Каждый день в туре был похож на другой. Все делалось строго по часам. Подъем, сборы, завтрак, клуб, чек, концерт, сборы, переезд, сон. И снова по кругу. Все находились в постоянном тонусе. Один город сменялся другим, концерты шли без перерывов в течение первых шести дней. С одной стороны, это было хорошо. Ударный темп помог вкатиться в туровый режим, побороть разницу во времени и научиться быстро работать. Они очень уставали, недосыпали, но каждое утро просыпались в отличном настроении. Потому что это было фантастическое приключение. Они были как в кино, и каждый день их ждала новая серия этого увлекательного сериала.
– Трэвис от тура ждал другого, – рассказывает Сергей Понкратьев, выставляя на стол большую бутылку водки. Схема действий при посадке в поезд остается неизменной: «Луда, луда, больше луды». – Он думал, что он командир, приказывает нам, а мы его внимательно слушаем и делаем все, что он скажет. Сидеть, стоять, ждать, не пить и так далее. Урфин Джюс и его деревянные солдаты. В первый же день выяснилось, что он не может нами управлять. Мы начали его доводить, он краснел, орал: «Русские свиньи! Алкаши!»
– За время создания альбома и подготовки миллиона текстовых интервью, которые мы с Трэвисом сделали еще в Москве, к началу тура я настолько устала от него, что где-то через четыре города, когда мы сидели в «Старбаксе», я просто встала и наорала на него, – говорит Луся. – Что он долбаный псих и уже задрал со своим приказным унизительным тоном. Он каждый день пытался дать нам понять, что мы русские свиньи, приехали в великую страну к великой нации. Меня это дико бесило.
– Там почти во всех штатах запрещено держать в машине открытый алкоголь, – рассказывает Вит. – Даже с завернутой крышкой в багажнике, если в него есть доступ из салона. Вплоть до уголовной ответственности. А мы без бухла ехать не могли, и он дико напрягался от этого. Я на заправках тайком от Трэвиса покупал холодное пиво в дорогу. Мы с Лусей всегда сидели на последнем ряду, и там можно было пить так, чтобы Трэвис не замечал. Один раз я сидел с банкой пива между ногами и уснул. Отпил буквально чуток, она была почти полная. Просыпаюсь от того, что мы уже приехали в мотель. Надо выходить. Смотрю, а пиво упало на пол горлышком вниз и полностью вытекло на ковролиновый коврик. Почти вся пинта. Это был полный провал! Я представил, что теперь оно будет адски вонять на весь салон, и любой коп, который нас остановит, сразу всех повяжет. Я решил оставить этот вопрос до утра, но пребывал на дикой измене. Утром выходим, Трэвис уже в машине сидит, веселый. Странно, думаю. Смотрю на коврик, куда пролилось пиво, а там вообще никаких следов. Ни малейшего запаха. Будто воду разлили, и она высохла. Я, конечно, понимал, что Coors – это самое отвратительное пиво в мире, но то, что оно, по сути, оказалось водой, которая даже не пахнет, я не ожидал. После этого я вообще перестал пить пиво. Пока мы не доехали до северных штатов. Но это я позже расскажу.
Крепкий алкоголь в США продается только в специальных магазинах, которые называются Liquor Store. Заезд в каждый новый город начинался с того, что чуваки требовали у Трэвиса зарулить в «Ликер стор», купить бухла. Он каждый раз ругался, что его задрали эти долбанные алкаши, но поделать ничего не мог.
– В городе Пенсакола мы пошли с Рубеном прогуляться перед концертом, – рассказывает Андрей Бока. Он сидит в купе за столиком у окна и только что залудил водки из горла, приговаривая томным голосом: «Ааах, лудааа. Что ты с нами дееелаешь…» – Мы зашли за угол, а там бар, и я предложил пропустить по пивку. Была еще большая проблема выбрать пиво, так как это был крафтовый бар с бесконечным количеством сортов. Такового выбора я не видел нигде. Практически наугад заказал. Рубен не взял с собой паспорт, так что пить он не мог. Я выпил один, второй стакан. Пиво оказалось очень крепкое, четырнадцать оборотов или вроде того, но шло очень легко. А там такая тема, что они включают во всех помещениях кондиционер где-то на плюс пять градусов. То есть куда ни зайдешь, везде морозилка. И я сижу в холоде, мне хорошо, а потом вышел на улицу, там жара, и мне это пиво как шарахнет! Я моментально опьянел, закачался. Рубен меня буквально вел до клуба. Мы пришли, а Витя меня спрашивает: «Ты когда успел нажраться? Вы вышли-то всего на двадцать минут».
Бытовые условия были если не спартанские, то строгие. Они ночевали в классических мотелях, как показывают в фильмах. Максимально кинематографичная картинка – двухэтажное здание, вход в каждый номер с улицы, на второй этаж надо идти по открытому балкону. В целях предельной экономии Трэвис всегда снимал только два двухместных номера, где гастролеры размещались по четыре человека в каждом. Так как в Америке все большое, то и одноместные кровати там тянули на наши двуспальные. Почивали по двое в одной койке.
– Мы с Бока жили в одном номере с Витей и Лусей, – рассказывает Леня. – И это был ад. Луся очень боялась простудиться, поэтому кондиционер никогда не включали. А там жара чудовищная! Мы с Андрюхой с ума сходили, а потом ночью все-таки стали включать кондей ненадолго, пока они спали. Это было просто невыносимо!
– Там в номере стоит не просто кондиционер, а гигантский калорифер, который невозможно настроить. У него только два режима: «вкл» и «выкл». И мало того, что он херачит на минус сто градусов, так еще и орет так, что из него тараканы сыплются. Американцы вообще везде любят включать кондиционеры в помещении на режим морозилки, и там все к этому привыкшие. А скрыться от этого невозможно. Я в кафе всегда сидела, укрывшись пледом или курткой, чтобы в спину не дуло. Вообще мы с Эраном, вокалистом Heaven’s Basement, сразу простудились и полтура ходили в соплях.
– Так как ванная одна, то мы ходили мыться утром по очереди, – продолжает Леня. – И кто должен был вставать раньше всех? Правильно. Самый молодой! Мне вообще было хуже всех. Во-первых, я спал с Бока, а он огромный, и еще я должен был встать за час до выхода. А потом выслушивал от Вити, что я шумел водой и всех разбудил. В другом купе больше всего страдал Трэвис. Там же Понкратьев, а он шумный. Мешал ему работать.
– Трэвис сам нам мешал спать, – подхватывает Рубен. Водку уже пустили по рукам, и гитарист только что сделал большой глоток из горла. – Казалось бы, человек рулил весь день, должен был лечь спать, но он каждый вечер работал в компьютере, занимался промо, коммуницировал с прессой. И он так громко молотил по клавишам, будто не на макбуке работает, а на механической печатной машинке. А еще тогда выходили серии последнего сезона Breaking Bad. Трэвис говорил, чтобы его не трогали, он сейчас будет смотреть серию. А никому и не надо было его трогать, все спать хотели.
– Когда ты долго и постоянно находишься в компании людей, то у тебя практически отсутствует личное пространство, – рассказывает Сергей Понкратьев. – Единственное место, где можно уединиться, – это туалет. Но и то – долго не посидишь, потому что там уже будет стоять очередь. Это был довольно напряжный момент, но к этому тоже привыкаешь.
Трэвис Лик
У нас было не менее двухсот интервью в течение восемнадцати месяцев. И я бы не хотел еще раз увидеть такую стопку текстов, которые требуют редактирования или перевода. Через некоторое время Лу просто писала или говорила мне что-то вроде: «Трэвис, ты знаешь, как ответить на этот вопрос, я уже отвечала на него сто раз». Так что через некоторое время я в основном переформулировал ее старые ответы на одинаковые вопросы. Но иногда какой-нибудь интересный журналист задавал уникальный вопрос, и тогда я передавал его группе для ответа.
– В Форт-Лодердейле, недалеко от Майами, мы жили в мотеле совсем рядом с океаном, буквально через дорогу, – рассказывает Вит. – У нас было очень мало времени, но мы с Леней специально встали пораньше, чтобы искупаться в океане. И это была фантастика. Вода прозрачная с бирюзовым оттенком, как на Баунти, и температура максимально комфортная для тела. Мы дичайше кайфанули и просто не хотели вылезать на берег.
Самое ожидаемое событие года в США это не Рождество и даже не День независимости. Это Супербоул, финальный матч Национальной футбольной лиги. Там вся страна следит за спортом. Спроси любого кузьмича с пузом или бабку, за какую команду они болеют, и они обязательно скажут. У них есть три основных вида спорта: американский футбол, баскетбол и бейсбол.
Шестым городом тура стал Новый Орлеан, где в этот день как раз проходил Супербоул. Вся страна стояла на ушах, а Новый Орлеан особенно. После выступления чуваки решили развеяться, пользуясь тем, что следующий день был выходным.
– Мы с Трэвисом решили порок-н-роллить и пошли в элитный стрип-клуб Penthouse,– Леня никогда не бухает в поезде. Пока все лудят, он попивает водичку, прихваченную в клубе «Стекловата».– Мы идем, город стоит на ушах, там сплошной праздник. Я чуть отстал от Трэвиса, и ко мне подходит чувак: «Do you want some?[7]» А я никак не могу понять, что он хочет. Он такой: «Cocaine[8]». Я к тому моменту только один раз его пробовал в Москве. Оказалось, что цена просто смешная, долларов 10–20 за грамм. Я купил, правда, Трэвис дико очковал, что это коп. Даже отошел в сторону, типа он не со мной.
Они дошли до клуба, но на входе охрана отказалась пускать Кинзбурского, сославшись, что он выглядит неподобающим образом для такого солидного заведения. Барабанщик был в том, в чем пару часов назад выступал на сцене клуба House of Blues. Это шорты милитари и рваная черная майка.
– Трэвис сделал серьезное лицо и говорит охранникам: «Вы хоть знаете, кого вы не пускаете?», – продолжает Леня. – И я понимаю, что сейчас что-то будет. Тут он начинает орать: «Да это барабанщик группы Linkin Park! Вы что тут, совсем с ума посходили?! Позовите менеджера!» Они все переполошились, засуетились, прибежал менеджер: «Ой, извините, пожалуйста, мы не знали. Мы сейчас что-нибудь придумаем». Я стою, мне жутко неудобно, но стараюсь не палиться. Понимаю, что Трэвис мудак, но он