«А не раздолбай мы их хвост, „крыс“ было бы еще больше», — с легким удовлетворением от проделанной работы подумал Махов.
Коалиционные силы все еще двигались к модулю, объезжая многочисленные препятствия на своем пути. Когда они прибудут, все будет кончено, и уж конечно четырем, даже пяти тысячам не выгнать такое количество «крыс» Сиволапого, тем более когда начнется обжигающий рассвет.
21
Двери на крышу открылись, и наверх стали подниматься люди. Это оказались минометчики с пятью минометами, которые успели дополнительно сделать из труб. Правда зарядов к ним оказалось не очень много, но это хоть что-то, что поможет задержать «крыс», выиграв тем самым время до подхода подмоги. Также вытащили некоторое количество ручных гранат.
Минометные расчеты заняли свои места, готовясь к отражению атаки. Она не заставила себя долго ждать. «Крысы» отключили фары своего транспорта, чтобы не освещать собственные войска, и метким огнем вырубили все осветительные прожектора модуля. Все погрузилось почти в абсолютную темноту меганочи.
— Огонь! — скомандовал Эрик.
Первые мины полетели в толпу «крыс», бросившуюся в атаку. Яркие вспышки осветили наступающих. Захлопали редкие пистолетные выстрелы обороняющихся, стреляющих из бойниц, к их хору Махов прибавил голос своей УВК-15. «Крысы» падали, сраженные пулями и взрывами минометных мин, но их было слишком много, чтобы остановить такую ораву столь небольшим количеством оружия.
Не обращая внимания на потери, тем более что они невелики, да и не видно их в темноте, что давало бойцам ощущение личной безопасности, «крысы» подступили практически под самые стены модуля. На головы им полетели гранаты, и «крысы» под таким огненным шквалом вынуждены были отступить, но недалеко и ненадолго.
Ни инженеры Сиволапого, если у него такие вообще имелись, ни рядовые бойцы почему-то не додумались до простейшей пушки или миномета. Времени изготовить подобные образцы у них тоже не было — когда им все же стало известно о таком самодельном оружии от воздушного разведчика, они уже наловчились бросать гранаты с помощью пращи или просто привязав гранату веревкой и бросая вместе с ней.
Большинство таких подарков ударилось о стену модуля, не причинив никакого вреда. Некоторые метатели сами подорвались на своих гранатах, когда их подстрелили обороняющиеся, Эрик лично подстрелил аж троих, но всех не перестрелять, и несколько гранат все же преодолели не только расстояние, но и высоту, рванув на крыше, где затаились защитники, представлявшие для «крыс» самую большую опасность.
Два миномета тут же снесло с крыши вместе с частью стрелков, пострадали гранатометатели, а потом и вовсе случилась жуткая вещь: граната взорвалась рядом с ящиком, где остались две последние мины для минометов, и на крыше грянул настоящий взрыв, смевший большую часть защитников.
Эрик находился вдали от минометов, чтобы не мешать минометчикам, но и ему досталось. Его взрывной волной пронесло по крыше кубарем, и он едва остановился на самом краю, каким-то чудом зацепившись за штангу габаритного фонаря.
Инстинкты придали ему сил и, несмотря на чудовищную боль в ноге, Эрик сумел, подтянувшись, забросить свое тело обратно на крышу. Нога вообще отнялась. Как оказалось, в нее попал поражающий элемент от мины, и срочно требовалось произвести перевязку, чтобы остановить кровотечение.
Замотав рану шейным платком, Махов обессиленно развалился на крыше.
«Крысы» продолжили штурм, защитники едва отстреливались. Но это ненадолго… к дверям уже тащили сварочный аппарат, чтобы вырезать проход, и «крысы» могли ворваться внутрь модуля.
На горизонте появился свет. Много света. Какая-то извивающаяся светящаяся змея ползла по каменной пустыне. Вокруг змеи сиял ореол… Эрик не сразу сообразил, что это не галлюцинация, а колонна машин. Светящийся же ореол — это просто подсвеченная фарами пыль.
— Наконец-то…
«Крысы» тоже заметили противника. Раздались крики, командиры собирали своих бойцов для отражения угрозы со стороны коалиционной армии.
Вскоре возле модуля разразилась настоящая битва, при этом «крысы» продолжили штурм модуля и в конце концов им удалось проникнуть внутрь. Эрику не оставалось ничего другого, как наблюдать за происходящим. Все равно он ничем не мог помочь своим, потому как все оружие, в том числе и его винтовку, сбросило на землю вместе с людьми ударной волной.
Такая перестрелка в ночи, сопровождаемая вспышками и грохотом от выстрелов, могла длиться часами при относительно равных силах (пусть у Сиволапого больше людей, но у коалиции многие защищены самодельными бронежилетами), но все закончилось намного быстрее.
Во-первых, «крысы» взяли-таки штурмом модуль, но Сиволапый даже не стал шантажировать Ремезова и Шульца убийством заложников. Сиволапый не собирался никого отпускать, он хотел уничтожить армию «хомяков» и переметнувшихся на их сторону «крыс» раз и навсегда, чтобы впредь ничего подобного не организовалось. Потому все случилось намного проще и страшнее.
Среди коалиционных сил оказались предатели, засланные казачки. По знаку Сиволапого, прокричавшего в мегафон кодовую фразу, они обратили оружие против тех, с кем только что стояли бок о бок.
Среди порядков коалиционных сил началась суматоха, никто ничего не понимал, и в этот момент «крысы» Сиволапого бросились в настоящую атаку. Они без особых проблем добрались до противника — и началось натуральное избиение, а «крысы» в этом мастера. Но если «крысы», оставшиеся верными коалиции, еще могли стоять против своих противников, то вот «хомяки» такой стойкостью похвастаться не могли.
Люди Ремезова, не выдержав напора, дрогнули и побежали. «Крысам» Шульца, сохранившим ему верность, не осталось ничего другого, как тоже отступить. Все они из-за неорганизованности отхода понесли большие потери и лишь жалкие остатки смогли унести ноги. Машины с беглецами разъезжались во все стороны.
— Проклятье…
За беглецами устремилась погоня. Почти половина «крыс» Сиволапого направилась в сторону сто семьдесят восьмого модуля. Что естественно, ведь запасов пищи в только что захваченном модуле на всю ораву не хватит. Да и места тоже маловато. Значит, нужно захватить соседний модуль, тем более что сделать это легче легкого, ведь почти все защитники обоих модулей полегли в только что отгремевшей битве, а те, что сбежали, большой опасности из-за малочисленности и эмоционального потрясения не представляют.
Эрик даже не заметил, как потерял сознание вместе с предрассветным заревом. Ему лишь показалось, что он слышал стрекот вертолета, а потом частые выстрелы.
22
— Слышь, Башка, а ведь это тот самый, который на вертолете летал…
Несмотря на свое крайне плохое состояние — сознание плавало где-то на грани реальности и бессознательного — Эрик Махов почти сразу определил, что речь идет о нем. Кто, собственно, еще постоянно летал на вертолете с Элен?
— Верно, Муть, — согласился Башка. — И насколько я помню, он сам сознался в том, что сдал Сиволапого копам.
— Давай отнесем его Сиволапому! А то мне не хватило, глядишь, еще раз даст попользоваться!
— Так бери! Вон тут еще сколько!
— Не… — скривился Муть. — На этих у меня не встает… Я там видел одну ляльку, до сих пор перед глазами стоит.
— Что у тебя перед глазами стоит?! — поддел товарища Башка.
«Крысы» засмеялись.
— Лялька стоит, и на нее встает! — вяло поддержал смех Муть, понимая, что попал впросак.
— Ну если только лялька стоит перед глазами, а не то, что стоит, то тогда ладно!
«Крысы» совсем зашлись от хохота.
— Но ты прав, Муть, Сиволапый за этого урода нам действительно будет весьма признателен. Глядишь, поднимемся на ступеньку выше…
Эрик окончательно очнулся от удара по лицу. Кто-то залепил ему хорошую звонкую пощечину.
— Живой, падаль?
Махов открыл глаза.
— Живой… Но ничего, это скоро исправят!
«Крысы» снова гадко засмеялись.
Эрику хотелось пить, но воды от «крыс» с таким-то отношением к нему точно не допросишься, и Махов промолчал. Хорошо и то, что его не сбросили с крыши, а занесли в модуль. Впрочем, это действительно могут вскоре исправить. И даже будет хорошо, если все закончится именно так: пару секунд падения и… — все. А ведь могут что-нибудь придумать. И ведь скорее всего так и случится. Надо думать, что Сиволапый не очень-то рад оказаться на Сахаре и он уж попытается выместить всю злость на непосредственном виновнике того, что его повязали «крысоловы» и отправили в колонию.
Жутко болела нога. Оглянувшись, Эрик понял, что находится на нижнем ярусе модуля, в грузовом отсеке. Сюда «крысы» согнали всех пленников. Нет, не всех… а только оставшихся немногочисленных мужчин и женщин, которых можно охарактеризовать как немолодых. Молодых тут не было. Глухо доносившиеся сюда истошные крики не оставили сомнений в том, где они и что с ними делают. Эрик лишь порадовался, что Элен тут нет…
«Не должно быть», — подумал он с замиранием сердца, вспомнив, что перед тем как потерять сознание, слышал вертолетный стрекот.
— Хватайте его, пока другие не опознали! А то чем больше толпа, тем меньше награда.
«Крысы», признав нехитрую истину, быстро подхватили Эрика под руки и, скрыв лицо какой-то вонючей тряпкой, поволокли к лифту. Лифт быстро доехал до четвертого этажа, где, по всей видимости, располагалось временное пристанище Сиволапого. На выходе «крыс» остановили охранники — личная гвардия «крысиного» короля.
— Чего приперлись?
— У нас для Сиволапого подарок. Очень ценный, — сказал Башка.
— Ты уверен? — с сомнением переспросил «гвардеец». — Насколько я знаю, Сиволапый предпочитает девочек.
Теперь уже пришла очередь смеяться «гвардейцам» над «крысами»-ренегатами, оказавшимися на самом дне иерархической лестницы в стае, что выражалось в том, что им повелели охранять пленников, в то время как остальные вовсю развлекаются.
— Тем не менее Сиволапый будет рад увидеть его, — настаивал Башка.