать, как принято обращаться к владыке Севера.
– Ваше владычество? – невинно моргнули наглые инсейские глаза.
– Что, язык не поворачивается сказать «мой император»? – сощурился Алэр.
– Это будет неправомерно. Вы не мой сюзерен, чтобы я мог так к вам обратиться.
– А хотел бы, чтобы я стал твоим сюзереном? – снежноволосый даже наклонился вперед, пристально вглядываясь в лицо полукровки.
– Мои желания не имеют тут веса. Мой сюзерен – король Гардарунта, а я не наемный солдат, чтобы искать, кому служить выгоднее.
Император откинулся на спинку стула, и его совершенное лицо, только что светившееся искренним интересом, снова поблекло и заледенело, словно внутри него погасло на миг вспыхнувшее солнце.
– Тогда кто, по-твоему, мог напасть на леди? – вернулся он к теме допроса.