– Это длинная история, но я обязательно её расскажу. Позже, – Лорри спрыгнула на землю и передала повод Илису. – Если ты её пропьёшь – я не обижусь, но если потеряешь мои вещи – я надеру тебе зад.
– Ладно, до завтра, малышка. С нетерпением жду встречи.
Когда Илис с напарником отъехали от таверны, Лорри повернула в другую сторону и направилась к вилле «Жемчужная».
Она не стала стучать в ворота и просить впустить её, а перелезла через забор и направилась к дому. Дом был погружён в темноту, за исключением нескольких слабо освещённых окон наверху. Двери были не заперты, и Лорри свободно прошла в свою комнату. Здесь всё было так же, как девушка оставила, покидая её более двух лет назад. Сундучок с её вещами всё так же стоял под стеной, и всё в нём лежало в том же порядке, в каком сложила Лорри. Это удивило и озадачило. Если Латчер думал, что она умерла, почему не избавился от её вещей?
Лорри покинула комнату и, двигаясь бесшумно, словно тень, обошла весь дом. Латчера, как и следовало ожидать, отсутствовал. Не было и его верного Моиса. Станис, подросший и похорошевший ещё больше, спал в своей каморке. Лорри не стала его будить. Вернувшись к себе, разделась и легла в мягкую постель, от которой отвыкла за два года. Ей не верилось, что прошло так много времени. Казалось, что всё, что с ней случилось – просто сон. Но, вынув из-под одеяла руки, она увидела тёмные узоры татуировок, а на лбу холодила кожу «шани» – варварский знак высшей касты.
Утром, когда Лорри вышла из комнаты, первым ей встретился Моис. Он нёс поднос, на котором стояла бутылка вина и кубок. Увидев вставшую на его пути девушку, он на мгновение остолбенел, а затем глаза его закатились, ноги подкосились, и он рухнул на пол. Лорри презрительно засмеялась и поднялась по лестнице наверх, в апартаменты господина.
Латчера она нашла в спальне. Тот ещё не вставал, хотя уже проснулся. Он полулежал на взбитых подушках, а его маленькая наложница полировала ему ногти на ногах.
Когда Лорри неожиданно вошла в комнату, Латчер поначалу не обратил на неё внимания. Но когда она приблизилась, он повернул голову и взглянул на девушку. Надо отдать ему должное: он не вздрогнул и не побледнел, как другие, на лице не отразились ни страх, ни удивление. Он просто молча смотрел, словно не узнал её.
– Вот мы и встретились, капитан, – произнесла ландийка. – Не ждали?
– Не ждал, – честно ответил Латчер. – Но искренне рад твоему возвращению.
– В самом деле?
– Честное слово… А ты изменилась, Лорри. Похорошела ещё больше, стала настоящей красавицей.
– Зато вы не изменились, капитан. Всё такой же сладкоголосый лжец…
– Ты на меня сердишься? Понимаю… Я заслужил справедливое порицание. Но пойми и ты меня – я искренне верил, что ты уже мертвец, а меня ждали клиенты, которых я не мог подвести. Мне нужно было торопиться, я не мог ждать твоей окончательной смерти, чтобы достойно похоронить. К тому же, в несчастье, случившемся с тобой, нет моей вины. Это – как ты говорила? – воля вашей Богини-Матери. Лично я не сделал тебе ничего плохого.
– Кроме того, что бросили меня, беспомощную, на съедение диким зверям.
– Я хотел облегчить твою участь, но не решился… Но ведь это и к лучшему? Ты жива и здорова и, судя по экзотическому виду, добилась среди варваров определённого положения… Так что привело тебя ко мне? Чувство несправедливой мести?
– Разве я не имею на это права?
– Как сказать… Ты можете убить меня, и удовлетворить этим свою обиду, а можешь поступить, как цивилизованный человек: получить компенсацию за страдания… Я готов отдать тебе жалованье за прошедшие месяцы, как будто ты была у меня на службе.
– Серьезно? – удивилась девушка.
– И даже больше – я готов продолжить наше сотрудничество, если ты не против.
Лорри улыбнулась.
– Вы хитрый лис, капитан. Я пришла вас убить, но вы за несколько минут смогли меня переубедить, сладкоголосый искуситель.
– Значит, мы договорились?
– Насчёт продолжения службы – нет. А вот деньги я возьму. Я заслужила их теми лишениями, которые мне пришлось перенести в последние два года.
– Жаль… Но не рискну тебя переубеждать. Всё же, в память наших былых хороших отношений, ты не откажешься, хотя бы, позавтракать со мной?
– Не откажусь… – легкомысленно ответила девушка, забыв основное правило осторожности «В доме врага – ни куска хлеба, ни глотка воды».
– Тогда подожди меня на балконе… Кстати, ты не видела Моиса?
– Он лежит внизу. При виде меня бедолага грохнулся в обморок.
– Глупый болван! Он очень боится призраков и злых духов. Он искренне верил, что ты умерла.
Лорри вышла на балкон и опустилась в кресло, в котором не раз сидела в прошлой жизни. Ранее они часто завтракали вдвоём, и потому Лорри так легко и без задней мысли согласилась на этот раз.
Через несколько минут пришёл Станис и начал сервировать стол. Он не поднимал на девушку глаз, словно боялся на неё посмотреть.
– Как дела, Стан? – поинтересовалась Лорри. – Ты вырос. Стал почти мужчиной.
Раб невольно покраснел и покосился на дверь.
– Боишься со мной разговаривать? – удивилась девушка.
– Нет… – И вдруг, низко склонившись над столом, словно что-то на нём поправляя, тихо прошептал. – Бегите, госпожа… Бегите, пока не поздно…
– Почему? – так же тихо спросила Лорри. – Что случилось?
Но Станис уже выпрямился с непроницаемым лицом, взял поднос и поспешно вышел. В дверях он чуть не столкнулся с входившим господином.
– Что это с малышом? – притворно удивился Латчер. – Он тоже вас боится?
– Похоже, – лаконично ответила девушка. Предупреждение Станиса её встревожило, но только слегка. Она и так не собиралась задерживаться в этом доме, рассчитывая сразу после завтрака навсегда покинуть виллу «Жемчужная».
Капитан сел за стол и жестом радушного хозяина пригласил девушку разделить с ним трапезу.
Глава 12
Завтрак проходил в молчании. Поглощая превосходные блюда, Лорри ловила на себе короткие любопытные взгляды капитана, но демонстративно их игнорировала. Заметив это, Латчер улыбнулся и произнёс:
– Ты всё ещё сердишься на меня. Ну же, Лорри, умоляю простить мою небрежность! Клянусь, я поступил так не со злым умыслом. Я не хочу, чтобы мы расстались врагами. Давай, выпьем по бокалу вина, и ты скажешь, что не держишь на меня зла.
– Ладно… Я не держу на вас зла.
– Прекрасно! Превосходно! Эй, Моис, старый трус, принеси-ка нам вина!
Через минуту вошёл раб с подносом в руках, на котором стояли бутылка вина и два золотых кубка. Латчер взял их в руки, поднял и повертел в лучах утреннего солнца, любуясь блеском золотого орнамента и всплесками света в гранях драгоценных камней, украшавших бока.
– Это кубки для особых случаев, – с какой-то непонятной улыбкой произнёс он. – Их я подаю только особым гостям.
Поставив кубки на стол, жестом велел Моису их наполнить. Подняв свой, кивнул девушке:
– За разлуку… Мне очень жаль, что я больше тебя не увижу…
Лорри осушила кубок в молчании. Вино оказалось терпким, чуть горчило, и не понравилось.
Латчер, выпив вино, поставил кубок на стол и с улыбкой посмотрел на девушку. И взгляд, и улыбка, Лорри совсем не понравились. Словно он ждал чего-то неотвратимого и наслаждался этим ожиданием.
Отодвинувшись от стола, Лорри сказала:
– Мне, пожалуй, пора… Отдайте деньги, и мы расстанемся навсегда.
– Как скажете, сударыня… Желание гостя – закон для хозяина…
Подал знак Моису и тот удалился.
Лорри ждала его возвращения, окидывая балкон настороженным взглядом. Что-то её тревожило, какое-то нехорошее предчувствие бередило душу. Она вспомнила предупреждение Станиса и подумала, что напрасно не прислушалась к нему.
Внезапно девушка почувствовала лёгкое недомогание. Голова закружилась, тело охватила неприятная слабость. Лорри хотела встать, и с ужасом обнаружила, что руки и ноги ей не повинуются. В ушах нарастал шум, в глазах заплясали разноцветные огоньки. Эти симптомы были ей уже знакомы. С невольным содроганием она вспомнила паралич от змеиного укуса. Взглянув на довольно ухмыляющегося Латчера, с яростью прошептала заплетающимся языком:
– Что… вы… сделали?
– Это сок актусса. Несколько капель – и человек временно парализован. Ты будете всё чувствовать и понимать, но не сможешь пошевелить и пальцем… Правда, хорошая штука?
– Я… Я… убью… вас…
– Ах, я уже боюсь, сударыня… – словно издали донёсся до неё издевательский смех капитана.
Веки отяжелели, и закрыли глаза. Её словно уносили тёплые волны, мягко покачивая на невесомых спинах, нежно лаская тело и навевая яркие причудливые сны.
Очнулась Лорри вечером, в своей комнате. Она хотела встать, но тело не слушалось, хотя сознание оставалось ясным. Эмоции тоже словно замерли. Она не испытывала ни страха, ни ярости, ни беспокойства. Словно неподвижная ледяная статуя без сердца и желаний она лежала на кровати, бесцельно и бездумно блуждая взглядом по комнате. Равнодушный взгляд наткнулся на собственное тело. Лорри без эмоций отметила, что выглядит довольно странно: из всей одежды на ней была лишь странная юбочка из бахромы, державшаяся на узком серебряном пояске, на ногах и руках поблёскивали дешёвые серебряные браслеты, а между овальными чашами грудей с торчащими коричневыми сосками лежала длинная нитка каменных бус.
Когда в голове прояснилось окончательно, Лорри поняла, что стала пленницей вероломного предателя. Она хотела рассердиться, но в душе шевельнулся слабый всплеск грусти. Коварный наркотик не только парализовал тело, но и заморозил душу, лишив естественных человеческих эмоций. Но разум при этом оставался ясным, и мысли были трезвыми и логичными. Девушка подумала, что рано или поздно действие наркотика закончится, и она вырвется на свободу, и теперь уж припомнит предателю все обиды. Она больше не станет слушать его сладких и льстивых речей, а убьёт беспощадно и хладнокровно.