Туса проходила в номере гитаристов группы LOUNA. В двухместный гостиничный номер набилось какое-то бесконечное количество народа. Музыканты, техники, друзья и подруги, которых тоже притащили в отель. А это, на минуточку, была вполне себе приличная гостиница «Санкт-Петербург». Баня продолжалась всю ночь, и по итогу мероприятия не все гости смогли покинуть заведение.
– Там была одна герцогиня из тусовки TRACKTOR BOWLING, старая подруга Луси и Вита, – у барабанщика горят глаза. – Она мне очень понравилась, и я с ней начал мутить. В какой-то момент она пошла курить с чуваком из нашей тусы и очень долго не возвращалась. Я уже ушел к себе в номер, помылся, и где-то только через час она мне написала: «Ты где?» В общем, она пришла ко мне, и я ее отпорол. А я тогда был более романтичным, чем сейчас, и пребывал потом во влюбленном состоянии, постоянно с ней переписывался. Даже привозил ее в Москву, знакомил с родителями. Весь прикол в том, что через несколько дней после той гулянки я переписывался с чуваком, с которым она ходила курить. И он сказал, что тоже присунул ей тогда. Я, конечно, не поверил, но ради прикола сказал этой герцогине: «А я все знаю, что там у вас в Питере было. Он мне все рассказал». Я был уверен, что это гон. А она в слезы: «Это была ошибка! Ты должен меня простить!» Чего?! Ах ты тварь! Чемодан – вокзал! Оказывается, она с двумя за один вечер успела!
– Все постепенно расходились, а мы остались эту баню догуливать, – говорит Понкратьев. Он шарит рукой в рюкзаке, пытаясь найти, что бы еще такого залудить. – Я проснулся на утро, Прокофьев спал на раскладном диване, а Рубен в своей кровати. Зашел в ванную и вижу, что там на полу разбитое стекло и все заблевано. Абсолютно все! Такое ощущение, что кто-то рыгал в угол мимо унитаза и потом размазывал это по стенам. Это был просто ужас! Вонь невыносимая! Я давай будить чуваков: «Надо валить отсюда срочно!» Рубен кое-как поднялся, а Прокофьев вообще не отдуплял. Мы его там и оставили.
– Получается, что человек, который вообще не живет в отеле, остался в разбитом заблеванном номере, – добавляет Вит. – Интересно, как он это потом разрулил.
– У меня есть две характерные фотографии тех дней, – рассказывает Рубен. – Приезд в отель «Санкт-Петербург» и отъезд. На первом снимке Понкратьев в лобби пьяный спит на кресле, пока нас регистрируют в гостиничные номера, а второй кадр – точно такая же картина, только мы уже вдвоем с ним сидим.
Сергей Прокофьев (группа «Тараканы!»)
Я знал, что ребятам надо рано уезжать, и все думал, как они собираются утром вставать. Бухали мы не на шутку. Мне ехать никуда не надо было, и я спокойно проспал до половины двенадцатого, зная, что номер надо освободить к этому времени. Я просто поднялся и ушел, даже не заглядывая в ванную. Мне было очень плохо, и осматривать номер совсем не хотелось. Весь день потом колбасило. Кто-то из парней написал: «Ты в ванную заглядывал?» А я уже ушел к тому времени и не мог проверить, насколько все было запущено. Но я знаю, что блевал там точно не я. Это сто процентов.
После ночного огня помятые музыканты отправились в аэропорт. На одном рейсе с ними летели и другие участники «Фрост Феста». Для «Кукрыниксов» и «Бригадного подряда» это был домашний концерт. Но, судя по виду первых, они вряд ли ночевали дома. «Кукры» были в срань. Особенно выделялся гитарист Дмитрий Гусев. Он находился в состоянии, близком к коме, не мог ни сидеть, ни стоять. Чувак припал на одно колено и, повесив голову, держался двумя руками за гитару. Опирался на нее, как солдат на ружье. Опытные коллеги накрыли его с головой курткой, и он пребывал в состоянии шалаша все время до посадки. На регистрацию носили только его паспорт, стараясь лишний раз не тревожить человека. Видя такую движуху, музыканты «Луны» поняли, что все-таки они еще дети. Вот где уровень!
– У него изо рта воняло могилой. Этот человек словно давно разложился изнутри, – рассказывает Вит. – Когда объявили посадку, чуваки его просто взяли под руки и повели как смертельно больного.
– Тогда в самолете еще можно было пить, и «Кукры» накупили с собой бухла, – продолжает Понкратьев. – Они начали дико лудить еще до взлета. Утро, все пассажиры спокойные, а эти орали как черти: «Осторожно! Собаку задавили! Тормози!» Как там их не высадили, непонятно.
– Оказалось, что они классные чуваки с отличным чувством юмора, – рассказывает Рубен. – В самолете и потом, когда мы с ними ехали из аэропорта, они постоянно шутили. Это не просто пьяная чушь, а было действительно смешно. У меня просто живот болел от смеха.
– В Петрозаводске мы смотрели их выступление уже более вдумчиво, – вспоминает Леня. – Понимали, как живет группа. И этот чувак, Гусев, стоял зеленый. Просто живой мертвец. Он присутствовал на сцене, но в сознании его не было. Что он там играл, непонятно. Может, его гитару даже не выводили.
В Петрозаводске музыканты «Луны» и «Кукрыниксов» хорошо заобщались и до Архангельска ехали уже как кореша. Досуг в поезде у обеих групп был одинаковый, но пути решения задачи оказались разными. Москвичи сели пить в купе, а петербуржцы пошли в вагон-ресторан. Через какое-то время в луновскую каюту завалился бухой Горшенев. Сел рядом с Витом и сказал, что его все достали и лучше он тут потусит. Возражать никто не стал, да и как ему возразишь. Во-первых, он нереально огромный и очень пьяный, а во-вторых Ягода – брат Горшка. Уже одно это вызывало пиетет.
– Он особо ничего не говорил поначалу, просто сидел и периодически шипел как змея, – продолжает Леня. – Реально, может у него тик какой-то. Молчит, залипает в точку, а потом: «ХАААХ!» Громко так. Мы офигели, конечно. Хоть священника вызывай.
– Потом он начал что-то втирать и херачить меня пальцем в бок, – рассказывает Вит, смеясь. – А у него палец, как моя рука. Он мне в ребро тыкает, типа слушай. У меня уже сил нет терпеть: «Да я слушаю, слушаю». А сам думаю: «Когда ж ты, сука, уйдешь уже!» И я не могу его послать нахер. Все же уважение, брат Горшка как-никак. У меня потом адский синяк на боку образовался. Когда ломал ребра, такие же ощущения были.
Утолив жажду в нанесении телесных повреждений другим людям и рассказав все, что наболело, Горшенев встал в проходе купе. Но вместо того, чтобы уйти к себе, завалился на полку Лени Кинзбурского. Просто лег и уснул. Огромный тип в ковбойских сапогах лежал в совершенно неподъемной позе, и непонятно, что с ним вообще было делать. Выручил Андрей (Гранд) Майоров, звукореж «Кукрыниксов», который вызвал подмогу, оттащил тело в другое купе и разместил его согласно проездному документу.
– Они выпили в десять раз больше нас, и мы еще угарали, что наутро они не встанут, – рассказывает Леня. – Хрен там! С утра мы лежим, нам плохо, а эти уже на бодрячке, идеально собранные.
Но на этом приключения с «Кукрыниксами» не закончились. После концерта в Архангельске все музыканты пошли есть в кафе. Естественно, сняли верхнюю одежду и повесили куртки на вешалки.
– «Кукры» пожрали раньше и свалили, – рассказывает Понкратьев. – Я встал и не мог найти свою куртку. Все уже оделись, а одна куртка осталась висеть. Она была похожа на мою, но на три размера больше. Я залез в карман, а там паспорт лежит: Горшенев Алексей Юрьевич, – продолжает Сергей. – Одним из организаторов был Илья (Шеф) Золотухин, наш старый друг. Мы с ним начали вызванивать Горшенева, а он трубку не берет. Пошли в гостиницу, стучим в дверь его номера. Открывает Ягода, голый, с болтом: «Че такое?» Да че такое, ты ушел в моей куртке, чувак!
Поезд останавливается на какой-то станции. Когда едешь уже несколько дней, встречающиеся топонимы не имеют никакого значения, их даже не запоминаешь. Это просто небольшие пристани, где можно пришвартоваться и размять ноги. Вдохнуть прохладного воздуха с кисловатым запахом просмоленных шпал и мочи. Все российские вокзалы пахнут одинаково. Вне контекста этот запах не очень приятный, но если поездка доставляет удовольствие, как в моем случае, то он становится ароматом дорожной романтики. Как соленый бриз для морского волка. Остановка оказывается короткой – всего десять минут. После перекура все возвращаются в купе, которое тоже успело проветриться. Дверь мы не закрывали.
В феврале 2013-го Лу получила премию «Чартова дюжина» в номинации «Солистка года». В этом году организаторы премии отказались от экспертного совета, и победитель определялся по итогам голосования слушателей. Так что золотой диск в рамке можно было смело отдать поклонникам «Луны», число которых росло как армия зомби во время апокалипсиса. Хиты группы звучали по радио, гитарные риффы впивались в головы фанатов отечественной рок-музыки, а строки из песен все чаще встречались в статусах пользователей социальных сетей. LOUNA обзавелась верными фэнами, способными забить хороший зал не только в столице, но и в регионах.
Юрий (Колдун) Потапов (support-команда A.J.A.C.)
Мне запомнился выезд в Саранск на фестиваль «Эволюция» в 2011 году. Хэдлайнером там была «Психея». Первым, что меня удивило, было то, что группа ехала в плацкарте. Сказали, что на купе еще не заработали. Второе – пить мы начали минут через пятнадцать после того, как отъехали. Рубен достал бутылку водки, завернутую в газетку. По классике. Третье удивление – это контроль при входе во Дворец спорта, где проходил фестиваль. Охранник смотрит на мои вещи и говорит: «Чего так много вещей? Ты откуда приехал?» Я говорю, что из Москвы. А он: «Где нож?» Я не понимаю. Он продолжает: «Ты же из Москвы приехал? Где нож-то? Давай доставай». Я подумал, что с ума схожу. Нет у меня никакого ножа! Зачем? Он такой: «Ты чем колбасу резал в поезде? Где нож?» Логика железная! Еле убедил его, что в поезде мы другим занимались. Все перерыл досконально и сказал, что пускает меня под свою ответственность. Бред какой-то. Пока мы с ним препирались, я обратил внимание, что большинство местных проходит на концерт в бахилах. Оказалось, что в этом спорткомплексе есть бассейн и люди, которые пришли поплавать, зашли и на концерт.