се его односельчане. Я напомнила ему о законе, запрещающем дискриминацию по отношению к неприкасаемым. «Ну что же, — возразил старик, — эго закон, а жизнь и наши обычаи изменить сложно; закон уравнивает хариджана и брахмана, но для меня тот остается таким же «грязным», как и для моих праделов».
Такова, к сожалению, психология и многих образованных людей. Большинство коллег моего знакомого — талантливого индийского физика, доктора наук — старается контакты с ним свести до минимума только потому, что он из касты неприкасаемых{8}[4].
Индийские газеты время от времени публикуют материалы о фактах дикого фанатизма. Так, в сентябре 1962 года в одной из деревень Раджастхана было убито 4 и тяжело ранено 18 неприкасаемых, осмелившихся войти в деревенский храм. В марте 1963 года толпа в 500 человек напала на квартал, где жили хариджаны, избила женщин и детей, разграбила и подожгла их дома. Причиной нападения было «прикосновение хариджан к кастовым индусам»{9}. В марте — июне 1962 года внимание индийской общественности было привлечено к открытому публичному заявлению джагадгуру[5] Шанкара-чарьи из Пури. На Международном конгрессе по индуизму, проходившем в Патне, он сказал, что институт неприкасаемости — это неотъемлемая часть религии индусов, и Конституция Индии, отменив его, вступила в противоречие с принципами индуизма.
Заявление Шанкарачарьи вызвало возмущение в Индии, что получило широкий отклик в печати, в запросах в парламенте и т. д. Прогрессивно мыслящие индийцы требовали привлечь джагадгуру к суду за пропаганду кастовой дискриминации, квалифицируемую законодательством страны как уголовное преступление. Шанкарачарья перед судом не предстал. Комиссия по расследованию, созданная в связи с этим инцидентом, пришла к выводу, что он не подлежит осуждению, поскольку отдельные индивидуумы вправе «практиковать неприкасаемость в своей личной жизни»{10}.
Шанкарачарья сделал свое заявление накануне сессии Национального конгресса в Фаридабаде. Желая подчеркнуть позицию Конгресса, осуждавшего неприкасаемость, министр туризма, бывший махараджа Кашмира Каран Сингх предложил, чтобы пищу для участников Фаридабадской сессии готовили хариджаны. Никто официально не возражал против данного предложения, но никто и не поддержал его. Боюсь, многие конгрессисты восприняли его как слишком уж революционное!
На кастовые различия делают ставку отдельные партии, продолжающие в данном вопросе политику колониальных властей. В период избирательных кампаний они ведут пропаганду с учетом кастового состава населения своих избирательных округов.
Проблеме каст отведено важное место в программах ряда партий Юга, для которых характерна антибрахманская направленность. Так, в разгар борьбы, вызванной-заявлением Шанкарачарьи, правительство «Дравида мунетра кажагам» в Тамилнаде (бывший штат Мадрас} издало указ о награждении золотыми медалями тех молодых людей, которые решатся на смешанные браки. По сообщению центральных газет, несколько браков, было зафиксировано, однако пришлось констатировать, что золотые медали не смогли перевесить груз многовековых традиций.
Чем объяснить столь поразительную живучесть религиозных и кастовых предрассудков, страшных обычаев, элементов примитивных верований и связанных с ними варварских ритуалов? Дело, видимо, не только в общей экономической и культурной отсталости страны, но и в особенностях индийской социальной системы, сохранившейся почти неизменной с глубокой древности до первого десятилетия XIX века. Специфику ее составляли самодовлеющие сельские общины, «полуварварские полуцивилизованные», которые, по словам К. Маркса, «ограничивали человеческий разум самыми узкими рамками, делая из него покорное орудие суеверия», «превратили саморазвивающееся общественное состояние в неизменный, предопределенный природой рок и тем создали грубый культ природы»{11}. Современное развитие Индии ведет к разрушению сельских общин, но процесс этот не закончен, и потребуется еще немало времени и усилий, чтобы окончательно исчезли условия, питающие суеверия и традиционные представления о человеке и его месте в мире природы.
Йоги и святые
Искать прообраз совершенства
Лишь в скорлупе пустой, в отказе от всего —
Не значит ли насиловать природу?
Зачем ты здесь совсем один в закрытом темном храме?
Кого задобрить хочешь ты цветами и псалмами?
Кому ты молишься тайком?
Кому поклоны бьешь челом?
Здесь бога пет — взгляни вокруг открытыми глазами.
Система йога, ее философия, а главное, практика издавна привлекают внимание и вызывают любопытство людей, живущих вне Индии, в том числе и в нашей стране. К сожалению, некоторые авторы популярных или научно-популярных статей о йогах видят в их теории и практике только шарлатанство, отрицая какое-либо рациональное содержание. Между тем очевидно (и труды ряда серьезных европейских и советских востоковедов показывают это), что, несмотря на отложившиеся в течение веков наслоения, данная система представляет научный интерес и отдельные ее положения вполне могут быть использованы в современной психо- и физиотерапии.
Само слово «йога» толкуется по-разному. Существует мнение, что оно происходит от «йюг» («соединение», «слияние с божеством»){12}. Многие же склонны считать, что первоначальный смысл этого слова надо искать в ведийской литературе, где под ним понимается «надевание ярма», или «запряжка»{13}. «Бхагаватгита» определяет его как «саматва» («уравновешенность»). Со временем слово «йога» стало применяться для обозначения напряжений, усилий при достижении высшей цели. Именно в этом смысле оно употребляется в «Йога-сутре» Патанджали — трактате, излагающем основные принципы учения.
Как уже отмечалось, йогу включают в число древнеиндийских ортодоксальных философских систем. Иногда полагают, однако, что она почти смыкается с санкхьей, составляя с ней единый комплекс. Возможно, что первоначально эти очень близкие концепции были соответственно практическим и теоретическим аспектами одного и того же учения{14}, но позднее размежевались.
Некоторые историки индийской философии считают, что йога не имеет собственной теоретической концепции и потому ее следует принимать в качестве практического приложения к традиционным философским системам в целом. Ф. И. Щербатской например, доказывал, что йога, или иначе, психология транса, «почти неизбежно встречается в том разделе каждой индийской системы, который называется «путь» (марта) и в котором рассматриваются средства перехода от мира явлений к абсолюту»{15}. Д. Чаттопадхьяя тоже приходит к выводу, что «йога, «строго говоря, не есть философское учение»{16}.
Составление «йога-сутры» относят к VI веку н. э. Впрочем, отдельные исследователи отождествляют ее предполагаемого автора Патанджали с известным санскритским грамматиком, жившим — во II веке до н. э. Независимо от решения этого вопроса ясно: Патанджали — не автор, а лишь систематизатор йогической теории и практики, сложившихся в более ранний период.
Памятники материальной культуры древнейших индийских цивилизаций (статуэтки, рисунки) позволяют предположить, что йогическая практика была широко распространена еще в III тысячелетии до н. э. Ряд историков считают, что она восходит к эпохе первобытнообщинных отношений, к той стадии развития индийского общества, когда большую роль в жизни его (о чем уже упоминалось) играла магия. Чтобы заставить людей верить в ее действенность, человек, совершающий магический ритуал, должен был показать, что он обладает сверхчеловеческой силой. Для этого он прибегал к различным приемам (физические упражнения, контроль над дыханием, самоистязание, применение наркотиков и т. п.), вызывавшим болезненную нервную и мозговую экзальтацию, а иногда и каталептическую неподвижность и нечувствительность. Подобные приемы, вероятно, служили средством подготовки к совершению самого ритуала.
Спустя много столетий под систематизированную йогическую практику была подведена теоретическая база, что отразилось в сочинении Патанджали. Здесь цель йоги в качестве философского учения трактуется как освобождение духа от сансары и кармы, вынуждающих абсолютный субъект, дух (атман) к бесконечным перевоплощениям. Под освобождением понимается «полное обособление индивидуума от мира, разобщение субъектов и объектов, замкнутость в себе»{17}.
Жаждущий достичь подобного состояния должен пройти через восемь ступеней йоги: яма (воздержание), нияма (внутренняя дисциплина), асана (положение тела), пранаяма (контроль за дыханием), пратьяхара (отвлечение чувств), дхарана (концентрация внимания), дхьяна (медитация), самадхи (самоуглубление){18}. Комплекс психофизиологических упражнений иногда объединяют общим названием «хатха-йога» (первые пять ступеней). Именно эта часть системы более всего известна и популярна за пределами Индии. В ней хотят видеть универсальное средство, помогающее от многих болезней и делающее человеческий организм здоровым и «вечно молодым».
Хатха-йоге посвящена обширная литература на индийских и европейских языках. В Дели существуют специальные институты (школы), обучающие практике йоги. Там можно ознакомиться со всем комплексом упражнений в исполнении гуру или практикантов. В роли последних выступают лица обоего пола и самых различных возрастов и профессий. Они приходят сюда в половине шестого утра, т. е. до работы или занятий в школах и колледжах. Здесь же присутствуют больные, например частично разбитые параличом, которых пытаются лечить с помощью йоги.