остон, и она, никогда здесь ранее не жившая, указала на улицы и дома, которые помнила по прежнему рождению. Причем, по словам отца, сопровождавший их архитектор подтвердил, что все отмеченные ею здания действительно были построены в XIX веке.
Девочку показали психологу — профессору Баннерджи из Джайпурского университета, который зарегистрировал более 800 таких случаев. В газетах писали, что чаще всего подобные явления наблюдаются у девочек, не достигших половой зрелости. Обычно предыдущие существования кончались якобы не естественной смертью, а прерывались в результате несчастного случая.
Думается, что эти явления могли бы стать предметом специального изучения психологии. Пока же наука не дала своих объяснений, многие индийцы удовлетворяются религиозным толкованием, которое укрепляет их в сознании истинности одного из главных принципов индуизма— кармы, учения, служащего также оправданием социального неравенства и узаконивающего деление людей на замкнутые касты.
«Дважды- и однорожденные». Кастовая система — наиболее тяжкое наследие прошлого. Само слово «каста» (португ.) означает «вид, качество, порода». В литературе об Индии оно начало употребляться только с XVI века применительно к группам, характеризовавшимся общностью происхождения, профессии, положения по отношению к другим социальным группам. В индийских источниках фигурировал термин «джати», считавшийся более правильным и точным.
Вопрос о происхождении кастовой системы до сих пор остается нерешенным. Ортодоксальные индусы верят, что основные четыре касты, именуемые варнами, произошли от различных частей тела мирового творца. Так, в самом древнем источнике, упоминающем о варнах, в «Пурушасукте» («Ригведа») говорится, что брахманы возникли из его уст, кшатрии — из рук, вайшья — из бедер, шудры — из ступней. В более поздних источниках конкретизируются принципы деления на варны и социальные функции каждой из них. В знаменитых «Законах Ману», составление которых традиция приписывает мифическому прародителю людей Ману, но которые сложились, очевидно, во II веке до н. э. — II веке н. э., определялось общественное положение каждой варны. «Вследствие происхождения из наилучшей части тела Брахмы, вследствие первородства, знания веды, брахман по праву господин всего этого творения»{3}. Только шесть занятий достойны его: «обучение [веде], изучение, жертвоприношение для себя, жертвоприношение для других, приношение даров и получение [их]» (X, 75). Кшатриям законы предписывали «охрану подданных, раздачу [милостыни], жертвоприношение, изучение [веды] и неприверженность к мирским утехам» (I, 89), вайшьям — «пастьбу скота и раздачу [милостыни], жертвоприношение, изучение [веды], торговлю, ростовщичество и земледелие» (I, 90). Что касается самой низшей варны — шудр, то им предлагалось лишь одно — служение другим варнам со смирением (I, 91).
По мнению ряда ученых, в том числе и советских, варны отражали сословно-классовую организацию древнеиндийского общества, в рамках которой началось становление каст, представлявших сословноклассовое деление более позднего, средневекового периода{4}.
По мере исторического развития и роста общественного разделения труда увеличилось число каст… К XX веку их насчитывалось более 2 тысяч. Члены тех из них, которые произошли от брахманов, кшатриев или вайшьев, считаются «дваждырожденными» («двиджа») в отличие от шудр, имеющих одно рождение. «Второе рождение» связано с обрядом посвящения (упанаяна), который для брахмана должен быть совершен на восьмом году от зачатия, для кшатрия — на одиннадцатом, для вайшья — на двенадцатом{5}. Как и в других религиях, в индуизме посвящение относится к числу важных обрядов жизненного цикла. Оно проводится торжественно и с соблюдением всех предписаний: мальчика стригут, купают, облачают в одежду шафранного цвета, затем приносится жертва, читаются мантры и т. д. Завершается обряд привязыванием шнура из трех хлопковых нитей, который не должен сниматься до конца жизни. Хотя кшатрии и вайшьи считаются «дваждырожденными», за ними в настоящее время право ношения священного шнура не признается, это является привилегией исключительно брахманов.
Для кастовой системы характерна замкнутость каждой общины, выражающаяся прежде всего в запрещении смешанных браков и совместных трапез с представителями других каст. Положение той или иной касты на иерархической лестнице определяется тем, какую пищу от них может принять брахман.
После «дваждырожденных» идут касты, члены которых могут предложить пищу типа «пакка» (т. е. приготовленную на топленом коровьем масле), потом — касты, члены которых могут предложить лишь воду, еще ниже располагаются касты, от представителей которых брахман не примет ни воду, ни еду, и, наконец, касты, само прикосновение к представителям которых считается оскверняющим{6}.
Вспоминается рассказ видной общественной деятельницы, жены министра центрального правительства госпожи Лакшми Рагурамайи. В мае 1969 года в районе Гунтура — Виджаявада (штат Андхра Прадеш) произошло наводнение. Тысячи людей остались без крова, железнодорожная связь нарушилась, несколько пассажирских составов оказались окруженными водой. Пакеты с едой сбрасывали с вертолетов. Среди пассажиров находилась мать Рагурамайи. Дочь тревожилась за ее судьбу, но более всего волновалась, что старая женщина предпочтет скорее умереть с голоду, чем возьмет пищу и воду из рук людей неизвестно какой касты.
Каждая каста предписывает своим членам особые правила поведения. И сила традиций так велика, что им вынуждены следовать даже высокообразованные люди, лишенные каких бы то ни было предрассудков. Профессор истории международных отношений, директор крупного научно-исследовательского центра доктор Раджан говорил мне, что, вернувшись на родину после нескольких лет жизни в США, он поехал повидать мать. При встрече она подала ему стакан воды, и он поймал себя на том, что подсознательно стал пить ее в соответствии с нормами своей брахманской касты — не прикасаясь губами к стеклу стакана, хотя многие годы вдали от дома не делал этого. В ортодоксальной среде индусы не решаются нарушать вековые, пусть абсурдные, установления.
Нарушение тех или иных кастовых правил рассматривается как осквернение, требует очищения и в крайнем случае может даже повлечь изгнание из касты. Известно, например, что М. К. Ганди был исключен панчаятом Бомбея за то, что вопреки обычаю отправился за границу.
Системой максимальных ограничений регулируются отношения кастовых индусов с неприкасаемыми[2]. Положение последних было и в определенной степени остается наиболее приниженным. К ним относятся главным образом люди, выполняющие «грязную», преимущественно физическую, работу, — мусорщики, скорняки, кожевники, прачки и др. Они не должны совершать совместную трапезу с членами других каст, пользоваться общим колодцем, водоемом, посещать общественные места — гостиницы, столовые, магазины, — входить в храм, носить украшения, нарядную одежду и т. п.
Возникновение неприкасаемости относится к глубокой древности. Предполагают, что первоначально это связывалось с представлениями о ритуальной «нечистоте», об осквернении в результате прикосновения к мертвому телу, падали, некоторым животным и т. п. Постепенно понятие «нечистоты» расширялось, оскверняющим считалось нарушение принятых обрядов и традиций. В качестве одного из самых тяжелых проступков рассматривался брак, при котором муж по варне был ниже жены. Некоторые утверждают, что именно люди, пренебрегшие подобного рода запретами, становились отверженными. Однако, бесспорно, не смешанные браки были главной причиной возникновения института неприкасаемых. Она коренилась в социально-экономических условиях существования индийского общества.
Джавахарлал Неру справедливо считал проблему неприкасаемых «великой социальной проблемой». Высказывая свое мнение по этому вопросу, он писал в 1932 году, что в основе явления «лежит экономическая эксплуатация, и, если она не исчезнет, угнетенные классы останутся угнетенными»{7}.
Лидеры национально-освободительного движения видели в неприкасаемости серьезную помеху коренным социальным преобразованиям. Активно против нее выступал Махатма Ганди. Он называл неприкасаемых хариджанами («божьими людьми»). По его инициативе было создано общество «Хариджан севак сангх», издававшее с 1932 г. еженедельник «Хариджан». Деятельность общества носила просветительный характер и была направлена на борьбу за поднятие статуса неприкасаемых.
За годы независимости немало сделано для устранения самых диких проявлений кастеизма. В настоящее время многие из названных выше ограничений не соблюдаются. Конституция Республики Индии, а затем закон 1955 года запретили кастовую дискриминацию (ст. 17) и приравняли всякое ее проявление к уголовному преступлению. Более того, для членов так называемых регистрируемых, т. е. низших, каст[3] конституция предусматривает резервирование мест в Народной палате парламента (ст. 330) и в законодательных собраниях штатов (ст. 332) пропорционально их численности. Неприкасаемым должны предоставляться льготы при поступлении на государственную службу (ст. 16 и 335).
Но проблема каст не может быть решена, пока сохраняются социальные и экономические основы ее существования. На пути ее решения, кроме препятствий объективного характера стоят факторы субъективные, связанные с психологией людей.
В Найнитале, курортном местечке в Уттар Прадеше, я разговорилась со стариком, который выполнял обязанности кастеляна в гостинице. Он был очень бедно одет и по внешнему виду выглядел ничуть не лучше, чем сидевшие тут же на корточках подметальщик или чистильщик обуви. Выяснилось, однако, что он брахман и, несмотря на свое нищенское материальное положение, вовсе не считает подметальщика равным себе. Он сказал, что, хотя вынужден работать в гостинице с хариджанами, никогда не ест вместе с ними, не принимает от них пищу или воду. По его словам, так же поступают в