— Скоро высадимся, — отвечал тот. — Замок Железного Дровосека находится в южной части страны, так что он где-то поблизости.
Чтобы не проскочить нужное место, Оджо и Дороти встали, высоко приподняв Страшилу как вперёдсмотрящего. Некоторое время он молчал, но потом крикнул:
— Вот он! Вот он!
— Что? Что? — спросила Дороти.
— Железный замок Ника-Дровосека. Вон блестят на солнце башни. До него ещё далеко, но лучше нам всё-таки выйти на берег сейчас.
Опустив Страшилу вниз, друзья стали шестом подталкивать плот к берегу. Течение здесь было не такое сильное, и потому плот легко их слушался. Вскоре они благополучно пристали к берегу.
Места вокруг были очень живописные, и в отличном настроении друзья двинулись через поля и луга, туда, где серебрился замок Железного Дровосека.
Вскоре они оказались на поле, где густо росли жёлтые лилии, наполнявшие воздух прекрасным ароматом.
— Какие красивые! — восхищалась Дороти, остановясь, чтобы как следует полюбоваться цветами.
— Да, — задумчиво проговорил Страшила, — только мы не должны ни в коем случае поломать или повредить ни цветочка.
— Почему? — спросил Оджо.
— А потому что у Железного Дровосека очень нежное сердце и он страшно огорчается, когда страдает что-то живое.
— Разве цветы живые? — удивилась Лоскутушка.
— Конечно. А поскольку они все принадлежат Железному Дровосеку, ступайте осторожно: не раздавите ни цветочка.
— Однажды, — вспомнила Дороти, — Железный Дровосек нечаянно раздавил жука на дороге. Он так расстроился, что горько заплакал, отчего заржавели его челюсти и он не смог ими пошевелить.
— Что же он тогда сделал? — спросил Оджо.
— Смазал их маслом и снова обрёл дар речи.
— Ой! — воскликнул мальчик, словно его осенила блестящая догадка. Но он не стал ею делиться, а предпочёл помолчать.
Прогулка оказалась долгой, хоть и приятной. В конце дня они оказались у ворот Железного замка. Оджо и Лоскутушка видели его впервые, и он произвёл на них неизгладимое впечатление.
В этих краях было много железа, и Мигуны считались лучшими кузнецами и жестянщиками во всей Стране Оз. Поэтому Железный Дровосек и поручил им построить замок целиком из железа. Оно было так тщательно отполировано, что под лучами солнца сверкало, как серебро. Замок был обнесён железной стеной с железными воротами, но они были широко распахнуты: император Мигунов не боялся врагов.
Войдя в ворота, путники восхитились ещё больше. Железные фонтаны поднимали ввысь прозрачные водяные струи, а вокруг виднелись клумбы железных цветов, удивительно напоминавших настоящие. То здесь, то там высились железные деревья с пышными кронами, в тени которых было так приятно посидеть на железной скамейке. По обеим сторонам аллеи, что вела к замку, высились искусно сделанные железные статуи. Оджо узнал изображения Страшилы, Дороти, Тотошки, Косматого, Тыквоголового Джека, Волшебника Изумрудного Города и принцессы Озмы на железных пьедесталах.
Тотошка бывал уже в этом замке и, заранее предвкушая тёплый прием, с весёлым лаем ринулся вперёд. Железный Дровосек услышал его и вышел посмотреть, действительно ли к нему пожаловал старый приятель. Вскоре он уже обнимал Страшилу и Дороти. Но затем он увидел Лоскутушку и восхищённо на неё уставился.
Глава 27. Железный Дровосек возражает
Железный Дровосек был одним из примечательнейших обитателей Страны Оз. Будучи императором Мигунов, он подчинялся Озме и был её давним другом. Он очень следил за своей внешностью и всегда был отполирован до блеска, а суставы его были обильно смазаны. Он отличался изысканными манерами и добрым сердцем. Радушно встретив Оджо и Лоскутушку, он пригласил гостей в железную гостиную своего замка, где и мебель, и картины были из чистого железа. Стены были обиты железными пластинами, а с потолка свешивалась железная люстра.
Железному Дровосеку не терпелось узнать, где Дороти познакомилась с Лоскутушкой, а потому гости наперебой стали рассказывать ему, как была сделана девушка из одеяла, а также как Марголотта и дядя Нанди стали мраморными статуями, а Оджо отправился добывать всё необходимое для их спасения.
Затем Дороти рассказала об их приключениях в Стране Кводлингов и о том, как они добыли воду из тёмного колодца. Железный Дровосек сидел в кресле-качалке и внимательно слушал. Оджо не спускал глаз с императора и вдруг заметил, что на шарнире левого колена набухает капелька масла. Он тотчас же стал нашаривать в кармане хрустальный флакончик, а потом зажал его в кулаке.
Железный Дровосек пошевелился в кресле, и Оджо, к изумлению друзей, опустился на пол и подставил флакончик под левое колено императора. Капля упала в него, и мальчик, крепко завинтив крышечку и спрятав флакон в карман, смущённо поднялся.
— Что ты сделал? — удивился Железный Дровосек.
— Поймал капельку масла с шарнира на Вашем левом колене.
— Капельку масла?! — воскликнул император. — До чего же неаккуратно смазал меня мой слуга! Придётся мне его хорошенько выбранить: ведь я так всё запачкаю маслом.
— Ничего, — успокоила его Дороти. — Оджо почему-то очень хотел заполучить эту капельку.
— Именно, — признался мальчик. — Ведь среди того, что велел мне достать Кривой Колдун, была капелька масла от живого человека. Сперва я не мог понять, что имеется в виду, но теперь эта капелька — во флакончике!
— Я очень рад, — отозвался Железный Дровосек. — Ты достал всё, что хотел?
— Не совсем. Мне нужно было добыть пять вещей, а у меня пока только четыре. У меня есть три волоска из хвоста Вузи, клевер-шестилистник, фляжка воды из тёмного колодца, а также капелька масла с тела живого человека. Осталось самое лёгкое, и я уверен, что мой дорогой дядя Найди и Марголотта снова оживут.
— Отлично, — сказал Железный Дровосек. — Поздравляю. Но что собой представляет эта пятая вещь?
— Левое крыло жёлтой бабочки. В Вашей жёлтой стране и с Вашей помощью мне не составит труда найти его.
Железный Дровосек изумлённо уставился на него.
— Ты шутишь? — спросил он Оджо.
— Нет, — удивлённо ответил тот. — Я серьёзно.
— Но неужели ты решил, что я позволю тебе или кому-то ещё оторвать у жёлтой бабочки крыло? — строго спросил император.
— А почему нет?
— Почему? Ты ещё спрашиваешь меня — почему? Да это же самое жестокое намерение, о котором я только слышал, — сказал Дровосек. — Жёлтые бабочки — одни из самых красивых живых существ, и они не переносят боли. Оторвать крыло живой бабочке — значит причинить ей страшные муки и обречь на гибель. Я ни за что не допущу такого зверства!
Оджо был ошеломлён. Дороти тоже стало немножко не по себе, хотя в глубине души она понимала, насколько прав Железный Дровосек. Страшила кивнул в знак согласия со словами своего старинного друга. Лоскутушка недоумённо смотрела на собравшихся.
— Кому есть дело до какой-то бабочки? — фыркнула она.
— Тебе её не жалко? — спросил Железный Дровосек.
— Нисколечко! — отозвалась девушка. — У меня нет сердца, но я хочу помочь моему другу Оджо и ради этого я бы убила десяток бабочек, лишь бы он смог оживить своего дядю.
Железный Дровосек с сожалением вздохнул.
— У тебя добрые побуждения, — сказал он, — и, будь у тебя сердце, ты бы стала прекрасным человеком. Я не осуждаю тебя за твои бессердечные слова, ведь тебе не понять чувства тех, кто наделён сердцем. У меня, например, очень доброе и отзывчивое сердце, которое мне в своё время дал Волшебник Изумрудного Города, и я никогда — никогда! — не допущу, чтобы кто-то так мучил жёлтых бабочек.
— Жёлтые бабочки живут только в жёлтой Стране Мигунов, — печально произнёс Оджо.
— Рад это слышать, — отозвался император Страны Мигунов. — Но я здесь главный и не дам своих бабочек в обиду.
— Но если у меня не будет крылышка — одного только левого крылышка! — я не смогу помочь дяде Нанди.
— Значит, ему суждено навсегда остаться мраморным изваянием, — отчеканил Железный Дровосек.
— Вот что надо сделать, — подала голос Лоскутушка. — Мы отнесём целую бабочку Кривому Колдуну, а он уж с ней разберётся.
— Ни за что! — отрезал Дровосек. — Я это запрещаю.
— Что же нам делать? — спросила Дороти.
Все замолчали, задумавшись. Наконец Железный Дровосек заговорил:
— Нам надо всем отправиться в Изумрудный Город и спросить совета Озмы. У нас очень мудрая правительница, и она придумает, как помочь несчастным.
На следующий день друзья отправились в Изумрудный Город и достигли его без особых приключений. Для Оджо это было печальное путешествие. Он не знал, как можно оживить дядю Нанди без крыла жёлтой бабочки. Неужели придётся ждать шесть долгих лет, пока Кривой Колдун не изготовит новую порцию Оживительного Порошка? Оджо шёл, понурив голову, и время от времени стонал.
— Что с тобой? — участливо спросил Железный Дровосек, который тоже отправился к принцессе Озме.
— Я — Оджо Невезучий, — услышал он в ответ. — За что бы я ни брался, меня ожидает неудача.
— Почему же ты Оджо Невезучий?
— Я родился в несчастливый день, в пятницу.
— Ну и что? — удивился Дровосек. — Пятница — всего-навсего один из семи дней недели. Неужели, по-твоему, раз в семь дней не везёт всему миру?
— В пятницу, тринадцатого, — уточнил Оджо.
— Тринадцатого? Но это как раз счастливое число, — возразил Дровосек. — Все мои удачи связаны с тринадцатым. Никто не обращает внимания на удачу, если она случается тринадцатого, но уж если в этот день им не повезёт, люди готовы винить число, а не искать истинную причину.
— Для меня тринадцатое — тоже счастливое число, — подал голос Страшила.
— И для меня, — отозвалась Лоскутушка. — На моей голове ровнёхонько тринадцать лоскутков.
— И я левша, — не сдавался Оджо.
— Многие из величайших людей были левшами, — сказал император Мигунов. — Когда ты левша, у тебя, по сути дела, две руки, а когда ты правша, то одна.
— И ещё у меня под мышкой бородавка! — признался Оджо.