Ольшес и Винцент, оставив "летучку" на парковке возле большого гастронома, пошли к коттеджу скульптора. Уже стемнело. Навстречу инспекторам пронеслась стайка школьников в карнавальных костюмах, весело пищавших и раскидывавших во все стороны горсти конфетти, потом прошагала важная большая собака, тащившая за собой на поводке толстого дядю... а потом улица опустела. В этих краях ничего интересного не происходило, и народ роился ближе к центру.
Они повернули за угол. До дома Эрика оставалось совсем немного, и тут Харвич уловил особую настороженность Даниила Петровича - и сам сосредоточился. Он не знал, чего опасался старший коллега, но не сомневался в том, что Ольшес готов к неожиданностям.
Но ничего не произошло.
Они подошли к калитке. Фонарь с противоположной стороны улицы бросал мягкий теплый свет, и мощеная дорожка, ведущая к крыльцу, казалась покрытой тонким слоем позолоты. И на этих светлых нарядных плитках лежало нечто темное и растрепанное...
- Надо же, какая обида, - сказал Ольшес. - Сдуло у самого порога!
Он поднял бесчувственного Эрика, легко перебросил его через плечо и понес в дом. Харвич, идя следом, присматривался к скульптору... и наконец сказал:
- Он не пьяный.
- Нет, конечно, - откликнулся Даниил Петрович. - Он теперь не скоро сможет напиться.
- И разговаривать тоже, - уверенно сказал Харвич.
- Ну, это мы еще посмотрим... - буркнул Ольшес, сваливая скульптора на диван, стоявший у дальней стены холла. - Это мы еще посмотрим... но скорее всего, ты прав.
Эрик заворочался и открыл глаза. Харвич внимательно всматривался в него - но так ничего и не увидел в пустом взгляде. И Винцент был уверен, что Ольшес, смотревший гораздо глубже, тоже не нашел ничего обнадеживающего, - потому что услышал вздох Даниила Петровича... грустный вздох.
- Нет, - сказал наконец Ольшес. - Развалился вконец. Вот бедняга!
Эрик сел и посмотрел на Даниила Петровича. Но увидел он не инспектора, а что-то другое... потому что вдруг взвизгнул и закрыл лицо ладонями. А потом принялся тоненько скулить.
- Ладно, идем отсюда, - бросил Даниил Петрович, резко поворачиваясь и направляясь к выходу. - Все, этот выпал из оборота.
Они вышли из дома, оставив скулящего по-щенячьи великого скульптора, и медленно пошли назад, к своей машине. Ольшес глубоко задумался и уже не обращал внимания ни на что вокруг. И Харвич тоже впал в размышления - о том, как же им теперь отыскать спрятанную скульптором часть "Лотоса пришлого бога". Камень необходимо найти. Без обратного хода через него похищенные вампиром сознания не смогут переродиться...
- Он потом полетел в сторону замка... - пробормотал вдруг Даниил Петрович.
Харвич бросил на него короткий взгляд, но промолчал. Процесс шел... и результат скоро будет.
Результат и вправду прорезался быстро.
- Давай-ка и мы по этому маршруту, - сказал Ольшес. - Кажется, я докумекал...
"Летучка" помчалась к Скульптурному Заповеднику. Над двадцать вторым кругом, где на полянке в окружении берез по-прежнему стоял искалеченный "Лотос пришлого бога", машина ненадолго зависла. Харвич по-прежнему молчал. Его квалификация не позволяла участвовать в поиске. След давно остыл, и Винцент не ощущал его. Но он знал, что для Даниила Петровича практически нет невозможного. И потому просто ждал.
Правда, кое-что для него оставалось неясным. Ведь Ольшес наверняка уже проверил и перепроверил все на пути скульптора, удиравшего несколько дней назад с отпиленной головой уродливого божка в руках. И если он тогда ничего не нашел - то что он надеется найти сейчас?..
Но вот Даниил Петрович медленно повел "летучку" к замку Хоулдинг, постоянно прислушиваясь к чему-то. Винцент, как ни старался, ничего не улавливал ни в воздухе, ни на земле. Но, впрочем, он и не слишком надеялся на успех. А потом машина так же медленно и осторожно опустилась прямо перед подъемным мостом, и Ольшес вышел, совершенно, похоже, забыв о Харвиче. Винцент неслышно шел следом. Рыцарь, стоявший у входа на мост, приподнял забрало, всмотрелся в ночных посетителей - и почему-то не стал произносить традиционное приветствие. Но Винцент не заметил этого, потому что как раз в этот момент и он вдруг ощутил нечто... да, безусловно, это был след Эрика.
Конечно, след был едва заметным, но все же он просматривался, и вел он прямиком в замок. Харвич мельком подумал, что Ольшес, само собой, видит гораздо больше и отчетливее, и что он в общем-то знал, куда шел в ту ночь Эрик... но что-то, наверное, помешало инспектору добраться до той точки, в которой скульптор остановился и спрятал голову божка.
Инспектора поднялись на второй этаж, и тут Харвич обнаружил, что след исчез.
- Куда он... - начал было Винцент, но тут же умолк, испугавшись, что помешает Ольшесу.
Однако Даниил Петрович уже и сам созрел для вербального общения.
- Вот то-то, что куда, - откликнулся он. - Мне в прошлый раз некогда было... Стерли его, вот куда.
- Стерли? Кто мог стереть энергетический след?
- То ли кто, то ли что... а может быть, сам испарился. В силу физических причин и условий.
- Данила, опять ты за свое!
- Ну не за чужое же! - фыркнул Даниил Петрович. - Так, куда же он мог отсюда рвануть? На чердак? Или вон тем ходом - вниз?
Харвич, проследив за направлением взгляда старшего коллеги и сосредоточившись, обнаружил в толстенной стене пустоту. А, там потайной ход и узенькая лестница, ведущая вниз... как интересно! Но откуда бы Эрику знать об этом лазе? И как он мог в него проникнуть?
Ответ на второй вопрос оказался проще простого. Харвичу не понадобилось и трех секунд, чтобы отыскать и скрытую за шпалерой дверь, и рычажок, при помощи которого эта дверь открывалась. Маскировка рычажка была никудышной, и в принципе его мог обнаружить любой посетитель музея. И Винцент подумал, что Эрик наверняка давным-давно знал об этом лазе. Он ведь часто заходил в галерею... и в критическую минуту в его больной голове вспыхнуло подходящее воспоминание.
- Ну что, проверим? - предложил Даниил Петрович, подходя к шпалере и отводя ее в сторону.
Харвич повернул рычажок, дверь со скрипом отъехала в сторону, и на инспекторов из пыльной тьмы пахнуло запахом мышей и паутины.
- Н-да, плохо Модильяни следит за состоянием объекта, - сказал Ольшес, ставя ногу на первую из крутых ступеней. - Надо же, какая грязь!
Но нерадивость хранителя оказалась на руку инспекторам, потому что, несмотря на то, что эмоционального и энергетического следа Эрика Баха и здесь не обнаружилось, они прекрасно видели след совершенно другого, материального плана - то бишь простые отпечатки ног в пыли, покрывавшей лестницу. Ноги прошли вниз, потом вернулись обратно.
Харвич, спускаясь следом за Ольшесом, спросил:
- Ты думаешь, след уничтожили привидения?
- А ты можешь предложить другую кандидатуру? - поинтересовался Даниил Петрович.
- Ну... в общем, нет. Разве что Лепски успел здесь побывать до нас.
- Его здесь не было.
Харвич немножко подумал и решил, что Данила, как всегда, прав. Мюррей и близко не подходил к замку Хоулдинг. Потому что иначе на лестнице просто остался бы второй ряд отпечатков. Хотя, конечно, Лепски мог и левитировать... но тогда он оставил бы очень сильный энергетический след, стереть который обычный маг просто не в состоянии. Да и привидению это вряд ли бы удалось.
Они все спускались и спускались, осторожно ставя ноги на узкие, местами выкрошившиеся каменные ступени, и Харвичу в какой-то момент почудилось, что они уже миновали не только первый этаж, но что и подвалы замка давно остались у них над головами... хотя это, конечно, было сущей ерундой. По дороге им попалась еще одна потайная дверь, выводящая в коридор первого этажа, но Эрик, потоптавшись перед ней, спустился ниже. Потом они добрались до следующего выхода из узкой вертикальной щели - и это было именно то, что нужно.
Однако за дверью оказался всего лишь небольшой сыроватый чулан.
...Из глубочайшей задумчивости инспекторов вывел тихий писклявый голос, выдохнувший у них за спинами:
- Гхы-ы...
Ольшес, не поворачивая головы, негромко сказал:
- А, это ты... ну, заходи, чего на лестнице топтаться!
В тесный каменный чулан вплыло маленькое светлое облачко и зависло в углу, под свисавшими с потолка клочьями оборванной кем-то паутины.
Харвич удивленно уставился на привидение. Почему оно такое плотное? Его уже и привидением-то не назовешь...
- Ну, рассказывай, - предложил Даниил Петрович, обращаясь к Гхы. - Ты ведь уже все вспомнил, я не ошибся?
- Не-ет... да... вспомнил, - прогудел Гхы теперь уже низким утробным голосом. - Вспомнил... я должен... Эрик оставил его здесь, но это ненадежное место... я его спрятал.
- Ты? - удивился Ольшес. - Он же тяжелый! Впрочем, ты стал довольно крепеньким парнишкой.
- Я должен был... я понял, почему остался...
- Очень хорошо, - серьезно сказал Даниил Петрович. - И почему же?
Харвичу сначала показалось, что Ольшес совершенно напрасно тратит время, позволяя привидению болтать на посторонние темы, - лучше бы сразу спросить, куда Гхы подевал камень... но потом он, присмотревшись к светлому комочку, сообразил, что мыслительные процессы Гхы сильно заторможены. Привидение так до конца и не освоилось в новой, полуматериальной вариации существования.
- Я был должен... помочь... Только я сначала не знал, как... а потом увидел камень... он гадкий, плохой... я его спрятал...
- Но мне очень нужен этот камень, - сказал Ольшес. - Без него кое-кто может сильно пострадать.
- Не знаю...
- Поверь мне, - мягко попросил Даниил Петрович. - Поверь, прошу тебя. Я говорю правду. К тому же этот камень все равно нужно вернуть хозяевам.
- Не знаю...
- Гхы, посмотри на меня как следует, - предложил Ольшес. - Посмотри, я открыт перед тобой... разве ты видишь что-то дурное?