– Вряд ли это можно назвать спальней, ваша многоликость. Тут даже кровати нет, спать не на чем.
– Поговори мне еще, смертник, – фыркнул Алэр. – Демагогия тебе не поможет. И дело уже не в запрете. Неужели ты не смог определить сам, на расстоянии, что там было под покрывалом? А еще считаешься самым сильным магом после меня. Ты меня разочаровал, Игинир. А ты знаешь, что происходит с теми, кто имел несчастье меня разочаровать?
– Я даже знаю, что бывает с теми, кто тебя сумел очаровать, – равнодушно заметил кронпринц. – Они умирают немного быстрее тех, кто тебя разочаровывает. Но ты меня не убьешь. Не сейчас. Тебе некого назначить преемником трона и магии. Ниэнир и Даэр не удержат корону кронпринца, слишком слабы. Эмерит, получив магию титула кронпринцессы, сведет тебя в могилу быстрее, чем ты ее. Осияна слишком мала. Следовательно, у меня есть еще как минимум полтора десятка лет, если, конечно, в течение года родится твой новый наследник и получит огненное благословение.
– У-у-умный, – выдохнул император, снова взвихрив успевшую осесть порошу. – Из всех моих детей ты оказался самым умным. И самым осторожным. Я бы даже гордился тобой, если бы не знал, как люто ты меня ненавидишь. Если бы каждый день не чувствовал твою ненависть. Каждый миг. Ты поживешь еще немного, Рамасха. Пока ты мне нужен. Но я не намерен продлять срок твоей жизни ни на один лишний час. Ни на минуту. Потому иди, объяви леди Виолетте, что сегодня вечером состоится наша помолвка. Чтобы мой новый наследник поскорее родился.
– Это будет дипломатической ошибкой, мой император. Сегодня девятый день со смерти ее отца.
– И что?
– Вы можете не щадить ее чувств, но помолвка в такой день будет воспринята ее братом как кощунственное нарушение традиций Гардарунта. И вы останетесь без огненного благословения, ради которого все и затеяно.
– Здесь моя империя и мои традиции! – рявкнул бешенеющий повелитель снежных бурь.
– Но леди Виолетта еще не принесла вам брачных клятв, чтобы, как полагается вашей супруге, чтить традиции Севера выше традиций Гардарунта.
– Бездна! – Алэр шагнул в комнату, порывом бурана разнес вдребезги и без того сломанное ложе и пнул крупный обломок льда, оказавшийся расколотой узорной столешницей. – Это замкнутый круг! Что мне делать?
– Ждать, – пожал плечами принц.
– Тебе на радость? Ну нет, умник. Помолвка – еще не свадьба. Ты, насколько мне известно, каждый день пишешь этому огненному отродью. Кстати, он коронован уже или старшие сестры подняли бунт?
– Благополучно коронован.
– Жаль. Нам было бы выгоднее предоставить ему политическое убежище и отвоевать для него трон Гардарунта. Ну да ладно. На чем я остановился?
Игинир прищурился: нога императора стояла на отломанной от какой-то скульптуры руке. Судя по мягкости очертаний, женской. Принц поднял насмешливый взгляд.
– На письме, мой император.
– Да. Напишешь этому сопливому королю, что пребывание леди Виолетты без свиты, в статусе гостьи, во дворце неженатого императора возможно не более недели. Чем дольше ее статус будет оставаться неопределенным, тем хуже для репутации леди, потому необходимо провести церемонию помолвки и представить леди двору официально как мою невесту.
– Но договор заключен, леди и так здесь в качестве невесты.
– И кто видел этот договор? Кто слышал оглашение? – хитро сощурился Алэр. – Нужна громкая церемония при большом скоплении народа.
– Зачем? Что ты задумал?
– Жениться, сын мой, – ледяное лицо императора осветилось улыбкой предвкушения. – Жениться в кратчайшие сроки.
– Сегодня? – у кронпринца, наоборот, настроение упало до точки замерзания.
– Ты дал мне разумный совет, мой мальчик. Не сегодня. Завтра. Да, ты все правильно понял, ты же многоликий, весь в меня… Разумеется, для принцессы Виолетты и ее свиты это будет выглядеть как помолвка, и ее брату Лэйрину ты напишешь сегодня официальное приглашение, на которое он, разумеется, не успеет отреагировать, а завтра – отправишь ему уведомление о помолвке.
– А послезавтра? – тихо спросил Рамасха, прекрасно изучивший своего отца и его методы добиваться желаемого.
Улыбка Ледяного императора стала жесткой.
– А послезавтра, сын мой, поставим Лэйрина перед фактом. Вряд ли он решит оспаривать свершившийся брак и позорить сестру. Ступай. И позови кого-нибудь, пусть уберут здесь, защиту я снял. Давно пора было менять интерьер. Он меня раздражал.
Поклонившись, Рамасха поторопился уйти.
Быстрее, пока тлевшая на самом дне сердца ненависть не отразилась в глазах. Наследник хорошо знал своего отца. Знал, что Алэр всегда, в каждую встречу провоцировал его. «Дай мне повод, Рамасха. Дай мне только повод!» – черной тенью стояло за каждым императорским словом и прищуренным взглядом.
Вся жизнь Игинира с того проклятого дня, как он потерял мать, стала непрерывной обороной. Он чувствовал себя крепостью под вражеской осадой. Если не выдержат стены и запоры – ему не жить.
Почему Алэр не убил и его в тот день? Расправился же он со старшими сыновьями. Одного казнил за попытку переворота, другого – за одно лишь подозрение в заговоре. А Рамасху… нет, не пожалел. Откинул, как безобидную мошку. Какая угроза от семилетнего ребенка? Да еще и заболевшего после потрясения так, что огонек синей магии в его сердце почти погас. Да и его жизнь… почти. Но не угасла за долгие годы бессилия.
Игинир был так слаб после смерти матери, что едва ползал, и его вместе с нянькой поселили в детской башне. Это был позор для мальчишки, только недавно покинувшего ее стены.
Отец его не навещал. Забыл о его существовании. Другие жены, другие дети, другие заботы.
Но сначала был бастард от Найлы, любви которой император все-таки добился после смерти императрицы.
Рагар и Рамасха жили в башне вдвоем в разных комнатах, но их няньки сдружились и держали подопечных вместе. Так и получилось, что младенец и подросток – по меркам ласхов подросток – вместе гуляли, ели, учились ходить.
Как же Игинир ненавидел этого вечно орущего младенца!
Особенно, когда увидел, как Ледяной император светится счастьем при взгляде на бастарда. Как смеется его мерзлое величество и противно сюсюкает, беря на руки орущее мокрое существо. Ни с кем и никогда не смеялся, а тут…
Тогда и научился Рамасха скрывать свои чувства.
Но магия вернулась лишь после того, как юный принц преодолел свою ненависть. А его отец тогда же сильно пожалел о том, что не устранил мальчишку, пока тот был беспомощен.
«Дай мне только повод»…
Такого счастья он императору Алэру не даст. Никогда.
И его кулаки крепко сжались только за дверью, отсекающей проход в личное императорское крыло. Только тогда, когда исчезло ощущение давящего в спину ледяного взгляда.
На лестнице Игинира ждали оба оруженосца. Принц распорядился:
– Льеос, подготовь письмо королю Гардарунта с сообщением, что завтра состоится официальная помолвка императора Севера и принцессы Гардарунта, дабы засвидетельствованный и оглашенный всенародно статус невесты позволял леди оставаться во дворце дольше девяти дней уже не на положении гостьи. Но не отправляй, черновик покажешь мне.
– А время?
– Оставь место, я позже впишу. Ступай.
Льеос с подозрением покосился на второго оруженосца, но вынужден был уйти. Очень медленно, делая вид, что в башмак попал камушек.
– Ты поранил ногу? – принц заметил маневр. – В таком случае оставайся в приемной, разбери корреспонденцию. Кайш, ты сопровождаешь меня. Нужно сообщить радостную новость леди Виолетте. Идем.
Льеос доковылял до лестницы. Но стоило принцу скрыться с глаз, ускорил шаг и заторопился в противоположную от кабинета наследника сторону, к императорскому крылу.
Игинир завернул за угол, сбросил с ладони прозрачную льдинку, дунул, и та метнулась следом за Льеосом, закружилась, с каждым витком теряя видимость. Кайш одобрительно хмыкнул.
– Так я и думал, к отцу побежал, – усмехнулся кронпринц. – Значит, есть что доложить.
– Жаловаться будет на ваши слишком частые встречи с Ярреном, – презрительно поморщился Кайш. – Почему вы не прогоните предателя, мой принц?
– Зачем? Он неплохо справляется с моими поручениями.
– Но он же шпионит за вами!
– У каждого свои недостатки. Иди вперед, Кайш, найди Яррена и передай, что я его жду в… – он задумался. В защищенный от прослушивания кабинет сейчас нельзя, Льеос туда вернется, а во всех остальных стенах дворца есть уши. – На выходе из гостевой башни.
* * *
Яррен сразу после визита к кронпринцу отправился к себе, нужно было вздремнуть хотя бы немного, оставался лишь час до его смены. Но, только он провалился в сон, как в пропасть, на дне которой манило восхитительное озеро, как падение прервалось. Причем, вытащила его из сна чудовищная боль: какой-то наглец выворачивал ему ухо!
Одной рукой полукровка выхватил из-под подушки кинжал, а второй – бросил заклинание и, пока атаковавший самоубийца задыхался от удушья, успел не только проснуться, но и в прыжке повалить врага и приставить ему лезвие к горлу.
– Кайш? – удивился Яррен, разлепивший сонные глаза. Нехотя ослабил петлю заклинания и отодвинул оружие на целый сантиметр. – Зачем ты пытался оторвать мое ухо? На сувенир?
Гость издал предсмертный хрип. Яррен еще немного ослабил хватку.
– Говори!
– Не мог тебя разбудить, – прохрипел несчастный самоубийца. – Ты спал как убитый!
– Ну ты и дурак! Меня разбудить легче легкого. Позвал бы красивую девушку, один ее поцелуй – и я поднимусь даже со смертного одра. Всему учить надо! Темные вы тут на севере, одичавшие в своих сугробах.
Он снял заклинание с жертвы, загнал кинжал в ножны и подал Кайшу руку.
– Зачем я понадобился так срочно?
Посланник со стоном сел, растер опухшее горло.
– Кронпринц ждет тебя на выходе из башни.
– А твой господин в курсе, что я не его слуга?
– Яррен, не до шуточек. Император решил завтра провести обряд помолвки.