— Но я неопытен, не знаю, что делать и что говорить.
— Ты не прав. Несколько минут тому назад ты был совсем неплох.
— Я был неловок и неуклюж, и ты знаешь это.
— Только поначалу. Ты способный ученик.
— Но как мужчина я должен быть более опытным и искушенным.
Лорел поцеловала его, вложив в поцелуй всю нежность и любовь.
— Мне это нравится. Не каждой выпадет счастье стать первой и единственной женщиной для любимого человека.
— Тебе действительно нравится?
— Да. И я собираюсь еще раз доказать тебе это, — лукаво сказала Лорел. Ее рука ласково прикоснулась к средоточию жизненных сил Хена.
— Может, продолжим урок?
Он всем своим существом бурно и страстно откликнулся на призыв.
Глава 23
— Миссис Уорти не захочет тебя видеть, — сказала Лорел Хену. — Она не отходит от постели Хоуп.
Все в доме Уорти были слишком заняты, чтобы заметить, что Лорел не спала в своей кровати. И никто не слышал, как она утром отправилась собирать белье.
— Как Хоуп? — спросил Хен.
— Все еще без сознания.
— А что говорит док Эверсон?
— Он сам не понимает, почему она еще жива.
— Значит, он по-прежнему считает, что у Хоуп нет никакого шанса выжить?
Женщина печально покачала головой.
— Мне нужно идти. Нужно покормить Грейс и Гораса.
— Я передам Тайлеру, чтобы он принес еду из ресторана.
— Он уже принес. Осталось лишь уговорить их поесть.
— Тогда я пойду. Но скоро вернусь.
— Выходи через заднюю дверь.
— Я люблю тебя.
— Я тебя тоже люблю. А теперь иди.
— Ты натворил черт знает что! И спутал все наши планы! — отчитывал Авери Блакторн Эл-лисона. — Кто тебя просил преследовать Рандольфа? Дурья башка!
Но Эллисон не был уже тем самонадеянным мальчишкой, который менее двадцати четырех часов тому назад с важным и независимым видом въехал в Сикамор Флате. Сейчас он уже испытывал отвращение и к оружию, и к стрельбе. Во-первых, ему пришлось долго выслушивать подробный рассказ доктора о маленькой девочке, которую он убил случайным выстрелом (это вызвало у него слабость и тошноту). Во-вторых, он довольно быстро — на собственной шкуре — выяснил, что Хен Рандольф в добрую дюжину раз превосходит любого стрелка по быстроте и ловкости. Шериф мог убить его в любой момент.
Эллисона совсем не прельщала перспектива умереть в таком молодом возрасте. Въезжая в город, он не предполагал, что ему может грозить смертельная опасность. Но заглянув в глаза Хена Рандольфа, он мгновенно осознал, что если он хоть раз поднимет оружие против шерифа, смерти ему не миновать.
— Ты же сам говорил, что хочешь увидеть шерифа мертвым, — пробубнил юноша, мысленно благодаря судьбу за то, что его от Авери отделяет металлическая решетка. Он всегда немного побаивался деда, который, несмотря на благоразумие и внешнее спокойствие, славился жестокостью.
— Если ты собирался убить его, то почему не сделал это как положено? Зачем открыл беспорядочную стрельбу по городу? Единственное, чего ты добился своими дурацкими выстрелами, так это растревожил осиное гнездо.
— Она умерла?
— Пока нет, но что это меняет? Все как один обвиняют Рандольфа в том, что он не убил тебя. В конце концов, он не выдержит и пристрелит тебя.
Эллисон боялся спорить с дедом, но и смолчать не мог.
— Он даже не пытался меня убить. Он был вне себя от злости, но не собирался убивать меня. Я видел это по глазам.
— Ты сам не знаешь, что за вздор несешь. Хен Рандольф — убийца.
— Нет, ты ошибаешься, — смело возразил юноша. Присутствие спасительных решеток придавало ему сил. — Он мог застрелить меня в любую секунду. Но он хотел преподать мне урок.
— Надеюсь, ты усвоил его урок. Щенок не может тягаться с таким матерым волком, как Рандольф. Оставь его мне.
— Но зачем его убивать? — не унимался Эл. — Он же ни кого из нас не убил.
— Как быстро ты забыл, что он сделал с Эф-рамом!
— Ты же говорил, что Эфрам сам виноват. Мы просто должны забрать Адама и забыть о шерифе.
— Ну, уж нет! Тот, кто перешел дорогу Блакторнам, должен умереть. Шериф избил Дэмьена, унизил Эфрама и опозорил тебя. Стоит забыть об этом, как любой неоперившийся птенец готов будет поднять на нас руку. Нет, этого шерифа стоит хорошенько проучить.
— Но он не похож; на всех остальных шерифов. Он благородный человек.
— Возможно, но ему, однако, суждено умереть, как всем остальным.
Но Эллисон не желал Рандольфу смерти. Более того, ему начало казаться, что Хен Рандольф сделал для него гораздо больше, чем кто-либо из родственников за все шестнадцать лет.
— Вижу, ты совсем ничего не ел. Скоро ты высохнешь и станешь худым как щепка, — заметил Тайлер, собирая после завтрака тарелки со стола.
— Что это такое? — спросил Хен, пренебрежительно ткнув пальцем в пищу.
— Насколько я помню, раньше тебя, в отличие от Монти, не интересовало, как выглядит еда. С тобой творится что-то неладное. Ты принял случившееся слишком близко к сердцу.
— Беспредметный разговор. Напрасно стараешься.
— Ты всегда был упрямым как осел. Самым упрямым обычно считали Монти, но он просто привык поднимать много шума.
— А вот ты ведешь себя так, словно знаешь ответы на все вопросы.
— Если это тебя утешит, то признаюсь, что знаю далеко не все ответы.
— Я уже и сам заметил.
— С каких это пор ты стал таким проницательным?
— Неважно. Главное в том, что ты зашел в тупик и не знаешь выхода.
— А ты знаешь?
— Возможно. Только вряд ли ты последуешь моему совету.
Хену нечего было возразить. Он не привык делиться проблемами с младшим братом. Чем Тайлер может помочь?
— Естественно, я не собираюсь прислушиваться к советам человека, который рассылает пугающие людей телеграммы и распространяет слухи.
— Прекрати раздражать меня и поговори с Джорджем. Вряд ли у тебя получится.
— Что вряд ли получится?
— Вывести меня из терпения. Я перестал обращать внимание на вас с Монти уже несколько лет тому назад.
Хен с удивлением посмотрел на младшего брата. «Похоже, Тайлер повзрослел. Странно, что я не заметил, — подумал молодой человек. — Что же еще я упустил из внимания?»
Джордж сидел за столом и писал письмо, когда в комнату вошел Хен.
— Не отвлекайся, — заметил вошедший, когда Джордж отложил перо в сторону. — Я подожду.
— Думаю, не стоит откладывать разговор, — отозвался старший брат, закрывая чернильницу и поворачиваясь лицом к гостю. — Со дня моего появления в городе ты с успехом избегал меня.
— Тебе не следовало приезжать. Глупо с твоей стороны было поддаться на небылицы Тайле-ра. Кстати, как Роза?
— Прекрасно. Хен прищурился.
— Она ведь ждала ребенка, не так ли? Джордж; широко улыбнулся.
— Перед самым отъездом она родила девочку с темными волосами и огромными карими глазами.
— Значит, она как две капли воды похожа на тебя.
— Возможно, но я настоял, чтобы ее назвали по имени матери: Элизабет Роза.
Хен от души порадовался счастью брата. Роза всегда хотела иметь много детей, но по состоянию здоровья не могла. Пару лет назад она тяжело пережила потерю ребенка. И все боялись, что она больше не решится на другого ребенка. Но, видимо, ее плохо знали: если она чего-то очень сильно хотела, непременно добивалась.
Джордж; пронизывающим взглядом посмотрел на брата.
— Но ты же пришел сюда не за тем, чтобы говорить о новорожденной племяннице?
— Проклятье! Я и сам не знаю, зачем пришел.
— Знаешь, только не хочешь признаться. Ты никогда не умел выражать свои мысли и чувства.
Джордж замолчал. Хен понимал, что пришло время объяснить причину визита, но не знал, с чего начать.
— Ты считаешь меня убийцей? — вырвалось у молодого человека. Возможно, не стоило так прямо ставить вопрос, но именно из-за него он и пришел. Казалось, все зависело только от ответа Джорджа.
— Конечно, нет.
— Но я убил несколько человек.
— Я тоже. Однако не считаю себя убийцей.
— Ты другое дело. Ты убивал на войне.
— Но я бы убил снова, если бы возникла такая необходимость.
— Это совершенно разные вещи, — возразил Хен. — Ты мог бы многое сделать в случае необходимости, но не сделал. Мне же неизбежно приходится то и дело нажимать на курок.
— Напротив, мне всегда казалось, что ты до последнего момента избегал пользоваться оружием.
Хен выглядел удивленным.
— Но так думаешь, должно быть, только ты.
— Ошибаешься. Мы все так думаем. Например, Монти не раз говорил то же самое.
Хен призадумался. Вполне естественно, что семья, особенно брат-близнец, старались видеть в нем только хорошее. Кто же захочет признать, что его брат — убийца?
— Ты знаешь, почему этот город нанял меня?
— Нет.
— И не догадываешься?
— Не ходи вокруг да около. Скажи сам.
— Жители Сикамор Флате постоянно страдали и несли потери от набегов грабителей, которые убили трех предыдущих шерифов. Питер Коллинз убедил горожан не только в том, что я превосходный стрелок, но и в том, что я не особенно щепетилен в случаях, когда нужно нажать на курок.
— Какое мне дело до Питера. Он ошибается, как все смертные.
— Если бы только ты. До вчерашнего дня, когда я выстрелил этому мальчишке не в сердце, а в руку, в городе не нашлось бы ни одного человека, который согласился бы с тобой.
— Но почему ты не убил его? Он заслужил смерть. Открыл стрельбу в городе, наглец!
— Но ему только шестнадцать!
— Пуле все равно, кто нажимает на курок. Она не разбирает возраста.
— В этом мальчишке я увидел себя. Таким же был и я до тех пор, пока те негодяи не поймали Монти.
— Я думал об этом.
— Если бы я убил его, то стал бы убийцей.
— Но ты не убийца.
— Город платит мне именно за то, чтобы я убивал. Я ведь начал убивать не потому, что мне нравится это. Но кого это интересует? Честно говоря, я начинаю бояться за себя. Тогда в ущелье я готов был убить Дэмьена. Один выстрел — и он был бы мертв. Если я сейчас не остановлюсь, если убью кого-нибудь, то обратной дороги не будет.