— Н-да-а-а, — нерешительно протянула она. — Почему мы собирались звонить Эстебану насчет ее бойфренда?
— Эстебану?
— Эстебану Стиллеру, хьюстонскому шерифу. Очень симпатичный человек, всегда отвечал на все наши вопросы.
Очаровашка этот Эстебан, подумал я.
— Что же он сказал о бойфренде Дженни?
Эйвор не сводила глаз с листка и наконец воскликнула:
— Вспомнила! Понимаете, в одной американской газете Туру попалась заметка о том, что бывший бойфренд Дженни некоторое время сидел в СИЗО за хьюстонское убийство, но за недостатком улик был отпущен. Тур хотел проверить, почему бывшего бойфренда изначально арестовали.
— И что ответил Эстебан?
— Что изначально они, увы, ошиблись. Но что именно ему предъявляли, он не сказал.
— Вы говорите «бывший бойфренд», хотя в записке стоит просто «бойфренд». Значит, это не тот парень, за которого Дженни вышла?
Эйвор фыркнула:
— Думаю, не тот. Мисс Дженни — порядочная дама. Такая за негра не пойдет.
Негр. В мире не так много слов, которые я не выношу, и одно из них — «негр». Она что, не заметила, что говорит с чернокожим?
— Значит, парень, которого первоначально посадили в СИЗО за это убийство, был афроамериканцем? — Я подчеркнул последнее слово.
Эйвор захлопала глазами.
— Афро? Нет, если не ошибаюсь, он был из Китая. Вы же знаете, от них всего можно ожидать. Но, по-моему, он не убийца.
И оказывается, не негр. Негрокитаец, это что-то новенькое. Дуреха необразованная.
Я резко встал, поблагодарил ее за то, что позволила мне зайти.
— Когда я получу свою коробку? — с тревогой спросила она.
Я уже на пороге обернулся:
— Когда я закончу свое расследование.
Все, решение принято. Я рискну. Постараюсь реабилитировать Сару Телль.
Кто бы знал, как оно пойдет.
Часть II«Такая, черт побери… непорочная»
РАСШИФРОВКА ИНТЕРВЬЮ
С МАРТИНОМ БЕННЕРОМ (М. Б.)
ИНТЕРВЬЮЕР: ФРЕДРИК УЛАНДЕР (Ф. У.), независимый журналист
МЕСТО ВСТРЕЧИ: номер 714, «Гранд-отель», Стокгольм
Ф. У.: Не знаю, что и сказать по поводу услышанного. Лучше вас самого не скажешь. Черт побери, история в самом деле шаблонная.
М. Б.: Именно. И поверьте, будет еще хуже.
Ф. У.: Неужели?
М. Б.: Увы. Взять хотя бы погоду. Помните эти нескончаемые дожди в начале лета? Помните, как было мокро и противно? Временами я думаю, уж не погода ли тут постаралась. Жизнь стала словно скользкое мыло, потому я и упустил ее.
Ф. У.: Вы хотите сказать, что контролировали свою жизнь, пока… ну, пока все это не случилось.
М. Б.: Да, контролировал. Уверяю вас, я человек ответственный. С виду не скажешь, но так оно и есть. Пока не грянула эта дьявольская свистопляска, я держал жизнь под контролем. Полностью. А теперь… все переменилось. Все.
(Молчание.)
М. Б.: Но вы же хотели услышать все, с самого начала, верно?
Ф. У.: Верно.
М. Б.: А началось все с дождя. Да, можно так сказать. Если бы не дождь, я бы вряд ли затеял этот проект.
Ф. У.: Проект?
М. Б.: Посмертно оправдать Сару. Не могу объяснить, почему это стало для меня так важно. Ведь ее уже не было в живых. Хотя в известном смысле все началось отчасти и с этого тоже. Со смерти Сары. Ах, будь она жива. Тогда бы я мог обратиться прямо к ней. Но такой возможности не было.
Ф. У.: Вы жалеете?
М. Б.: О чем?
Ф. У.: Что решили помочь ей.
(Молчание.)
М. Б.: Как вам сказать? С одной стороны, на этот вопрос есть только один ответ: конечно, жалею, черт побери. С другой стороны… существует ли что-то более никчемное? чем сожаление? По-моему, едва ли. Что было, то прошло.
Ф. У.: Поэтично сказано.
М. Б. (беззвучно смеясь): Поэтично, но верно. Сейчас все это кажется таким далеким. Даже дождь и тот кончился.
Ф. У.: И что же случилось дальше? Вы позвонили Бобби Т. и сказали, что поможете ему?
М. Б.: Позвонил. Потом мы снова встретились. А дальше…
Ф. У.: Дальше?
М. Б. (шепотом): Дальше я, сам того не зная, начал копать себе могилу.
9
Поздний завтрак с Беллой. Священный элемент среди весьма сумбурной повседневности. Было воскресенье, и мне нужно было встретиться с Бобби, сообщить, что́ я намерен предпринять по делу его сестры. Утром я позвонил ему и сказал, что нам надо повидаться.
— Значит, вы поможете Саре?
Словно она по-прежнему жива.
Голос был ровный — ни радости, ни энергии. Бобби Т. выдохся, как пиво, слишком долго простоявшее открытым.
— Расскажу при встрече, — сказал я. — Приходите ко мне в контору после обеда, в четыре.
Затем я позвонил Люси, спросил, нельзя ли Белле побыть у нее, пока я встречаюсь с Бобби. Она сказала, что можно.
Перед воскресным завтраком Белла тщательно выбирала одежду. Я старался выработать у нее такую привычку, старался развить ее чисто женскую сторону. Бог весть, сколько раз я получал за это по шее. Считать одни вещи женскими, а другие мужскими, разумеется, неправильно. Но только не для меня. И довольно об этом, ведь Беллу воспитываю я и никто другой.
— Что ты наденешь? — спросила Белла, прокравшись в ванную, где я брился.
Она была в одних трусиках.
— Пожалуй, черные чиносы и голубую рубашку, — ответил я.
Я говорил с серьезным видом, чтобы она понимала: одежда — штука важная, и в два счета такие вопросы решать нельзя.
— А ты сама что выбрала?
Она склонила голову набок.
— Розовое лондонское платье.
Я улыбнулся. Лондонское платье вообще-то куплено в Копенгагене, но в английском магазине.
— Отлично, — сказал я. — Надевай.
Белла выбежала из ванной. Я слышал, как она возится в своей комнате, а немного погодя она опять вернулась.
— Помоги мне. — Она показала рукой себе на спину.
Я отложил бритву, застегнул платьице.
— Может, сделаем прическу?
Она покачала головой.
— Нет, спасибо, пусть останутся длинные.
— Ты имеешь в виду распущенные.
— Нет, длинные. Ну что, идем?
— Сейчас.
Немногим позже мы, держась за руки, вышли из дома. И пока ехали на такси в «Хага-Форум», Белла взахлеб рассуждала о том, что видит за окошком. — На детский праздник едете? — спросил шофер. — У нас поздний завтрак, — ответила Белла.
Говорят, что дети не способны усидеть на месте. А еще — что их не интересует еда. А вот я говорю, что все дело в правильном планировании и реалистических ожиданиях. Я, конечно, не рассчитываю, что она просидит за завтраком два часа, как маленький взрослый. Столько еды в ее тельце не влезет, да и непонятно ей, как много значит медленно наслаждаться едой. Вот я и позволяю Белле есть так быстро, как ей хочется, а потом она может порисовать или послушать сказку по моему телефону. Просмотр фильмов исключен. В ресторане это под запретом.
Сам я ем не торопясь и много. Потом читаю газеты, которые выбрал дома и захватил с собой. Иногда Белла ищет моего внимания, и я ей не отказываю. А в остальном позволяю ей заниматься чем угодно на ее стороне стола.
Как раз в это воскресенье я никак не мог сосредоточиться на газетах. Встреча с Бобби не давала мне покоя. Я чувствовал себя незащищенным и неподготовленным. Знал, что, прежде чем начинать работу, надо было обсудить это дело с кем-нибудь еще. Ну с какой стати тратить время на оправдание умершей женщины? Спасибо мне никто не скажет. И денег никто не заплатит.
Однако что-то в этом деле действовало на меня едва ли не магнетически. Я словно глядел в темный пруд, где спрятано сокровище.
— Ныряй, — шептал призрачный голос у меня в голове. — Ныряй, черт побери.
Ясное дело, я нырну.
Разве могу не нырнуть?
Стокгольм — город притягательный. Вода — вот что придает ему благородный шарм. Вода, гигантским зеркалом лежащая у подножия фасадов. Венеция ему в подметки не годится. Именно Стокгольм показывает, как украшают город водой.
Квартира Люси расположена на узкой улочке в Биркастане[7]. Там ни воды не увидишь, ни зелени. Когда мы шли от машины к дому, Белла крепко держала меня за руку.
— Почему она живет в таком темном месте? — спросила она.
Я и сам удивлялся, а потому ответил:
— Спроси у нее.
Когда я привел Беллу, Люси выглядела встревоженной.
— Мартин, что ты собираешься ему сказать?
Люси не Марианна, от нее так легко не отделаешься.
— Давай поговорим позднее, когда я вернусь. — Я уже был на лестничной площадке.
— Нет, мы поговорим прямо сейчас.
Я со вздохом вернулся в квартиру.
— Скажу, что не умею воскрешать мертвых, но, возможно, сумею подарить им покой.
Люси смотрела на меня с таким видом, словно не знала, плакать ей или смеяться.
— Я так и думала, что ты не сможешь отказаться.
Я замялся, как первоклашка перед учительницей.
— Но это же так здорово, Люси. Просто замечательно.
— А что он предлагает тебе взамен?
— Ничего. Денег, по крайней мере, не предлагает.
— Не нравится мне все это, — сказала Люси. — Ты же толком не знаешь, кто такой этот Бобби.
— Да ладно тебе! — рассмеялся я. — Всё, ухожу, скоро увидимся.
Я снова открыл входную дверь. Беллы уже и след простыл, она убежала в квартиру.
— Я серьезно, Мартин. Люди подумают, что тебя нанял псих.
На секунду я задумался о том, нет ли в ее словах доли истины. Хотя кому какое дело, если я немножко покопаюсь в уже закрытом полицейском расследовании? Да и вообще, я вовсе не собираюсь посвящать СМИ в свои проблемы.
— Скоро вернусь и заберу Беллу.
— Обещай, что в случае чего позвонишь.
— Само собой.
Войдя в контору, я призадумался, что́ она имела в виду. Скорее всего, инцидент насильственного характера, но тогда Люси последняя, к кому я обращусь. Несколько крепких полицейских куда надежнее.