– В Портленде я решил после концерта сходить за пивком в магаз, – рассказывает Вит. – Захожу, начинаю искать привычную ссанину и краем глаза замечаю длинный стеллаж цветных пятен. Поворачиваю голову и вижу бесконечные полки крафтового пива. Сто сортов IPA, двести сортов APA и так далее. Я сперва даже впал в ступор, не понимал, что мне делать. Там был какой-то невероятный выбор. Я понял, что мы, наконец, въехали в те штаты, где нормально развито пивоварение. В итоге я купил три бутылки исключительно по этикеткам. На одной было написано Iron Maiden, на другой Slayer и третья еще какая-то. Все пиво оказалось офигенным.
Вэн Chevrolet с командой LOUNA прибыл в Сиэтл, мировую столицу гранжа. Отсюда вышли команды, навсегда изменившие рок-музыку: Nirvana, Soundgarden, Alice in Chains, Pearl Jam. Помимо причастности к мировой культуре, Сиэтл интересовал гастролеров еще и потому, что там находилось российское консульство, где Рубену могли помочь восстановить документы.
– Мы решили заехать в консульство до концерта, оно находилось на каком-то высоком этаже небоскреба, – рассказывает Рубен. – Там мы сразу попали в маленькую Россию: три очереди и непонятно, куда вставать. Никакой информации нет. Но мы сумели выцепить какого-то сотрудника консульства и объяснить ему суть проблемы. Он сразу отвел нас в кабинет, потому что дело было действительно серьезное. Я написал все, что знал о себе, кто мама, кто папа, адреса-пароли-явки. И надо было, чтобы два гражданина России подтвердили, что написанное мной – это правда, а потом ждать несколько дней, пока мне не сделают временный паспорт.
– Нас довольно быстро приняли, и потом у нас было время погулять по Сиэтлу, – говорит Сергей. – Мы пропустили по стаканчику виски, зашли в магазин гитар, где я присмотрел себе гитару Gibson Flying V, но не купил. Мне вообще очень понравился Сиэтл, я считаю, что это настоящая Америка, без понтов. Немного депрессивный, но сам город, даунтаун – очень красивый. У меня Сиэтл оставил неизгладимое впечатление.
– Мы ходили к дому Курта Кобейна, где нашли его тело, – рассказывает Лу. – Не скажу, что это какая-то депрессивная территория. Весьма фешенебельный район, типа нашей Рублевки. Там тоже были двухметровые заборы, что совсем не свойственно для Америки.
– Мне запомнилось, что рядом с клубом, где мы выступали, был мост, под которым тусовались подростки-бомжи, – продолжает Вит. – Эти дети там жили своей жизнью, играли в сокс, лежали в вонючих спальниках, стреляли у прохожих деньги, а всем вокруг было на них наплевать. Это, конечно, было шокирующее зрелище.
После выступления Вит, Лу, Бока, Леня и Макс улетали тусить в Лос-Анджелес, а Сергей, Рубен и Трэвис оставались в городе до тех пор, пока не разрешится вопрос с документами. Оставалось понять, где им жить эти пять дней в Сиэтле.
– Мы играли в клубе El Corazon, – вспоминает Понкратьев, – где впервые выступала группа Pearl Jam. А после концерта мы с Рубеном стояли за клубом, когда к нам подошли двое парней и заговорили по-русски: «Коньячку не хотите?» Оказалось, что они живут в Сиэтле, слушают «Наше радио» и пришли конкретно на нас.
– Более того, они там занимаются организацией концертов российских рок-групп, типа «Сплина», «Машины времени» и так далее, – продолжает Рубен. – Мы им рассказали, что на несколько дней остаемся в Сиэтле, и один из них, Игорь Меньшуткин, предложили пожить у него. Сказал, что жена уехала, дом пустой, и ему будет очень приятно нас приютить.
– Мы стали отказываться. Как-то неудобно все-таки, – рассказывает Сергей. – Но этот разговор услышал Трэвис и сразу смекнул, что есть возможность скинуть нас на несколько дней и сэкономить. Подбежал такой: «Eto otlichnaya idea! Oni soglasny!»
– После концерта я всегда освобождался позже всех, потому что мне надо было разбирать и грузить барабанную установку,– рассказывает Леня,– Уже даже The Pretty Reckless отыграли, все стоят на заднем дворе, общаются. Я выхожу и вижу, что Сережа с какой-то клевой герцогиней трещит. А надо сказать, что Понкратьев – это пупсик-золотинка. При всей его любви поговорить о рок-н-ролле за всю историю группы у него не было даже намека на интим с кем-то в туре. Как только я увидел эту девчонку, то сразу понял, что сейчас я ее заберу. Это прямо мой типаж, блондинка, шведская такая красотка. И как только она меня увидела, то моментально ко мне подошла. Сережа там охренел, конечно. Я сразу все взял в свои руки. Приобнял ее, камон, май герл, все дела. Понкратьев еще что-то терся возле нас, но я сказал: «Все, Серег, иди отсюда». Это было очень некрасиво, но, как только я подошел, он сразу потерял все шансы. Тут она сама начала целовать меня в шею и говорит: «Can you fuck me right now?[11]» Я такой: «Sure[12]». Взял у Трэвиса ключи от вэна и разложил ее там на сидении. А вэн был припаркован прямо на дороге, мимо люди ходили, но нам было плевать.
– Там вообще не так все было, Леня что-то путает, – говорит Сергей. – После концерта мы на улице разбирали наше и Heaven’s Basement оборудование. Я стоял возле клуба среди всего этого, и на мне начала виснуть какая-то телочка, хорошенькая такая. Лезет обниматься, чуть ли не ноги закидывает. Что-говорит прямо на ухо, а я особо не понимал. Мне Трэвис перевел, что она групи, гоняет за рок-группами, тусуется, все знает и все умеет. В какой-то момент я отвлекся, то ли на Трэвиса, то ли аппарат помогал грузить. Я уже подгашенный был, плохо помню. А потом смотрю, она уже с Леней. Ну, думаю, и ладно. Меня в любом случае ждало чудесное приключение в Сиэтле, а ей было плевать, кто и где ей задвинет. Есть такой тип девушек. Артисты для них – это объекты повышенного внимания и хорошее пополнение чпоки-коллекшн.
У Игоря Меньшуткина оказался большой дом, где он выделил парням две отдельные комнаты. Каждый день они выбирались в город, гуляли, а по вечерам устраивались праздники с напитками и вкусной едой. К ним приходили многочисленные русские друзья, так что гитаристам «Луны» было грех жаловаться на недостаток радушия и гостеприимства.
– Сиэтл стал моим любимым городом в Америке, – рассказывает Рубен. – Он очень разнообразный, там есть французская часть, есть небоскребы, есть зеленая зона с частными домами, где как раз был дом Кобейна. Плюс там климат похолоднее, канадский такой, как в фильме «Сумерки». Мне это очень нравилось. Была очень приятная золотая осень. Мы ходили в музей музыки, где был целый этаж, посвященный «Нирване», оставили медиаторы на могиле Джими Хендрикса. Я был в полном восторге и понимал, что это та Америка, которую я люблю. Не киношная, а музыкальная.
– Поход в музей музыки – это был очень впечатляющий момент, – говорит Сергей. – Он состоял из нескольких этажей. Первый этаж посвящен Джими Хендриксу, другой – гранжу. Там была куча артефактов, оставшихся после Кобейна. Наброски текстов, магнитофон, на который были сделаны первые записи «Нирваны», личные вещи и так далее. Я был очень впечатлен, это целый музей рок-музыки. Мы смотрели на первоисточники. И меня поразило, что на последнем этаже музея находилось много репетиционных комнат с набором инструментов. Можно было прямо там поиграть и записать на флэшку свое творчество.
Игорь Меньшуткин (хозяин дома, где жили Сергей и Рубен)
Я узнал о туре LOUNA по Штатам из новостей «Нашего радио». Там же рассказывалось, что автобус ребят обокрали где-то на юге. Я отлично знал группу LOUNA и тут же прогуглил расписание тура. Оказалось, что уже через неделю они будут в Сиэтле! Конечно же, мы не могли пропустить такой концерт. Они обалденно отыграли свой сет в El Corazon, и после концерта мы легко нашли с ними общий язык, учитывая то, что мы были практически единственными русскоязычными слушателями. Помню, на улице мы разговаривали с Рубеном, Сергеем и подошел Трэвис. Тема зашла об ограблении, и я спросил: «Чем бы мы могли помочь?» И Трэвис говорит: «А сможете ребят приютить на пять дней?» И так у нас началась неделя чистого рок-н-ролла. Было очень угарно, но в то же время как-то душевно. Конечно, был кураж с вечеринками, потреблением, посещением культовых гранжевых заведений, но запомнились и спокойные вечера. За бутылкой виски мы слушали любимую музыку, спорили с Рубеном про настоящее и будущее Северной Кореи, а заодно и России с Америкой, обсуждали с Трэвисом детали английского перевода песен последнего альбома LOUNA. Особенно запомнился день, когда мы все, включая моих детей, пошли в музей рок-н-ролла. Помимо прочего, там есть звукоизолированные студии с набором инструментов. Мы зашли в одну из них, Рубен с Сергеем быстро научили моих детей паре аккордов, как держать ритм и начали джемить с ними что-то из рок-н-ролльной классики. Получилось очень круто, весело и для детей абсолютно незабываемо! Благодаря «Луне» мои дети по сей день слушают не только американский рэп и поп, как все их сверстники, но и много русского рока, что нам, конечно, очень приятно.
Павел Пилецкий (один из парней, приютивших Сергея и Рубена)
Сиэтл – это город с трушной рок-н-ролльной историей: Кобейн, Джими Хендрикс и культура андеграунда в целом, плюс могила Брюса Ли, ну и наша известная башня Спейс-Нидл. Мы выпили виски на могиле Джими Хендрикса в настоящую дождливую сиэтловскую погоду, которая дает понять, почему именно здесь Курт писал столько грустных текстов и в конце концов покончил с собой. Сиэтл также славится хорошим азиатским кварталом. И, будучи корееведом, Рубен дал нам курс по корейской кухне в одном из хороших ресторанов. Я был очень удивлен, что он кандидат наук в Институте востоковедения. Как-то рок-музыканты не ассоциируются с наукой. Позже мы с ним остались на связи, и теперь, когда я в бываю Москве, регулярно встречаемся. Иногда кутим.
Пока Рубен и Сергей квартировались у дружелюбных русских парней, остальные чуваки полетели в Лос-Анджелес. Андрей Бока каждый год ездил в тусоваться в LA, все там знал и обещал провести друзей по всем злачным местам. Они поселились в Беверли-Хиллз, в Западном Голливуде, так что до всех интересных мест можно было дойти пешком.