- Ну, пошли дальше, - сказал он наконец. - Сосредоточься.
- На чем? - грустно спросил Харвич.
- На всем. Мы ищем любую странность. Все, что выдается на общем фоне, должно быть зафиксировано и изучено.
- Эта дверь включается в список странностей?
- Нет, пожалуй. Местные привидения в круг наших интересов не входят.
Но в этом Ольшес ошибся. Очень скоро местные привидения вошли в круг его непосредственных инспекторских интересов. Причем самым неожиданным образом.
Клод настолько ушел в свои мысли, что, не заметив невесть откуда взявшегося на тропинке бревна, споткнулся и во весь рост растянулся на мелком гравии. Встав и отряхнувшись, смотритель глянул на причину своего неожиданного падения и тут же рассерженно закричал:
- Ты чего тут разлегся? А ну, уходи немедленно! Ишь, выдумал - по лесу шастать! Брысь в свой пруд!
Аллигатор перестал прикидываться деревяшкой и, громко вздохнув, пополз в лес. Клод проводил его взглядом и тут же забыл о нахальной рептилии. Его с утра тревожила одна мысль... И смотритель продолжил свой путь к скульптуре маэстро Баха.
Дойдя до "Лотоса", Клод внимательно оглядел полянку, на которой приютилось пришлое божество. Он, конечно, не был до конца уверен в своей идее, да и вообще - лучше было бы рассказать о предположении инспектору Федеральной безопасности, благо тот сюда явился именно по поводу событий на территории Клода... но смотритель, боясь показаться смешным, решил сначала сам проверить свои подозрения.
А он подозревал ни много ни мало, как наличие на вверенном ему участке ретранслятора психической энергии.
Клод немало времени провел за построением различных схем, пытаясь вычислить точку, в которой таилось нечто, убивавшее людей. Он с точностью до сантиметра обозначил на этих схемах места, где падали умершие люди, он включил в схемы точку, в которой находился доктор Френсис, когда его что-то шарахнуло по мозгам. И в конце концов Клод пришел к выводу, что искомый враг таится либо в постаменте скульптуры, либо совсем близко к ней под землей.
Насчет постамента смотритель сильно сомневался. Постамент делал сам скульптор, и вряд ли он мог быть так уж невнимателен, чтобы не заметить нечто постороннее, оказавшееся в пластической массе. Значит, искать лучше под землей. Правда, предмет мог оказаться и не рядом с постаментом, а под ним... и тогда смотрителю до него не добраться. Но попытка - не пытка, и Клод решительно воткнул в землю маленькую острую лопатку.
Он снял дерн с небольшого участка, примерно в сорок квадратных сантиметров, и аккуратно сложил его неподалеку, чтобы потом сделать все, как было.
А потом врылся в землю, как крот. Он уже выкопал ямку глубиной дюйма в четыре, когда у него вдруг слегка закружилась голова. Смотритель отложил лопатку и сел на траву. Что это с ним такое? Никогда он не страдал головокружениями, и вот на тебе - так некстати... Но, как ни странно, нестандартное поведение собственного организма ничуть не насторожило смотрителя.
Через минуту-другую все прошло, и Клод снова принялся за дело.
Увлекшись работой, смотритель не заметил момента, когда его сознание чуть-чуть сместилось и перестало адекватно отражать реальность.
...Лопатка, звякнув, уткнулась в нечто твердое и вроде бы металлическое. Клод обрадовался. Ага, тут и в самом деле что-то спрятано! Он осторожно снял последний слой рыхлой лесной земли, прикрывавшей загадочный предмет, и, отбросив лопатку, запустил в яму обе руки.
Клоду показалось, что его ладони обхватили нечто теплое и пушистое, но когда он извлек на свет перепачканный землей шар, то увидел, что это огромный, с крупное яблоко, прозрачный синий камень, чрезвычайно похожий на неограненный сапфир. Клод ахнул и выронил находку.
Но камень не упал назад в яму. Он сначала завис в воздухе, а потом медленно поплыл к постаменту и прилип к краю толстого лепестка лотоса. Изумленный смотритель не сводил с него глаз, не понимая, как такое может быть. А потом осторожно протянул к камню раскрытую ладонь, и синее чудо, словно откликнувшись на неслышный призыв, оторвалось от скульптуры и опустилось прямо в руку смотрителя.
Клод осторожно сел, где стоял, и принялся рассматривать диво.
Камень и вправду грел руки. Теплый, синий, круглый... Смотритель не мог понять, откуда здесь могло взяться такое чудо. Он осторожно обтер камень, отчистив все до единой прилипшие к нему песчинки и соринки, и принялся гадать, как сапфир попал в его владения. Но ничего дельного придумать не сумел, потому что его вдруг окликнул тихий нежный голос:
- Клод... стоит ли ломать голову над пустяками?
Смотритель обернулся. На краю поляны, между двумя старыми толстыми березами, стояла девушка, которую он и не надеялся уже когда-либо увидеть...
- Лина... - выдохнул Клод, пытаясь встать. Но силы оставили его.
- Здравствуй, Клод...
И смуглая рыжеволосая красавица неторопливо подошла к смотрителю и опустилась на траву рядом с ним.
- Соскучился? - весело спросила она.
- Да... конечно...
- Я тоже, - сказала Лина и ласково провела рукой по поредевшим волосам Клода. - Я так давно хотела встретиться с тобой... да все не получалось.
- Когда ты прилетела? - охрипшим голосом спросил Клод. - Зачем? Надолго?
- Ой, как много вопросов! - рассмеялась рыжая. - Не все ли равно? Мы рядом, и этого достаточно.
- Да... ты права, - прошептал Клод. - Этого достаточно. Мне только кажется, что все это наваждение, Мара...
Едва он произнес это слово, как ему показалось, что все вокруг окуталось легким туманом, и лицо Лины слегка исказилось...
Клод встряхнул головой. Опять с ним что-то не так...
Лина тем временем осторожно забрала из рук смотрителя синий камень и принялась поворачивать его, рассматривая на свет.
- Как он красив! - сказала наконец девушка. - Откуда он у тебя?
- Да вот... нашел, - и Клод показал на ямку у постамента скульптуры.
- Но как ты узнал, что он там лежит?
- Я вообще-то не его искал. У меня была совсем другая идея.
- Какая, если не секрет?
И Клод принялся рассказывать Лине обо всех событиях, происшедших за последние годы в его круге Заповедника. Лина, как всегда, слушала предельно внимательно, и Клод радовался тому, что его любимая ничуть не изменилась за прошедшие годы. Тут снова в его сознание закралось легкое сомнение: ведь лет-то прошло уже очень и очень много, так почему же Лина ничуть не изменилась?.. Но Клод отбросил эту мысль как несущественную. Слишком велика была радость встречи.
Часы шли, а они все так же сидели возле "Лотоса пришлого бога", и Лина задавала все новые и новые вопросы, а Клод говорил, говорил... не замечая, что его подруга лишь спрашивает, ничего не рассказывая о себе. Потом смотритель предложил:
- Пойдем в коттедж, будем пить чай... как прежде, с вареньем из дикой малины. Сам варил!
Но Лина отрицательно покачала головой.
- Подожди, милый... давай еще побудем здесь. Мне так нравится сидеть с тобой в лесу... Помнишь те березы...
Клод помнил. Помнил так хорошо, что задохнулся от нежности, подумав о том прекрасном дне, когда они с Линой впервые встретились в березовой роще на далекой планете. Тогда Клод был звездолетчиком...
- Лина...
...Даниил Петрович, насвистывая, шел между деревьями, направляясь к двадцать второму кругу Заповедника. По дороге ему встретился здоровенный грустный аллигатор, деловито шлепавший по тропинке. Ольшес остановился, чтобы поговорить с прохожим.
- Привет, - сказал он рептилии. - Чего это ты такой печальный?
Аллигатор скосил на инспектора темный глаз и ничего не ответил.
- Ну, не хочешь - не говори, - добродушно бросил Ольшес. - Но что-то мне твое настроение не нравится. Может, у тебя живот болит?
Аллигатор взмахнул хвостом и сшиб высокую бледно-розовую мальву, неосторожно выросшую у самой тропы.
- Ну, цветок-то чем виноват? - удивился Даниил Петрович. - Если тебя кто-то обидел, зачем вымещать свою обиду на непричастных к делу растениях?
Аллигатор, похоже, согласился с доводами инспектора и, неуклюже развернувшись, пополз в обратную сторону.
- А, ты хочешь помириться с тем, с кем поссорился? - предположил Ольшес.
Аллигатор снова скосился на него, и снова промолчал.
- Какой ты неразговорчивый! - огорчился Даниил Петрович. - Но зато теперь нам по пути. Я тоже, как видишь, в ту сторону иду. Вот только мне кажется, что тебе все же лучше отправиться домой. Ты где живешь?
Аллигатор проигнорировал вопрос инспектора.
- Да, с тобой не побеседуешь, - с сожалением сказал Ольшес. - Ну, что поделать! Природа твоя такова. Ничего, если я тебя обгоню? Что-то там, впереди, мне не по душе.
Аллигатор остановился и крякнул.
- А, так ты именно на это и намекал? - понял Даниил Петрович. Ладно, тогда я бегом.
И инспектор и в самом деле припустил со всех ног, спеша к двадцать второму кругу.
А аллигатор снова развернулся и пошел домой.
...Замерев на краю поляны, инспектор Ольшес наблюдал за Клодом.
Смотритель сидел в траве у постамента "Лотоса пришлого бога", держа в руке небольшой круглый булыжник, и говорил с кем-то невидимым. Рядом с Клодом была рассыпана земля, вынутая из довольно глубокой ямы. Чуть в стороне валялась лопатка.
Выражение лица Клода однозначно говорило о том, что разговор с воображаемым собеседником доставляет смотрителю огромное наслаждение. Ольшес стоял слишком далеко, чтобы слышать слова, произносимые Клодом, и, хотя вообще-то он мог настроиться и уловить все до последнего звука, он не счел это нужным. Даниил Петрович всегда был принципиальным сторонником экономии сил. Зачем их понапрасну расходовать? Сейчас, например, слышать слова Клода было абсолютно не нужно. И так все выглядело предельно ясным. Балдеет мужик со страшной силой...
Оставалось выяснить причины и источник внезапно охватившего смотрителя кайфа.